Европейские поэты Возрождения - Коллектив авторов

КРИСТОФЕР МАРЛО

ВЛЮБЛЕННЫЙ ПАСТУХ — СВОЕЙ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ

О, стань возлюбленной моей,Живи со мной среди полей!Всем наслаждаться будем мы,Чем славны долы и холмы.

Увидишь ты со мной тогда,Как пастухи пасут стадаУ мелких речек, возле скал,Где слышен птичий мадригал.

Постель из роз тебе сложу,Букетов тысячу свяжу,Сплету передник из травыС узором миртовой листвы;

Тончайшей шерсти на нарядТебе овечки подарят;Дам башмачки тебе зимой,К ним — по застежке золотой;

Еще тебе я приберегС янтарной пряжкой поясок;Коль мило то душе твоей,То стань возлюбленной моей.

Тебе в погожие денькиСпоют и спляшут пастушки;Коль есть отрада в жизни сей,То стань возлюбленной моей.

УОЛТЕР РЭЛИ

ОТВЕТ НИМФЫ ВЛЮБЛЕННОМУ ПАСТУХУ

Коль юность вечно бы цвела,Тогда, пожалуй, я б моглаС тобою жить среди полейИ стать возлюбленной твоей.

Но в хлев погонит Хрон стада,Когда начнутся холода,И смолкнет Филомелы глас,И всем настанет жалоб час.

Поля поблекнут и холмыПо приказанию зимы,В словах весны — сладчайший мед,А осень сердцу желчь несет.

Наряды, башмачки, цветы,Что щедро посулил мне ты,Порвутся, сносятся, сгниют —В них блажь сильна, а разум худ.

С янтарной пряжкой поясок,Что для меня ты приберег,Не убедит меня, ей-ей,Любезной сделаться твоей.

Не знай любовь забот и зла,Тогда, пожалуй, я б моглаС тобой делить утехи днейИ стать возлюбленной твоей.

НАПУТСТВИЕ ДУШЕ

Шлю душу, гостью тела,В неблагодарный путь:Иди по свету смело,Всегда правдива будь.Умру я. Мне служи:Мир обличи во лжи.

Скажи, что двор сияет —Свечением гнилым;Что церковь прославляетДобро, а служит злым;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что потентаты,Владетели страны,Любимы ради платы,Чужим трудом сильны;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что господа,Кто правят государством,Одним берут всегда:Тщеславьем и коварством;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи разгульным мотам,Что им не след кичиться:Хвалы своим щедротамХотят они добиться;А крикнут; «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи: закон — глумленье,А послушанье — страх,А время — лишь движенье,И плоть — всего лишь прах;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что честь забвенна,Что дружба быстротечна,Что красота мгновенна,Что страсть недолговечна;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что медицинеУменья не хватило;Скажи, что мудрость нынеСовсем перемудрила;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что мзде послушноДвуличное усердье;Скажи, что равнодушноК страданьям милосердье;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что счастье слепо,Что нет в природе сил,Что искренность нелепа,Что ум позорно хил;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи: парадны школы,Но в них науки ложны;Скажи: деревни голы,А города безбожны;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что разноречьеНейдет искусству впрок,Что сердце человечьеДавно пленил порок;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Когда ж в конце концовВсе скажешь без боязни —Хоть смысл подобных словЗаслуживает казни,—Пусть каждый точит нож,Но душу не убьешь!

ПРОЩАНИЕ С ДВОРОМ

Все радости прошли, как лживый сон,Веселья дни исчерпаны до дна,Любовь обманута, ум притуплён:Все минет, остается скорбь одна.Один бреду неведомой тропой,Утехи в море унесла волна,Дух гаснет, жизнь — в руках судьбы слепой:Все минет, остается скорбь одна.Как заблудившийся в чужой стране,Зову я смерть, чтоб шла скорей она,Уходит лето, не бывать весне:Все минет, остается скорбь одна,—И к цели до прихода зимних днейДовесть меня велит забота ей.

ЭПИТАФИЯ ГРАФУ ЛЕЙСТЕРУ

Здесь погребен воитель,Что меч не обнажал;Здесь погребен придворный,Что слова не держал;Здесь погребен граф Лейстер —В правленье был он плох,Его боялись людиИ ненавидел бог.

* * *

Анахорет, в глуши, покинув свет,Я жажду дни сомнений провестиСо скорбью, неподвластной бегу лет,Где лишь любовь меня могла б найти.Вкушая брашна тягот и забот,Упьюсь слезами из моих очей;В неодолимой мгле мне свет прольетОгонь сгорающей души моей.Печали плащ мне тело облачит,Надежда сгубленная — посох мой,Влеченье долгое и поздний стыдМне образуют жесткий одр ночной.И пусть Отчаянье стоит у вратИ впустит Смерть, коль Страсть и Рок велят.

* * *

Пусть плоть, в стенах заточена,Не чует ран, ей нанесенных злом,Зато душа, свободы лишена,Прикована к пленявшему в былом,Лишь бледный лик унынья виден ей.Был прежде этот казематЛюбого обиталища милей,Но время и превратности сулятИного стража мне и стол иной.Свет красоты и огнь любви меняЖивили, но сокрытому стенойНи пищи нет, ни света, ни огня.

Отчаянье замкнуло мне врата.Стенам кричу — в них смерть и пустота.

* * *

Что жизнь? Комедия страстей,А наши радости — антракты в ней.Во чреве матери мы, как в гримерной,Готовимся для пьесы смехотворной.Нам небо — строгий зритель: с вышиныЕму все наши промахи видны.В финале от жестокого светила,Как занавес, укроет нас могила.Так мы спешим на отдых, а потомВсерьез, не лицедействуя, умрем.

