Тригон. Изгнанная (СИ) - Дэкаэн Ольга

— Тот влюблённый каратель, — нервно сглатывает Тилия, уже зная ответ, — он ведь не выбрался?

— Нет, — глухо отзывается Кир, и каждое сказанное слово даётся ему с трудом. — Его убил его бывший напарник. Это произошло, когда они добрались до земель Танов. Убил подло, в спину… а мне признался, что это была его самая большая ошибка.

«Ещё бы! — горько усмехается про себя Тилия. — Ведь шептунам он ничего не смог предложить, когда они потребовали жертву».

— А при чём здесь ты?

— Я сын того карателя.

Первое мгновение Тилия не может сделать даже вдоха, настолько ошеломляющей становится для неё эта новость. Изгнанник — сын милитарийца! Того самого, о котором часто говорили в Башне, как о предателе. Но он предателем не был. Просто хотел изменить свою судьбу, когда встретил ту, которую полюбил. Не учёл от лишь одного… Совет не прощал!

«Теперь понятно, чего так боялась Вара, — думает Тилия, по-новому глядя на сидящего напротив изгнанника. — Кир получеловек-полугоминид. А ещё он Лерп! Гремучая смесь. Такой бы точно мог стать настоящим лидером!»

— Хочешь сказать, что ты специально совершил преступление, чтобы отправиться в Яму и найти своего отца? — недоверчиво смотрит на собеседника Тилия, не понимая, как кто-то мог добровольно захотеть спуститься в Долину. Хотя между ней и Киром огромная разница: он привык в жизни под палящим солнцем днём и диким холодом ночью, мог постоять за себя, есть крыс, а если понадобиться, даже убить.

— Отец перед полётом рассказал моей матери, куда его посылают и с кем. Карателям было запрещено говорить о работе, но он словно что-то предчувствовал. Больше она его не видела… Четыре года назад я отправился в Яму, чтобы выяснить, что тогда произошло. А то, что для этого мне пришлось убить одного выродка Порфа, который по ночам воровал еду у больных и слабых, я не жалею. Мир из-за этого точно ничего не потерял.

— И всё это рассказал тебе Старик?

— У него не было выбора. Когда ты стоишь на коленях с приставленным к горлу лезвием, трудно не отвечать на вопросы. Он выложил всё, что произошло двадцать лет назад, — говорит Кир, и кое-что вспомнив, добавляет. — И ещё… он не собирался вас отпускать. Как только вы появились в лагере, он понял откуда ты, а когда ты выиграла поединок, понял, насколько ты для него опасна. Ты, наверное, единственная во всей Яме могла догадаться, кто он на самом деле, потому что сама была из Термитника и часто видела карателей.

— И что бы он с нами сделал? — нервно сглатывает Тилия, чувствуя, как по телу пробегает ледяная дрожь.

— Приказал бы одному из своей своры убить вас по дороге к барьеру.

— И никто бы ничего не узнал, — тихо добавляет Тилия.

Скорее всего, всё именно так и произошло бы, если бы не Рон. Должно быть, он знал о планах своего вождя и решил вмешаться, хотя и соврал, когда она напрямую спросила его о причинах. Понял, что у них вместе больше шансов выбраться из Долины.

Она даже могла понять, почему Старик не избавил всё племя от смертоносных капсул с рицином. По той же причине, что и Вара. Он был честолюбив и эгоистичен и не мог смириться с тем, что сменяющие друг друга гоминиды станут свободными: смогут пересекать барьеры. Тогда он попросту потерял бы свою власть. Лишился того единственного, что возвеличивало его над остальными — его глубокие познания во всём, что касалось Долины, которое он превратил в колдовство!

Рон всё это знал и не хотел больше подчиняться, поэтому и сбежал, когда представился шанс. И Рука, как потенциальная жертва Клоаки, оказалась в тот момент, как нельзя кстати. Да и Кир не бросал их, он всё время был поблизости, лишь дожидаясь подходящего момента, чтобы помочь. Оставалось неясным только одно. Зачем вообще Рону было уходить из Ямы, где жилось в разы лучше, чем в наружном городе? Что его ждало в Пекле после восьми лет отсутствия?

— А как ты понял, что Старик и есть тот самый каратель, который отправился вместе с твоим отцом в Яму?

