Комментарии к материалистическому пониманию истории - Дмитрий Евгеньевич Краснянский

«лестница вассалитета» оказывается очень амбивалентной социальной структурой. С одной стороны, она призвана поддержать социальный порядок и единство. И она неплохо справляется в наличной ситуации с этой задачей. Мы видим, что на протяжении всей эпохи феодализма королевство является конгломератом отдельных «доменов». Или, иными словами, оно состоит из маноров (частных владений) герцогов, графов, князей. Внутри этих маноров собственность расщеплена и тоже оформлена в виде «лестницы вассалитета». Но она является вполне реальной. Вассалы всегда помнят, кто является реальным верховным собственником. С другой стороны, феодальная структура оказывается источником хаоса и мятежа, поскольку на уровне королевства «лестница вассалитета» оказывается во многом фиктивной. В самом деле, феодальное королевство представляет собой конгломерат «доменов» или маноров герцогов. Внутри этих маноров вассалитет имеет основой, прежде всего, отношения собственности. В рамках же королевства вассалитет выстраивается исходя из политической необходимости. На официальном уровне это различие почти незаметно. Герцоги и графы владеют королевской землёй, но поскольку у короля нет почти никакой реальной возможности продемонстрировать свое право собственности, имущественный сюзеренитет короля оказывается фикцией. Феодальное королевство – это конгломерат маноров, в котором домен короля рядоположен «доменам» его вассалов.

Крестьяне также подчинены этим принципам феодальной структуры. Они, в основном, могут быть поделены на две группы. Первая – крепостные крестьяне. Они являются собственностью феодала, трудятся на земле феодала, в хозяйстве феодала. Вторая – зависимые крестьяне. Лично свободны и владеют собственным хозяйством. Земля принадлежит феодалу и выделена крестьянину или общине на основе договора.

К XIV в. первая группа влилась во вторую (за исключением Германии). Принцип вассалитета действует и здесь, поскольку крестьяне служат своему феодалу и не служат сюзерену феодала.

Церковь – весьма своеобразная феодальная структура. Амбивалентна в том отношении, что, с одной стороны, церковная иерархия инкорпорирована в местную феодальную структуру, а, с другой, она автономна, поскольку подчиняется высшей церковной иерархии.

Подобный характер феодального общества ярко выражается в его пронизанности правом, поскольку все отношения сверху донизу скреплены юридическими договорами.

На уровне феодального королевства политической формой правления является сословная монархия, как механизм достижения консенсуса между всеми этажами феодальной структуры.

Феодальная структура постепенно изменяется лишь с восстановлением товарно-денежных отношений и появлением городов, которые дают королевской власти новые средства и приводят к тому, что феодальная организация общества перестает быть единственно возможной.

Ничего подобного мы не обнаруживаем в Московской Руси. Феномен расщепленной собственности и «лестница вассалитета» фактически отсутствуют. Землевладельцы являются условными держателями земли государства. Ему они обязаны службой и эта служба ненормирована. В любой момент и поместье, и немногочисленные вотчины могут быть экспроприированы без всякого объяснения причин. Используя феодальный термин, можно сказать, что вся Россия – это манор (частная собственность) царя. Весьма характерно, что даже Николай II во время всероссийской переписи написал в графе род занятий – «хозяин земли русской». Кроме того, землевладельцы – дворяне и бояре88– являются административными и фискальными агентами государства. Они – «социальное тело» государственного аппарата. Вместо западной «лестницы вассалитета», которая отражается, в том числе, и в иерархии дворянских титулов89, здесь действует система местничества – своеобразная архаическая номенклатура учета и фиксации служебных заслуг той или иной фамилии. Фактически, русские землевладельцы являются крепостными государства, поскольку лично несвободны. Они учтены, отягощены службой, не имеют право по произволу покидать страну или хотя бы остаться у себя в поместье. Не случайно, что даже самые знатные из них именуют себя «холопами (рабами) государя». У них напрочь отсутствует корпоративный дух и дворянская честь. Есть лишь чиновный гонор – пресмыкаются перед вышестоящими и чванятся перед нижестоящими. Да и откуда взяться корпоративному духу и дворянской чести90, когда любой из низшего сословия может стать по велению государя дворянином. Так, например, Михаил Романов, водворившись на русском престоле, обильно раздавал землю казакам из первого ополчения – вчерашним разбойникам и головорезам.91 В росписи же двора Ивана Грозного мы обнаруживаем множество видных ремесленников, обслуживающих царский двор, и получивших земельное жалование.92

Церковь формально владеет вотчинами. Но реально русское государство время от времени перебирает церковные земли. В итоге же вовсе их экспроприирует. Кроме того, государство активно пользуется древним правилом: учредитель монастыря – хозяин монастыря и при необходимости изымает церковные ценности. Церковь также фактически оказывается административным и фискальным агентом государства – частью государственного аппарата.

Крестьяне – собственность государства, впрочем, как и все остальные. Разделяются на две группы. Первая – крепостные, отданы в ведение агентам государства – помещикам и монастырям. Несут службу и помещику и государству. Статус никуда не эволюционирует (в отличие от западноевропейских крестьян). Были освобождены одновременно с демонтажем политаризма. Вторая – черносошенные крестьяне, находятся непосредственно в ведении государства.

Города являются собственностью государства. Административные центры светской и духовной власти.

Как видим, причисление Московской Руси к разряду феодальных обществ, возможно лишь при грубейших натяжках и полном игнорировании сущностных различий. Если научное знание игнорирует типологические различия, то сильно ли оно отличается от знания профанного?

Та же ситуация складывается и вокруг определения российского общества посредством терминов «сословная монархия» и «абсолютная монархия».

Сословная монархия является политической формой правления феодального королевства, как механизм достижения консенсуса между всеми этажами феодальной структуры. Поскольку Россия не являлась феодальным обществом, термин «сословная монархия» не может быть приложен в качестве характеристики ее политической структуры. Те немногие примеры согласования политических акций русского государства со своими подданными являются ситуативными. Они относятся либо ко времени становления политарной структуры, либо ко времени резкого ослабления этих структур. Но даже эти примеры демонстрируют незаконодательный, а совещательный характер земских собраний, участники которых довольно часто не избираются, а назначаются.

Мы готовы поддержать старую марксистскую идею об абсолютизме как форме балансирования центральной власти между городскими нобиларными структурами с одной стороны и аграрным феодализмом с другой. В тот момент, когда нобиларные структуры начинают доминировать – абсолютизм падает.

Но вместе с тем, необходимо отметить, что феномен абсолютной монархии чрезмерно мифологизирован. В Англии мы обнаруживаем лишь проблески абсолютизма. В основном они могут быть отнесены к XVI в. Уже в первой половине XVII в. абсолютизм плохо кончил. В Испании абсолютная монархия доминировала в течении XVI–XVIII вв., но объясняется это, прежде всего, эксплуатацией ресурсов Нового Света и нобиларных структур Италии и Фландрии. В Пруссии абсолютизм XVIII в. во многом возник и держался благодаря обильному финансированию со стороны Англии, рассматривающей Пруссию как своего политического агента в европейских делах. Германия и Австрия феномена абсолютной монархии почти не знали. В итоге классическим примером автохтонного абсолютизма оказывается лишь Франция XVII–XVIII вв. Таким образом, мы видим, что абсолютная монархия является во многом ситуативным феноменом и не может рассматриваться как всеобщий и необходимый этап развития.

Но, если абсолютизм возникает как форма балансирования центральной власти между городскими нобиларными