МАЙКЛ ДРЕЙТОН

АЗЕНКУР

Во Францию пора!Попутные ветраПодули нам — ура!Война в разгаре!Доплыли мы легкоДо устья Сены, в Ко:Привел нас далекоДержавный Гарри.

Был каждый вражий фортПред нами распростерт —Кто весел был и горд,Остался хмурым!Ни дня без битвы нет…Но показал рассветФранцузской рати цветПод Азенкуром.

Их коннетабль-нахалГерольда к нам прислал:Чтоб Генрих выкуп дал,Он сразу хочет.Но негодяям тотОтвета не дает:Улыбкой тьму невзгодВрагу пророчит.

Такую речь тотчасЗавел король для нас: —Их больше в десять раз,Но нам не страшно.Мы в битву поспешим,Француза сокрушим,Победой завершимБой рукопашный.

Что сам я, — молвил он,—Доставлю им уронИль буду тут сражен —Любому явно.Я торжества добьюсьИль кровью обольюсьИ наземь повалюсь,Убит бесславно.

О боже в небеси,Ты вспомни о КресиИтак нас вознеси,Как предки были,Когда наш славный дед,Священный дав обет,Заставил меркнуть цветФранцузских лилий».

Передовой отрядВесть герцог Йорк был радСтал Генрих с ними в ряд,Овеян славой.И под началом тылУ Эксетера был —Вовсю их разъярилФранцуз лукавый.

Отряд мечи рванул,Доспехами сверкнул,А барабанный гулГотовил к бою.При кличе боевомВсе дрогнуло кругом:Вел речи с громом гром,Труба — с трубою.

А Эрпингам-старикДал знак засаде вмиг —Он духом не поникВ годах преклонных!Чуть рой разящих стрелЛавиной полетел —Строй мигом поределФранцузов конных.

И стрел смертельный шквалФранцузов поражал,Как рой змеиных жал,Теперь уж близких.Стрелок любой стоит,Как будто в землю врыт —Никто ие посрамитСердец английских!

Бросай, ребята, лук,Нам целить недосуг,Теперь и силой рукХвалиться можно!Немало череповПробили до зубов:У наших молодцовРука надежна.

Король, отрада сеч,Подъемля острый меч,Заставил многих лечь,Могуч и статен.Французов кровь на немВовсю текла ручьем,Понес его шеломНемало вмятин.

И Глостер из ножонМеч разом вырвал вон —Был равен брату онЖеланьем биться,А Кларенс был палимКрещеньем боевым —Немногие бы с нимМогли сравниться!

Французов Оксфорд бил,А Уорик чуть не плылВ крови, что щедро лилВ разгаре дела,А Саффолк топоромВсех поражал кругом,И Феррерс был при нем,И Фэнхоп смелый.

В Криспинов день святойБыл дан сей славный бой,И взысканы судьбойМы в щедром даре.О, так же нашу ратьПридется ль воспевать?Родится ли опятьТакой же Гарри?

* * *

Прими, о дева, горестный итогВседневного любовного томленья,Слезами окропленный между строк,Овеянный тоски унылой тенью;Печальный памятник моих скорбей,Бессчетных вздохов жалкое жилище,Укор судьбе и гимн любви моей,Которой в мире не бывало чище.Тебе как дань возжег я фимиамС усердьем, верой, мыслями благими,С мольбой, с надеждой завещать векамТвое блаженное святое имя:

Его как добродетели примерПоднимет Муза выше горних сфер.

* * *

Осиленное мраком, солнце дняВкусило сон, зардевшись пред закатом,Но та, что ярче солнца для меня,Уже в ночи лучилась ярким златом;Кто жаждал видеть, как ревнует дол,Когда горе неслось ее дыханье;Кто в мире зримом слышать предпочелТравы под дивной ножкой колыханье;А я не смел искать блаженней див,Чем звезды те, что глянули в зеницыЕе очей и, солнце отразив,Скликали херувимов в очевидцы;

Сияла ночь, и воздуха кристаллВ лучах любви восторженно блистал.

* * *

Глухая ночь, кормилица скорбей,Подруга бед, вместилище томленья,Зачем, смолы тягучей и черней,Ты отдаляешь утра наступленье?Зачем надежды ты спешишь известьИ адским замыслам даешь раздолье;Зачем ты пробуждаешь в сердце местьИ грех берешь под сень свою соболью?Ты — смерть сама, в тебе заключенаМогила света, радостей темница,Да помрачатся звезды и луна,И благовонье с неба не струится,

Затем что ты тревожишь страсть во мне,От коей я горю в дневном огне.

* * *

Сколь многих пышных суетных особ,Взирающих на чернь в окно кареты,Пожрет забвенье раннее, чем гроб,Зане в стихах красы их не воспеты.Прими же в дар бессмертья благодать!Сей быстрый век века лишат обличья,И королевы станут почитатьЗа счастье отблеск твоего величья.Прочтя рассказ о столь благой судьбе,Скорбеть начнут матроны и девицы,Что не дано им было при тебе,Украсившей прекрасный пол, родиться.

Ты воспаришь, презрев земную ложь,И в вечных песнях вечность обретешь.

* * *

Как часто время за года любвиСвой зыбкий облик странно изменяло,Прямые искривляло колеиИ прихотям Фортуны потакало!Не доверяя зренью, видел глазНесчастье Эссекса, покой Тирона,Великой королевы смертный час,Преемника восход к вершинам трона,С Испанцем лад, с Голландией разрыв,—Так пляшет колесо слепой Фортуны.Но я служу любви, пока я жив,И для служенья силы в сердце юны.

Пусть изменяют небо и земля —Своей святыне вечно вереи я.

БЕН ДЖОНСОН