«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма - Сергей Николаевич Магнитов

«Жить по-Ленински».

Основы педагогики Сталина

Если отбросить наветы и посмотреть по результатам, Сталин почти лично подготовил тысячи мировых имён в разных областях деятельности – от науки, искусства до военного дела, промышленности, сельского хозяйства. Никому больше за такой короткий срок такого результата получить не удалось. Чем это объяснить?

Сталин считался современниками выдающимся кадровиком. Сотни признаний – о невиданно точной, выверенной расстановке кадров ходили легенды уже тогда, а сегодня они остались как вопрос. Ведь чтобы расставлять кадры, их нужно сначала иметь, а значит их нужно сначала подготовить. Это значит, что наряду с расстановкой существовала столь же моментальная система подготовки. Тогда в чём же была суть сталинской подготовки людей?

Мы попробуем выделить суть его кадрово-педагогической идеологии в контексте производства гениев – по тому, по чему давно принято оценивать систему образования, воспитания и подготовки в мире. Мысли Сталина о воспитании здесь очень похожи на мысли Гегеля, а отнюдь не Маркса. А именно:

1. Исходное: понимание того, что человеческая природа негативна, человек ничтожен и его ничтожество формирует простой идеал: комфорт, удовольствия, хлеб и зрелища. То есть идеал животного. Это ни хорошо, ни плохо. Это реалистическая оценка животного начала в человеке, которая говорит, что по своей ничтожной природе человек антигосударственник и антиобщественник. То есть по собственной природе человек гением стать не может. А уж тем более мастером общественного прорыва. Ему это просто не нужно.

2. То есть всё лучшее в человеке закладывается вопреки его желанию и воле – они навязываются извне: знания, общественные правила, карьера. То есть всё лучшее, что в человеке есть – навязано, вменено, включено против его воли. То есть человек становится человеком вопреки своему ничтожеству. Сначала путем принуждения в семье, затем в школе и проч. То есть человека гением можно только сделать, заставив его преодолеть своё ничтожество. Чего, разумеется, ему, человеку, лично не надо. Это всё против его желания.

3. Из чего следует формирование Сталиным машины по принуждению к гениальности. Это не только государство, это более сложный комплекс процессов. Когда человеку давался выбор: либо ты за три месяца строишь завод, либо к стенке – либо ты гений, который входит в историю как форма невиданного проявления человеческого духа, силы, мощи – либо в утиль – это работало невероятно: всё-таки сила жизни в человеке была сильнее желания умереть, чем Сталин и пользовался.

Факт есть факт: Сталин в течение двадцати лет – мы считаем с 1934-го, с момента взятия власти по 1953-й – силовым принуждением, устрашением, посадив на кусок хлеба массу умов, произвёл гениальных умов и талантов больше, чем весь мир вместе взятый. Такой парадокс.

Мы не придыхаем и не восторгаемся (хотя бы потому что гениальные прорывы касались не всех наук, были науки, где бездарность поощрялась – к примеру, общественные, гуманитарные – наравне с гениальностью в других), мы констатируем факт, подчеркивая консервативную, пусть не широкоформатную, основу сталинской педагогики. Суть её сводится к простой формуле: к гениальности и героизму можно только принудить, стать человека гениальным, выдающимся можно только заставить.

Подчёркивает особенность этой педагогики – её противоположность – либеральная, точнее, коммерческая.

Либеральная, несомненно, более приемлемая для человека и тоже дающая гениев. Суть её в деньгах и вознаграждениях, которые даются. В сталинской системе воспитания это тоже было, но несоразмерно. У Сталина академики (причём реальные) ездили в «ЗИЛах» и жили в апартаментах, имели огромные дачи, но доходы были несоразмерны с либеральными, а главное – эти доходы не превращались в собственность – всё было государственным, что не позволяло расслабиться ни на секунду – отъем следовал моментально. То есть стать, как Зворыкин, капиталистом сталинский гений не мог.

Можно сразу сказать, лично нам это не по душе, но мы констатируем факт.

Конечно, этому есть объяснение: у Сталина просто не было столько ресурсов для соразмерного поощрения академиков, и потом не нужно забывать, что рабочие касты внимательно смотрели, кто как живёт. Сталин в поощрениях рисковал.

Однако сама либеральная педагогическая мысль скрывала всегда и скрывает сейчас, что она пользуется сталинскими методами устрашения, только скрытыми: ведь та атмосфера устрашающей бедности, которая также создается и поддерживается, и западные клоаки играют ту же роль, что и «колючка» Сталина.

Это значит консервативная основа гениальности верна и для либеральной школы. Разница только в сокрытии: Сталин заставлял открыто, либеральная система – скрытно. Но суть одна – устрашение и принуждение.

Ужасно то, что сегодняшняя реальность – полная свобода для мысли и проявления – подтверждает сталинскую правоту по природе человека и его гениальности: «дай человеку свободу – он тут же превратится в дерьмо и плесень». Доказательство от обратного – но, увы, оно верно. За те же тридцать лет свобода не дала не то, что гениев, ни одного путного таланта! Даже в бизнесе. «Зачем вам свобода? Чтоб баб за коленки щупать?!», – риторически вопрошает (то есть утверждает) герой одного «перестроечного» фильма.

Почему Сталин прикрыл педологию?

В «нулевых» годах в Министерстве Образования на Чистых Прудах в магазинчике можно было увидеть журнал «Педология». «О! – Всплыли, голубчики!». Интересно то, что журнал возглавляет бывший заместитель министра образования Асмолов.

В чём ирония ситуации?

В двадцатых и в начале тридцатых годов было массовое засилье разнообразных «революционных» концепций. В исторической науке царила школа Покровского, которая начинала историю России с 1917 года. Вернее, истории России не было, была история СССР, история России была внеисторическим мраком. В лингвистике – яфетическая теория Марра. В педагогике – педология.

Сталин все эти «революционности» свел на нет. Если первые понятно почему, то почему жертвой оказалась педология? Казалось бы, дело благое – изучать ребенка (по определению). Но, как зачастую бывает, всё то, что ярко блестит и привлекательно зазывает, оказывается на поверку яблоком с червоточиной.

В чём тут дело?

Чтобы понять трюк педологии, нужно задать простой вопрос: зачем изучать ребенка?

– Как? – воскликните вы. – Это же очевидно! Чтобы…

– Ну, что? Чтобы что? Зачем?

– Чтобы знать.

– Зачем?

И вот тут приходит тупик. Знать-то знать, но зачем знать? Феномен изучения ребенка заключается не в том, чтобы его знать и чтобы уважать, а знать, чтобы грамотно преодолевать его ограничения – то есть именно не уважать то, что есть, именно преодолевать то, что он на сегодня есть!

О чём идёт речь? Если вы узнанное будете применять, чтобы сделать выводы по качеству человека, возникнет трагическая проблема. Если вы изучили ребенка, и он по тестам показал низкие данные, вывод из этого