В этой истории не будет злодея, и человек есть закон - Дарья Милл

весь его новый пиджак был в следах его крови, но ни один подарок министра не волновал Эндрю столько же, сколько всё только что произошедшее. И слёзы Хён Сока в том числе.

Он гладил его спину от капюшона кофты до самого ремня джинс и пытался привести в чувства, пока Лин и Гефест переговаривались о чём-то своём, от чего шёпот их походил на взволнованное щебетание двух перелётных птиц. Словно бы прямо сейчас они вдвоём должны были лететь, но почему-то решили здесь задержаться. Эндрю впервые видел, как Хён Сок плачет. Раньше ему всегда казалось, что в их кабинете именно он отвечает за то, чтобы давать выход эмоциям. Но они поменялись ролями. Хён Сок ещё никогда прежде не был так сломлен, и повлияли ли на это слова Лин, сам Эндрю не мог догадаться. В висках его снова стучало, а в нос забился запах железа. Он не без огорчения понял, что новые смерти приведут лишь к большей загрузке отдела. В один момент и Эндрю чуть не разрыдался на осунувшемся плече Хён Сока. Груз был нестерпимым, но кто-то должен был его выносить. Теперь была его очередь.

Подполковник Арно сказал дато Конону, что останется для помощи в Округе, с чем старик без промедлений согласиться. Дато так спешил вернуться в Сварог, что совсем позабыл о времени прибытия поезда. У него оставалось ещё несколько часов, и только Бог знает, чем он собрался их занимать. Подполковник отправил с ним достаточно своих людей для сопровождения, и они никого бы не удивили, если бы рассказали, что после случившегося на Дне единения всё чаще стали замечать на себе полные подозрений взгляды со стороны фолков.

Издавна люди Вайнкулы видели проблемы в Ньюэре, но не в самих себе. Они и не хотели знать о том, что их напряжённые отношения с фолками переросли в откровенное противостояние. День единения не сработал. Он лишь сыграл на руку тем, кто успел подготовить нападение на ни в чём не повинных жителей первого Округа, от остальных отличающихся лишь неподдельно жёлтыми глазами. Повезло тем, кто был в линзах. Выжил тот, кто отказался от своего настоящего прошлого и принял бремя облика человека.

Увидев в фолках миротворцев, люди совсем позабыли о том, что и сами могут быть не враждебны. И счастливы были миротворцы, потому что смогли назвать себя сыновьями Богов. И сотворили люди своего кумира, поклоняясь на один глаз слепому, как идолу. Заметив в человечестве путь к своему совершенству, фолки последовали за ними, да лишь затем, чтобы потом испугаться их мощи. Колени их начинали трястись, а зубы стучали, словно от холода всегда смирной Вайнкулы. Но не все знали, что людей фолки боялись с самого начала. С того начала, которое не было известно ни душе. Прибегнув к спасению своих заблудших сердец в религии, что люди, что фолки, лишили себя собственных сил. А те, кто в Богов не верил, только этого момента и ждали.

Люди приписали фолкам всё то лучшее, чем могли бы обладать сами, и этим своим собственным действием причислили себя к грешникам. Фолки восславили греховность до бесконечных просторов небес, что были им неведомы. Но теперь открылись глаза цвета золотых песков ушедшей в небытие Древней Земли. Они наконец решились доказать Богам, что достойны их появления.

Чтобы оправдать сошествие людей, фолки оказались вынуждены показать, что действительно нуждались в них. Подполковник Квон считал большинство из них бездеятельными и ни на что не способными. Но разве не это хотел увидеть первый человек, когда наткнулся на ранее неизвестную расу? Возрадовался бы род людской так сильно, если бы заметил в фолках не раздельных бедных дикарей, а освоившее все прелести культуры общество? Человечество не перенесло бы подобного унижения. На самом же деле ещё тот, кто оказался на Вайнкуле до Луиса Кортеса, уже с век был здесь лишним.

Фолки всегда должны были убеждать себя, что нуждаются в людях. Общей задачей для них стало одно — показать всему миру, что без людей сами они глупы и беспомощны. Фолки пропадут без приласкавшей их руки человека. Каждый фолк посчитал своим долгом явить людям их превосходство. Чтобы оправдать существование человека, они должны принизить жизнь свою собственную. Чтобы понять сущность фолков, люди не смогли поступиться со своей гордостью. Никто не пожелал пойти на уступки. И последствия сами настигли Вину.

Вот то, к чему всё шло все эти годы. Хён Сок разбит, подполковник Арно уже давно хочет сломаться, а председатель Моис продолжает молчать. Он не подаст голоса до тех пор, пока план его не завершится единственно важным открытием. Допущение осквернения Дня единения лишь пункт в его ежедневнике. Но не один Моис задумывается о будущем. Дато Конон всегда был на шаг впереди.

Глава 16

День единения ещё не подошёл к концу, а Хён Сок и Эндрю уже едва стояли на ногах. Во избежание непредвиденных ситуаций подполковник Арно согласился сопроводить сначала семейство Квонов до их дома, а затем и Гефеста к его родителям. К тому времени, как они и ещё несколько сотрудников первого отдела по делам межрасовых коммуникаций добрели до своих автомобилей, публика испарилась. Полиция окружила сцену и прилегающее к ней пересечение трёх дорог. Кто-то успел нарисовать на памятнике Луиса Кортеса крест, перечёркивающий табличку с указанием его имени. Вандализм большинства мог оказаться для кого-то кощунством, но никто больше и не думал смотреть на старых мертвецов. Ведь под ногами их уж заждались новые.

— Я должен поблагодарить тебя за то, что ты уберёг Лин от возможной беды. — Начал Хён Сок, когда они с Эндрю остались одни в его машине. Им нужно было поговорить, и дело не требовало отлагательств. Он сам сел за руль, хоть и не был точно уверен в том, что в таком состоянии это будет разумным решением.

— Ну давай, раз так. — Эндрю и не пытался поддерживать разговор. Глаза его не отрываясь смотрели на багровые разводы, оставленные руками Хён Сока на рабочей рубашке во всех тех местах, куда он только смог дотянуться. Между пальцев Эндрю от любого движения начинала трескаться чужая высохшая кровь.

— Спасибо. Ты знал о последствиях своего поступка, и всё равно не отвернулся.

— И какие же это последствия?

— Ты остался, чтобы помочь человеку. Камеры наверняка заметили это. Начальство не сможет уволить тебя, но выговор ты точно получишь. Как минимум от министра.

— Если так, тогда я не знал. — Пожав плечами, подполковник Арно с усилием