В этой истории не будет злодея, и человек есть закон - Дарья Милл

что на каждом шагу терял равновесие. В глазах его читался неподдельный ужас. Даже такой, как он, не ожидал, что случится что-то подобное. Патрулировавшая рядом окружная полиция пыталась успокоить толпу и отвести мирных жителей от преступников. Раненые больше не стонали. Если они и сохранили дыхание, то сотни ног избавили их и от такой возможности. «Это были люди!» — нескрываемым шёпотом проносилось по первому Округу. В один день чёрные пешки съели достаточно белых и слишком близко подобрались к королю.

Мучительная мысль молнией ударила в голову. Хён Сок терял самообладание. Его дыхание до безумия участилось. Лин должно было быть очень страшно. Она просто обязана была бояться. Если нет, значит её уже не было. Прямо сейчас он готов был убить за любую информацию о ней.

— Эй ты, слушай сюда! — схватив недавно пойманного за ворот преступника, Хён Сок бросил его на капот ближайшей полицейской машины. Её хозяин тут же подскочил с места и собрался указать Хён Соку на его место, но тот его остановил. — Головой за него отвечаешь, понял?

— Да кто ты такой? — полицейский продолжал недоумевать.

— Тот, кто надерёт тебе задницу, если ты упустишь подозреваемого. — Хён Сок хотел было сказать тому ещё пару предупреждений, но заметил в сотруднике женщину. Упоминаний в утренних репортажах ему было достаточно. — Этот придурок единственный пойманный, и уж постарайся не дать ему сбежать, раз уж в пекло не суёшься.

— Полковник Квон, Вы могли бы просто представиться. — Она легко узнала его, стоило ему принять на себя прежнюю роль. В одной её руке уже были наручники, а другой она отдавала честь. — Удовольствие видеть Вас с глазу на глаз. Перенимаю подозреваемого, лично позабочусь о том, чтобы отчёт попал в руки подполковника Арно.

— С чего бы такая помощь?

— Полковник Квон — Герой нашего времени! — отчеканивая каждое слово прокричала она. Бесновавшаяся толпа не смогла перебить её пыл. — Всё во благо народа, сэр! Кто как не вы это понимаете! — в последний раз смерив Хён Сока взглядом, полицейский принялась разбираться с неизвестным.

Если бы у Хён Сока было время подумать, он был бы польщён. Но поиски Лин нельзя было больше откладывать. Бросив всё, Хён Сок врезался в скопище и разбил его. Брызги под напором его движений разлетались во все стороны, одни отскакивали от него сами, других приходилось толкать. Он точно знал, куда ему было нужно. Прямо к сцене и микрофону.

На влажном от крови асфальте лежали раздавленные тела. Кому-то предварительно перерезали горло, а кто-то по несчастью упал и оказался растоптан. Хён Соку казалось, что он вновь провалился в жерло гейзера, только в этот раз его кожу распаляло горячее дыхание впавших в смятение людей и фолков. Хён Сок выбрал самый короткий из путей и двинулся к центру. Он шёл туда, откуда сбегали остальные. Под ботинками хлюпали лужи крови, в ушах эхом бился чужой плач. В волнении ноги его отказывались идти.

В один шаг одолев лестницу, Хён Сок взобрался на трибуну. Оборудование ещё должно было работать.

— Квон Лин! — онемевшие пальцы едва удерживали микрофон. — Квон Лин, где ты? — он повторял её имя, всматриваясь в мёртвые головы. Ни одна из них не была чёрной. Каждая когда-то белая прядь оказалась окрашена в красный. И во всех них ему мерещилось лицо Алека. — Квон Лин! Квон Лин!

— Какого чёрта ты тут делаешь? — Эндрю подбежал к нему и выбил микрофон из рук. На его рубашке тут же проявились брызги крови, что слетели с ладони Хён Сока. Звук удара отскочил от трибуны тупым эхом. — Все и так в панике, не усугубляй положение!

— Где Лин? — в груди до резко заныло. Казалось, что испуг всей толпы вмиг перекинулся на него одного. Хён Соку не было совершенно никакого дела до других. Все его мысли были только о Квон Лин. — Где она, Эд? Где, чёрт подери, моя сестра?!

— Да успокойся ты! — Хён Сок сжал его плечи, но Эндрю тут же убрал с себя руки друга. — Она догадалась прийти ко мне куда раньше, чем ты! Я оставил её с моими людьми.

— О Господи. — Он впервые в жизни решился обратиться к Богу. Единственное, чего он сейчас хотел, дак это больше никогда не оказываться в ситуации, где его помощь могла бы ему пригодиться.

С десяток раз услышав своё имя, Лин просто не смогла не прийти к тому, кто так неустанно обращался к ней. Заметив сестру, Хён Сок забыл обо всём, что говорил и знал до этого. Он оказался возле Лин так же быстро, как и Гефест отступил от неё. Хён Сок судорожно вдыхал, пытаясь обнять Лин, но выходило это у него не лучше, чем когда-то в детстве. Казалось, сотня лет прошла с тех пор, как она позволяла ему так просто к себе прикасаться.

Хён Сок был прав — Лин испугалась, но ещё больше мучений ей доставляла всепоглощающая тревога. Она не беспокоилась о брате, только вот его о ней заботы выбивали из-под ног землю. Лин всегда хотела, чтобы её брат образумился, но встал он на путь исправления куда раньше неё самой. И вот теперь Хён Сок обхватил всю её своими руками так, как делал то при ещё живых родителях. Он начал меняться бесконечное время назад, а она лишь сейчас это заметила. Прежний старший братец Лин никогда бы не стал ради благополучия сестры рисковать своей собственной безопасностью. Так она думала, никогда не замечая, что всё хорошее, что он когда-либо мог сделать, было для неё одной. Разум его был полон перемен, только вот не так просто было всем старым обидам в мгновение сойти на нет. Но теперь и её душа могла приступить к исцелению. Потому что он давно был готов.

— Хён Сок, отпусти, мне больно. — Взмолилась Лин, хлопая брата по затылку. Она не солгала, сердце в груди и правда болело.

— Они ничего тебе не сделали? — он ослабил хватку, но лишь для того, чтобы Лин смогла дышать, но не сбежать.

— Со мной всё нормально. Я сразу же пошла к Эндрю и уже как следует отблагодарила его за то, что он помог сначала мне, и только потом дато Конону.

Гефест уже было собрался что-то сказать, но подполковник Арно успел приурочить его к вдруг возникшему делу. Семейство Квонов нужно было срочно уводить со сцены. Камеры продолжали снимать, и новую выходку Хён Сока сумела запечатлеть каждая из них. Гефест повёл Лин, а Эндрю за обе руки оттащил друга в сторону. Теперь