Розалина снимает сливки - Алексис Холл

конце концов, я последний человек, который должен читать другим людям лекции о том, как бороться с проблемами психического здоровья.

– Из-за родителей?

– По большей части. – Теперь настала ее очередь ковыряться в еде и класть кусок салата в странную майонезную заправку. – Это такая проблема среднего класса, что даже невыносимо. Типа: «О горе, моя жизнь прекрасна, но мне грустно, потому что папа не купил мне пони».

– А мне не кажется, что у тебя горе. И дело не в том, что папа не купил тебе пони, а в том, что они с твоей мамой всю жизнь вели себя как кретины.

– Но даже в этом случае они просто не поддерживают меня. Меня ведь не запирали в шкафу или что-то в этом роде.

– Это же не соревнование, правда, приятель? А то если так, мы бы все проиграли, потому что есть те, у кого рак или чей дом разрушили.

– Это не очень-то утешает.

– Всегда есть кто-то, кому хуже, чем тебе, но ты им не поможешь, если будешь игнорировать собственные проблемы. – Он начал приводить в порядок остатки своей порции воппера. – Я чувствую себя идиотом из-за того, что не разобрался с этим много лет назад. Да я и не смог бы, потому что у меня не хватало слов, чтобы об этом подумать, пока ты не усадила меня и не сказала: «С тобой что-то не так, приятель».

– Я сказала не это.

– В хорошем смысле. Суть в том, что если бы я знал, я бы что-нибудь сделал, меньше бы волновался и больше, ну, поддерживал других. Стал бы лучшим другом, лучшим братом, лучшим сыном и так далее. Работать над своими проблемами – это не эгоизм. Эгоистично не работать. Эгоистично, узнав, что у тебя есть проблема, кричать на милую девушку, которая пытается тебе помочь.

Розалина скривилась, чувствуя, что не заслуживает такой похвалы.

– Я… Я не… Это ведь не я чиню людям электричество и еду через полстраны, чтобы забрать их с секс-вечеринки, на которую они не соглашались.

– Забудь, приятель. Это совсем разные вещи, так ведь? И если посудить, то мы квиты.

Возможно, он был прав. А может быть, дело было вовсе не в этом, и не нужно было вести постоянный учет того, кто кому что должен. Потому что большинство людей, по крайней мере тех, которых хочется видеть в своей жизни, все равно не станет использовать это против тебя.

Мысль была странная, но она несла утешение.

* * *

Когда они подъехали к дому Розалины, который стоял в конце террасы, с выключенным светом и ощущался странно пустым, было почти три.

– С тобою все будет нормально, друг? – спросил Гарри, пока она топталась на пороге.

– Ну… наверно. Это очень глупо, но я не привыкла спать дома одна.

– А Лорен и Амели нет?

– Нет, жена Лорен в городе, поэтому Амели у них. – Она откопала ключи в сумочке. – Наверно, оно и к лучшему. Мне бы не хотелось объясняться с кем бы то ни было.

– Они бы поняли. По крайней мере Лорен. Амели еще маленькая.

– О, Лорен поймет, но у нее будет свое мнение на этот счет. Она из тех, кто поддерживает совсем не в том направлении, в котором надо.

Он кивнул.

– Да, Терри такой же. Типа, я встречался в прошлом году с одной девушкой, и ей пришлось уехать в Джерси, к сестре. Я позвонил Терри и такой: «Эмма меня бросила, потому что ей надо ехать в Джерси, к сестре». И он завелся: «Ой, друг, да как она посмела, никогда она мне не нравилась, ты для нее слишком хорош». А я такой: «У ее сесты рак, друг». А он: «Все равно ей не стоило так с тобою поступать». А я такой: «Она же не знала, что ее сестра заболеет раком». И вот так полчаса я защищал Эмму от своего лучшего друга, а я всего-то хотел выпить с ним по пинте.

– Да, когда я расскажу об этом Лорен, потому что мне в любом случае придется это сделать, она тут же начнет: «Роз, дорогая, вот что бывает, когда связываешься с гетеро-мужлом». И затем мне придется защищать мужчин перед подругой после того, как один из них поступил со мною, как полный козел.

– Знаешь, – задумчиво продолжил он, – даже не скажу, поладили бы друг с другом твоя Лорен и мой Терри или бы к хренам поубивали друг друга.

Розалина толкнула дверь и уставилась в темный коридор.

– Так… эм… не хочешь зайти?

Последовала пауза. Затем Гарри потер затылок.

– У тебя только что паршиво прошло свидание с парнем из шоу. Наверно, я не тот человек, с которым тебе бы сейчас хотелось провести время.

– Почему? Ты усядешься на диван и предложишь секс втроем?

– Я и не собирался. В смысле… ты знаешь меня не очень хорошо. В доме пусто. Знаю, ты не хочешь оставаться одна, но я не хочу, чтобы тебе стало… хуже.

Может, так и будет. Но если Розалина чему-то и научилась за последние несколько недель, так это тому, что сомнения в собственных инстинктах и эмоциях ни к чему не приводят.

– Может быть, попробуем и посмотрим, что выйдет?

– Хорошо. Просто уточняю, что ты этого хочешь.

– Да, – сказала она, вставляя ключ в замок. – Хочу. Пробую кое-что новое: если я чего-то хочу, я буду честно себе об этом говорить.

Она включила свет в прихожей и прошла в гостиную, включив освещение там, а также лампу на кухне. Похоже, в холодильнике никто не прятался, не готовился выпрыгнуть и заставить ее трахнуть дизайнера интерьера. Но сейчас она была не в том настроении, чтобы везде было темно.

– Чашечку… чего-нибудь? – спросила она, когда Гарри осторожно опустился на диван. – Наверное, уже поздновато для чая.

– Мне хватит стакана воды.

– Кажется, у меня даже есть «Хорликс».

Это заставило его улыбнуться.

– Давай. Я не пил его с десяти лет.

– Подруга Амели пьет его перед сном, и Амели тоже захотела. Но она его попробовала всего раз, решила, что он отвратительный, и теперь он грустно стоит в буфете.

– Он какой-то странный, да? Как будто пьешь «Мальтизер». И теперь, когда я об этом думаю, все становится на свои места, потому что это солодовый напиток.

– А солод – это вообще что? – спросила Розалина.

– Вроде бы мармелад, нет?

Смеясь, она скрылась на кухне и поставила чайник. Через пару минут она вышла с двумя кружками кремово-бежевой жидкости, которая сразу же наполнила комнату запахом приготовления ко