Розалина снимает сливки - Алексис Холл

стало ясно, что из них двоих выше он. – Ты преследуешь ее уже несколько недель.

– Ален, дружище. Я вижу, ты перебрал. Мы все устали. Но, пожалуйста, сделай шаг назад.

– Сделать шаг назад? Это мой дом. И у тебя нет никакого гребаного права находиться здесь.

Гарри поднял руки.

– Я не у тебя в доме. Я у тебя на пороге. И скоро уйду.

Взяв пальто и прижав к груди сумку, Розалина протиснулась мимо Алена и вышла в ночь.

– Ладно, идем.

– Понял, друг. – Гарри повернулся, но Ален схватил его за рукав футболки и дернул назад.

– Неужели ты думаешь, – усмехнулся он, – что я позволю тебе свалить с моей девушкой?

Розалина не выдержала.

– Прости, ты что, до сих пор считаешь, что я твоя девушка после всего, что произошло?

– Я не с тобою говорю, Розалина. – Ален усилил хватку, когда Гарри попытался отступить.

– Не хочу показаться грубым, – хоть голос Гарри был тихим, Розалине показалось, что она видит напряжение в его шее и плечах, – но лучше убери руку.

Ален схватил его за другой рукав.

– Друг. – Гарри вздохнул. – Не надо так.

– Ой, да кем ты себя возомнил? Ты, толстый деревенский х…

Анвита, подумала Розалина, была права насчет рук Гарри. И сейчас одна из них с поразительной скоростью впечатала костяшки пальцев в челюсть Алена. В ответ Ален сделал два шага назад и упал.

– Ты в порядке, друг? – спросил Гарри.

– Ты ударил меня, отморозок.

Он пожал плечами.

– Я же попросил убрать руки.

– У меня сотрясение? – Ален по-прежнему стоял на одном колене, схватившись за лицо, как будто делал самое дрянное на свете предложение. – Ты мне устроил сотряс?

– Не-е. Ты же не ударился головой. Просто несильный удар. Приложи горох, и все будет в порядке. Увидимся в выходные.

Ален говорил что-то, но Розалина не слушала, да и Гарри, кажется, тоже.

Он взял ее сумку и пропустил в пассажирскую часть фургона.

– Осторожнее, там ящик с инструментами, приятель.

Она устроилась удобнее, и Гарри забрался на водительское сиденье, закрыв за собой дверь с довольным видом.

* * *

Некоторое время они ехали в тишине. Извилистые проселочные дороги уступали место ровной серой дымке трассы М40.

– Я, – сказала Розалина, обняв колени, – гребаная идиотка.

Гарри бросил на нее короткий взгляд.

– Не-е, что ты. Ты просто только что рассталась с мудаком. С кем не бывает.

– Все это время он явно видел во мне какую-то распутную бисексуальную секс-игрушку, и я не знаю, а вдруг я такая на самом деле? Такой ли я кажусь по телевидению? Неужели теперь я навсегда останусь такой?

– Ну… нет. Ничего подобного.

– Ты ведь говорил со мной в первый день. Ты ведь о чем-то думал.

– Я подумал, что ты симпатичная, и что, возможно, захочешь выпить чашку чая. Это не то же самое, что думать, что ты распутная бисексуальная штучка. А даже если и так, я знаю много распутных чик, и они вполне нормальные люди. Сестра Терри, Ширл, – она повидала больше петушков, чем полковник Сандерс, но она никому не мешает, и когда парень Сэм ушел, она ее поддерживала.

– Прости, – Розалина крепче обняла колени, – ты хочешь сказать, что не считаешь меня шлюхой или что ничего страшного, если это так?

– И то и другое. С выпечкой и ребенком вряд ли у тебя хватает времени на что-то еще. Но если я ошибаюсь, что с того? А что касается телевидения, ну, это же просто телевидение, правда? Я никогда не смотрел «Пекарские надежды» и при этом думал: «Вот она точно любит это дело». Это не… как бы сказать… не фишка этого шоу.

Она вздохнула.

– Знаю. Но это всегда где-то на задворках сознания, правда? Этот стереотип. И оказалось, что это именно то, чего хотел Ален. Вот что странно.

– Да, но это уже его дело, а не твое.

– Тогда почему я в твоем фургоне с паршивым настроением, а он, возможно, трахается со своей пьяной бывшей и жалуется, какая я мразь?

– Я ударил его довольно сильно. Так что, скорее всего, он сидит на диване с горохом на лице и жалуется на то, какие мы оба конченые.

Почему-то это развеселило Розалину.

– Я не оправдываю насилие, но он получил по заслугам.

– Так и бывает. Парень лезет к тебе. Ты не можешь от него отвязаться. Приходится от него отбиваться. – Молчание, пока Гарри маневрирует, обгоняя длинный грузовик «Эдди Стоббард». – Так что, хочешь поделиться, что случилось? Если не хочешь, не надо.

Розалина взвыла.

– Черт, это так стыдно и так банально.

– Хотел устроить тройничок, да?

Хуже всего было то, насколько очевидным это оказалось. Очевидным и подлым.

– Да, хотел. Со своей предположительно бисексуальной бывшей. Которая не принимала отказа.

– Ох, друг. Соболезную. Никогда не понимал, почему людям это нравится.

– Из-за порно? – предположила Розалина. – Из того, что об этом можно рассказать другим?

– Нет, это ясно. И ясно, почему сначала кажется, что это круто. Потому что это как получить вторую порцию пудинга. Но на самом деле это очень сбивает с толку. В смысле, у тебя только две руки и один член. И если двое втягиваются в дело, ты такой: «А может, я просто оставлю вас наедине?»

Розалин бросила на него любопытный взгляд.

– Ты говоришь из собственного опыта?

– Я ведь не каждую субботу провожу за пирогами вместе с Терри.

– Че-е-ерт. – Она откинулась на сиденье. – До сих пор ощущаю себя гребаной идиоткой.

– Пора перестать себя винить, дружище.

– Знаешь, без контекста это звучит невероятно плохо, но я уже начинаю думать, что виню не себя. А своих гребаных родителей.

– У них часто бывали тройнички?

– Очень смешно. Нет. Но им понравился Ален. И я знала, что он им понравится. И почему я в двадцать семь, с ребенком, который знает, что значит «многосложный», до сих пор строю свою жизнь на том, что понравится двум людям, которые мне неприятны?

Он издал тот же звук, что и парень, который взял с нее сто с чем-то фунтов за осмотр бойлера.

– Наверно, я не так понял. Я считаю, раз они твоя семья, то либо любят тебя несмотря ни на что, либо пошли к черту.

– Да, только они не такие. Они скорее: «Мы с тобой, что бы ты ни делала, пока ты делаешь то, что мы хотим». Это своего рода палка о двух концах в эмоциональной поддержке.

– Тогда это ситуация, в которой их лучше послать куда подальше.

– Все не так просто. Начнем с того, что я продолжаю брать у них деньги,