— По его личному номеру, — поясняет Кир, всё так же пристально глядя в глаза Тилии, отчего ей становится не по себе. — Моя мать знала тех, с кем он в последний раз отправился в Яму.

Тилия какое-то время непонимающе смотрит в серебристые, подёрнутые грустью глаза Кира.

— Номеру карателя? Но как?

— Пять-три-семь.

Но она лишь непонимающе качает головой и тогда он раз за разом повторяет эти три цифры, пока они не сливаются в одно слово и ошеломлённая Тилия не выдыхает:

— Патрис!

За те двадцать лет, что убийца отца Кира с личным номером «пять-три-семь» провёл в Долине, он по называл себя присвоенным ещё в Башне милитарийским званием. Но попадающие в Долину гоминиды, не привыкшие к длинным именам, из года в год меняли, коверкая его, пока не превратили в нечто простое и запоминающееся.

— Предположим, — соглашается Тилия, восхищаясь сообразительностью изгнанника. — Но откуда ты вообще мог знать, что когда окажешься в Яме, сможешь выяснить, что произошло с твоим отцом?

— Амораи. Она сказала, что мне на роду написано пройти путь своего отца. И для этого мне нужно будет отправиться в Яму. Сказала, что там я найду ответы, а когда придёт время, человек из Термитника поможет мне вернуться домой. Этим человеком оказалась ты.

— Я? — ошарашено смотрит на него Тилия, и с каждой новой секундой вопросы её только множатся. — С чего ты взял, что это должна была быть именно я?

— Сначала не знал, — пожимает он плечами. — Были и другие…

— Те двое, что пропали! — осеняет Тилию, которая тут же припоминает разговор с Варой, в свой первый день в Долине, а позже и Рука кое-что дополнила.

— Да. Только они не пропадали. Вара их держит в пещере.

— Значит, они живы! — ошеломлённо шепчет Тилия. Признание Кира задевает её за живое. Всё это время Рука знала, где находятся те двое, но так и не доверилась.

— Когда я их видел в последний раз, были живы.

— Но почему в пещере?

— Чтобы я до них не добрался. Когда Галия попала в Яму, она по своей глупости выболтала предсказание Амораи обо мне. Она ещё тогда не знала, что собой представляет Вара и, что она на всё пойдёт ради места главной среди нас. Сначала она отправила в пещеру тех двоих, потом сама начала ходить к барьеру, если слышала шум вертушки. В тот день, когда сбросили тебя, ей повезло, она была недалеко и успела меня опередить.

Тилия на секунду замирает, представив, как могла бы измениться её судьба, появись Кир первым на той поляне. Может у них ничего и не вышло бы, и они не смогли выбраться из Долины? Хотя, как совсем недавно сказала Амораи: «Всё в наших жизнях уже предопределено Хранителями, мы лишь можем следовать их воле».

— И у всех она искала выжженный символ на спине?

— Да. Метку Термитника. Только с тобой она просчиталась. Допустила ошибку, подселив тебя к Руке.

Тилия только сейчас начинает понимать коварный замысел гоминидки. С тех самых пор, как она попала в Долину, Вара всеми силами пыталась внушить ей, что изгнанник настоящий монстр, способный на всё — даже на убийство своего эука.

— Что произошло между тобой и твоим эуком? — наконец, решается она задать давно мучивший вопрос.

— Это не мой секрет, — качает головой Кир и Тилия понимает, что это как-то связано с Рукой.

— Думаешь, Вара сделала бы со мной то же самое, что и с теми двумя?

— Если не хуже. Кто, по-твоему, сломал лестницу?

— Вара? — чуть не задыхается ошарашенная Тилия, пронзённая неприятной догадкой. — Не может быть!

— Может не она сама… Многие в лагере выполняли за неё грязную работу. Рука сразу догадалась, что без неё не обошлось, и мы решили, что за тобой нужно приглядывать.

— Решили до того, как на меня напал тот каннибал или после? — с саркастической усмешкой спрашивает Тилия.

— Моя вина, — признаётся Кир, косо поглядывая на забинтованный участок на её правой руке, куда вонзил свои острые зубы каннибал и Тилия с замиранием сердца понимает, что он всё видел! Видел и ни разу не упрекнул, что она убийца, как это не раз делала она сама. — Я был слишком далеко, когда заметил его. Затаился, думал, что пронесёт, но, когда понял, что он почуял тебя, было уже слишком поздно.