«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма - Сергей Николаевич Магнитов

«Экономическо-философские рукописи 44 года», но… это никак не сопоставимо по уровню даже с «Этикой» Спинозы или «Наукоучением» Фихте, тем более с «Парменидом» Платона, «Метафизикой» Аристотеля, «Критикой чистого разума» Канта, «Наукой Логики» Гегеля и проч.

Более-менее в философскую библиотеку марксизма могли попасть «К вопросу о монистическом взгляде на историю» Георгия Плеханова и интересная работа Богданова «Эмпириомонизм», но они оказались битыми тем же Лениным.

Третья причина – возрастающие интеллектуальные вызовы с Запада, которые были совершенно непонятны в парадигме марксизма-ленинизма. Буря новых западных школ и хитростей – от экзистенциализма, феноменологии, семиотики, прагматизма, философии языка, персонализма, структурализма, постпозитивизма, традиционализма, герменевтики, фашизма, – навалилась на мозги соотечественников и требовалась хотя бы их критическая обработка. Антропология Макса Шелера – это что? А Фрейдизм и психоанализ? Что с ними делать? Аналитическая философия Витгенштейна? Это для кого?

Ни марксистские, ни ленинские основы не могли этого освоить. Поэтому Институт Философии стал формой негативной оценки потенциала марксизма-ленинизма. Возврат к интеллектуальным традициям – фактическое выражение недоверия к «основателям». Реперной схваткой была схватка Деборина и Лосева, которого первый просто посадил за решетку. А. Лосев демонстративно занимался античной классикой, что для 20-х годов было не просто вызовом, а убиением марксизма – сам факт глубокого изучения античности был вызовом – и вызывало недоумение: зачем, ведь у Ленина всё написано и сказано?

По существу ясно, что Деборин всеми силами противостоял расширенному формату Института Философии, понимал, что марксизм и ленинизм попросту проиграют интеллектуальную конкуренцию западной традиции.

Сталин настоял.

Почему?

Четвёртое. Сталин понимал, что он не строит ни марксизм, ни ленинизм – а ему нужен другой исторический опыт. Это сегодня мы знаем, что победа в Октябре 1917 года привела Ленина к невероятной растерянности – он не знал, что строить.

А вот Сталин знал, что надо строить. Именно поэтому он выдвинулся вперед в начале 20-х годов. Ведь для многих до сих пор секрет, как фигура второго ряда стала лидером страны и мира. А объяснение есть – Сталин просто опирался на интеллектуальный опыт предков и предшественников. Правда, об этом не особо распространялся. И Сталин не сомневался, что нужны новые умы для генерации какого-то совершенно нового строя. Хотя бы потому, что строящееся вокруг имело все признаки времянки. Этого не заметить было невозможно.

Есть основания считать, что Сталин был добросовестным мыслителем, в том смысле, что он должен быть убежден, что идея, которую он прорабатывает, не просто вспухла в его сознании произвольно, но она вызрела в почве, выжила генетически, утвердилась исторически – а он её только отразил и озвучил.

Осознавал ли Сталин риски создания нового Института, который по определению будет демонтировать и марксизм, и ленинизм. Что, кстати, история подтвердила. Нет сомнения, осознавал. Он понимал риски – но он пошел на них – опять-таки веря в потенциал русского народа. Колоссальные риски. Если риски ставок в 1930 году на мужика для индустриализации страны более-менее просчитывались, потому что руками русские работали всегда хорошо и моментально учились, то вот интеллектуальные риски при смене марксизма-ленинизма были громадными. Тем более традиции «русской философии» он тоже не особо принимал.

Пятая причина – создать отечественную интеллектуальную касту на новых основах – взамен деборинской генерации. Сталин уже к сороковым годам осознал, что партийные умники перерождаются в демагогов религиозного типа, у которых вместо набора реликтовых фраз ничего нет. Война приостановила процесс деградации умов – потому что жанр войны не требовал больших умствований, а вот после войны вопрос встал во весь рост – прирастив СССР странами народной демократии, пришлось вникать в интеллектуальные тонкости разных стран.

То есть речь шла о национализации отечественного интеллекта, который должен вырасти сам и дать новые.

Но с какой константы начать? Причём речь шла не о лозунге, а механизме, на который надо сделать ставку. Сталин для форматирования философского мышления стал вводить в невиданном масштабе Логику. Во все школы, в институты, в систему подготовки. И он начал получать результаты. Можно по-разному относиться к Зиновьеву, его логическим трудам, Шафаревичу (математическая логика), Николаю Кондакову, автору гигантского «Логического Словаря» (1975 года издания), Ильенкову (с его «Диалектической логикой»), но они вышли из «заказа на логику» Сталина, сами того не зная, и двигали вперед философию и на равных дискутировали на мировом уровне.

Это значит, что Сталин, убрав Ленина, дал рост отечественной мысли, которая сегодня в некоторых вопросах и аспектах опережает все западные конкурентные группы. Мы – плод той решимости Сталина.

Не случайно Хрущёв моментально прикрыл научную работу Института – переведя их в институт комментаторов западных разработок. Другие «философы», когда Сталин умер, вылезли и стали клеймить его как тирана, продолжая опять втюхивать марксизм и плодить врагов государства, потому что истинный марксизм – это антигосударственная теория. Таким образом они способствовали уничтожению СССР.

Но Сталин победил хотя бы потому, что его импульс дал вырасти и десяткам оригинальных умов и вообще подсадил на логику миллионные массы.

А вот лозунг Сталина 1953 года до сих пор актуален: «Без теории нам смерть!»

Маркс и Сталин об интеллигенции

Одной из манипуляций Маркса было провокационное упрощение известной с самых незапамятных времен индоевропейской иерархии варн (в европейской традиции – сословий). Это брахманы-жрецы; кшатрии-чиновники и военные, государство, власть; вайшья – предприниматели и землевладельцы; шудра – наёмные рабочие и вообще всякий обслуживающий персонал; и наконец, неприкасаемые – те, кто по различным причинам выпал из системы, чандала, далиты, роль которых в том, чтобы давать урок всем остальным, это бактерии и свободные радикалы, в противостоянии с которыми организм оттачивает свой иммунитет, их не должно быть много. Сложившиеся варны, которые ещё неправильно называют кастами (каста, это скорее, профессия) не взяты с потолка. Главное в варнах не то, что там запрещён переход из одной в другую (в разных индоевропейских обществах было по-разному), а то, что они есть просто разделение на элементы любой деятельности, как целого, и друг без друга существовать не могут.

Любой процесс требует цели и ценностной ориентации, которой он придерживается, требует правил игры, по которым он протекает. Это формулируют жрецы-брахманы. Это не обязательно религиозные люди, святые, пророки. Это и ученые, и художественная интеллигенция, создающая культуры, и вообще всякая интеллигенция. Далее, процесс требует направления, управления и исправления. То есть строгой организации всех элементов, чтобы они ему следовали, наказания, если не следуют и проч. Это делают государственные бюрократы, экзекуторы-военные, директора, менеджеры и проч. Процесс требует материальнохозяйственного обеспечения, то, что называется ресурсной и экономико-финансовой его составляющей. Это