Розалина снимает сливки - Алексис Холл

на этот раз сильнее.

– Не пойму, что на тебя сегодня нашло. Ты очень открыто говорила о том, что тебя привлекают женщины. Ты явно жила довольно легкомысленно. И мы не сделали ничего, что заставило бы тебя чувствовать себя неудобно.

– То, что ты пригласил свою бывшую, ничего мне не сказав, уже неудобно. То, что ты нас обеих напоил, неудобно. Все твои дерьмовые комментарии заставляют меня чувствовать себя неудобно. – Дыхание у нее иссякало быстрее, чем обида. – От разговоров о моем теле с твоей подругой мне стало неудобно. Смотреть на то, как на меня нападают, будто это ночной показ порно, неудобно. И то, что ты стоишь у входа в ванную, где я заперлась по уважительной причине, и ведешь себя так, будто это тебе сделали больно, заставляет меня чувствовать себя неудобно. Это приводит меня в чертово бешенство.

Последовало долгое молчание.

– Ханжество тебе не к лицу, Розалина, – сказал он наконец.

Ей было очень важно сохранять злость, чтобы не расплакаться.

– Я бы хотела сказать, что это… это… это… право на извращения тебе тоже не идет. Но на самом деле я начинаю думать, что ты просто всегда такой и был.

– Сейчас я оставлю тебя в покое, – сказал он ей через дверь. Его голос был не холодным, но спокойным – спокойствие, которое она сама применяла, когда Амели закатывала истерику, отказывалась есть горошек или делать домашнее задание. – Возможно, когда ты успокоишься, мы сможем нормально поговорить.

Это было бессмысленно. Совершенно бессмысленно. Хуже того, это начинало напоминать ей спор с отцом. Он так же отказывался признавать реальность за пределами собственного узкого восприятия.

– Я хочу домой, – сказала она.

– Никто из нас не в состоянии водить, а поезда уже не ходят. Так что, как будешь готова, можешь выйти из ванной, извиниться перед Лив и попытаться все исправить.

Одной мысли о том, что он считает, будто это она должна извиняться, было достаточно, чтобы ей захотелось задушить его полотенцем для рук. Но она знала эту игру. Она играла в нее годами. Раз она молчит, значит, признает свое поражение. Если она злится, значит, ведет себя неразумно. Все, что она могла сделать, – держаться своей точки зрения и прекратить попытки поговорить с тем, кто явно никогда ее не слушал.

– Я не доверяю тебе. Я не выйду из ванной.

– Можешь сидеть там хоть всю ночь.

– Вот увидишь, так и сделаю.

– Ладно. – Снова вздох. – Я буду внизу, с Лив, когда ты придешь в себя.

Вот только Ален упустил из виду, что она уже пришла в себя. К сожалению, она застряла в ванной комнате, в Венеции гребаного Котсуолдса, в трех стенах и лестничной клетке от пьяной женщины и мудака.

Теперь, когда Ален ушел, Розалине не на кого было злиться, и это оставляло гораздо больше пространства для страха. Она была уверена, что они не станут ее ни к чему принуждать – не в прямом физическом смысле. Но еще она хорошо знала, что алкоголь, изоляция и социальное давление не могут привести ни к чему хорошему. Особенно когда ты знаешь, что ты хороший человек, который не способен ни на что плохое.

Поэтому у нее оставался один вариант – убраться оттуда на хрен. Только вот когда человеку, с которым ты проводишь большую часть времени, восемь лет, это сильно сокращает список контактов «на случай непредвиденных обстоятельств». Лорен и Эллисон не годились, потому что они присматривали за Амели, а она не хотела, чтобы одним из самых ярких детских воспоминаний ее дочери было то, как ее вытащили из постели в полночь, чтобы спасти маму от неудачного секса втроем. А родители… Даже если бы они не были заняты, она бы предпочла трахнуть Лив.

Розалина уставилась на свой телефон. И позвонила единственному контакту, которому могла. В конце концов, они были друзьями. По сути, друзьями. Все будет хорошо.

– Ты в порядке? – спросил Гарри, взяв трубку после нескольких гудков. – У тебя опять вырубилось электричество?

– Нет. Не совсем.

– Если что-то с водой, я могу позвонить другу, но, скорее всего, только завтра.

Ладно, она сказала себе, что все будет хорошо? Не будет. Потому что ее мама была права все эти годы: оказаться в ситуации, когда для спасения нужен парень, было чертовски отстойно.

– Гарри, мне стыдно просить. Но я у Алена. Ты можешь приехать и забрать меня?

– Что-то случилось?

– Да. В каком-то смысле.

– Ты в безопасности, друг?

– Я… заперлась в ванной.

К счастью, он не стал ее дальше расспрашивать.

– Хорошо. Сиди там. Пришли адрес. Я приеду так быстро, как только смогу. Я пришлю тебе сообщение, когда буду возле дома.

Розалина с дрожью выдохнула.

– Хорошо. Спасибо. – Она не хотела вешать трубку. Но не могла позволить батарее сесть. – Ну, пока. До скорого.

* * *

Это были не лучшие два часа в жизни Розалины. Ален снова попробовал уговорить ее не глупить и помочь ему воплотить в жизнь фантазию, которая, по-видимому, сидела у него в голове с момента, как они познакомились. Но после того, как она в третий раз его послала, он сдался. Оставил ее смотреть на экран телефона, пока она не услышала шум мотора грузовика снаружи и не увидела входящее сообщение.

«Приехал», – говорилось в нем.

И это было именно то слово, которое она хотела в этот момент видеть.

Розалина услышала дверной звонок. Затем – гул разговоров внизу. И шаги в холле.

Если честно, она хотела уйти из секс-дома Алена еще до того, как Лив сняла с себя платье. Но теперь, когда момент настал, ей было трудно сдвинуться с места. Опираясь на вешалку для полотенец, она неуверенно поднялась на ноги и как можно тише отперла дверь.

– Какого хрена ты тут делаешь? – говорил Ален.

– Я приехал за Розалиной.

– Розалина – моя гостья. Я не дам тебе утащить ее посреди ночи.

– Она попросила меня приехать за ней и забрать.

Ален, насколько Розалина могла судить по его спине и тону голоса, был искренне удивлен.

– Зачем? У нас было небольшое недоразумение, но мы вполне приятно проводим вечер.

– Не я звонил, друг.

– Что ж, мне жаль, что твое путешествие было напрасным, но…

– Я здесь. – Розалина поспешила вниз по лестнице. – Дай только забрать сумку и пальто.

– Розалина, милая, ты ведь не уходишь? – жалобно позвала Лив из гостиной. – Мы же только начали.

Видимо, ярость еще не ушла.

– Не думай, что я не вижу, что ты пытаешься сделать. – Ален сделал шаг вперед, глядя на Гарри так, что