Комментарии к материалистическому пониманию истории - Дмитрий Евгеньевич Краснянский

обозначить этот тип политаризма, как «поместный политаризм».72 Термин «поместный» указывает на характерную особенность российского политаризма, на его излюбленную методу – перемещения и помещения людских масс в территориальном и социальном пространстве. В качестве главных черт этой структуры можно указать следующее:

Тотальное господство государства. Политарный способ присвоения и распоряжения. Правящий класс – «государевы люди» – распадается на две группы. Первая – бюрократия, которая выступает как коллективный субъект, олицетворяющий государство. Она организована в рамках системы «местничества», которая фактически есть архаическая форма «номенклатуры». Её власти подвластно всё. Она не считается ни с законом, ни с частной собственностью, ни с приватностью частной жизни, ни с исконными правами и вольностями, ни с обычаем, ни с иностранным подданством. Всё это может быть отброшено под предлогом соблюдения «государственных интересов». Вторая группа – дворянство – помещенные на землю люди, которые с одной стороны выступают как «служилые люди», а с другой стороны, как агенты государства по поддержанию порядка, контролю за «тяглом», возложенным на крестьян, и общему надзору за крестьянской общиной. Выдача и отъем поместья жестко увязаны с исполнением этих функций. Любопытно, что время от времени, тяжесть этих обязанностей становится столь невыносимой, что историки сообщают о массовом бегстве помещиков от своих поместий и присоединении к мятежникам.

Подчиненные классы. Здесь также разумно выделить две группы. Первая – общинное крестьянство. Московское государство преобразовало древний институт крестьянской общины и превратило его в форму организации «тяглового сословия». Община выступает гарантом исполнения крестьянами обязанностей финансового и трудового характера, как в отношении служилых людей, так и в отношении государства. Фактически, крестьянство помещено на землю и схвачено оковами общины, с тем, чтобы оно не могло уклониться от чудовищного тягла, наложенного на него государством. Вторая группа – горожане. Также «посажены» государством либо в слободы, либо в посады. Здесь также отсутствует свобода перемещения, с тем, чтобы посадские не смогли уклониться от финансового и трудового тягла. Более того, большинство городов Московского царства изначально были государственными поселениями военного либо колонизационного типа.

Сюда же следует отнести и купечество. Историки отмечают, что купечество распадалось на два неравных слоя: первый – мелкие купцы. Их положение было полностью бесправным. Второй слой, очень тонкий слой – крупные купцы. Вся их деятельность полностью контролировалась и обуславливалась государством. В их ведение попадали промыслы, которые государство сочло недостаточно выгодными для государственной монополии. Но если эти промыслы становились выгодными, то они тотчас забирались в государственную монополию. Характерны многочисленные жалобы этих купцов на то, что государство наделяет иностранных купцов большими привилегиями. Но как отмечают иностранные исследователи, это обуславливалось тем, что русские крупные купцы поднаторели в сокрытии от государства своего богатства, которое, в результате, было трудно изъять, в то время как иностранный купец мог поставить редкие товары и дать изрядный кредит. Кроме того, для политарного государства сколь-нибудь богатое и независимое торговое сословие представляло опасность.

Крупные купцы, организованные в сотни, оказываются агентами государства, обслуживающими его потребности. Да и населением они воспринимаются, как часть государственного аппарата управления.

Принцип «помещения» проводился даже по отношению к иностранцам. Во-первых, захват земель сопровождался переселением масс иностранных подданных в различные регионы русского государства. Во-вторых, те иностранцы, которые въезжали в Россию для службы, после тщательной проверки на границе приписывались к определенному месту службы и помещались на землю, получая либо поместье, либо место в специально отведенной слободе. Их выезд из России был практически невозможен. Одна мысль об этом квалифицировалась, как государственная измена: высмотрел все государевы секреты и хочет бежать.

В качестве других черт «поместного политаризма», впрочем, свойственных политаризму вообще, можно указать следующее:

Слабо выраженная, неразвитая частная сфера, и, как следствие, почти полное отсутствие структур гражданского общества. Монолитность общественной структуры, отсутствие какой-либо социальной оппозиции либо альтернативы. Тенденция к автаркии, закрытости, с неизбежной её противоположностью: чем более закрыта система, тем менее она склонна к каким либо новациям, что с необходимостью требует заимствований, прежде всего технологического и предметного толка извне, но под строжайшим контролем государства. Патернализм – общественная структура поддерживается не силой закона и права, а силой бюрократического порядка и «клановых» связей. Традиционность и консерватизм.

В итоге, структура, выражающаяся в бюрократическом и патерналистском порядке, оказывается глубоко неэффективной и уязвимой, что приводит к накоплению деструктивных моментов и периодическому её разрушению. Восстановление структуры происходит посредством воспроизведения прежних черт, поскольку они фундаментально укоренены в российской цивилизации. Катастрофа преодолевает деструктивные моменты и обновляет структуру. Она же дает новый импульс к началу нового цикла. Этот закономерный циклизм русской истории наблюдается на протяжении последних пятисот лет.

Каковы же причины возникновения политаризма в Московской Руси? Некоторые полагают: это вызвано потребностью в колонизации всё новых земель, поскольку примитивная система хозяйствования слишком быстро истощала уже освоенные земли. Соответственно, роль государства, как орудия овладения новыми территориями, неимоверно возрастала. Это возможно. Но мы склонны видеть в этой территориальной мании, скорее проявление сущности поместного политаризма, нежели его причину. Кроме того, колонизация была сущим проклятием для государства, поскольку выводило из его ведения наиболее ценный ресурс – население. Соответственно, колонизация либо прямо сдерживалась государством, либо осуществлялась в его интересах в строго очерченных рамках.73

Выше мы уже не раз подчеркивали, что под способом производства необходимо понимать не столько способ материального производства, сколько способ производства всего социума в целом, естественно, не забывая о доминирующей роли материального производства. Эта доминирующая роль обычно обусловлена тем, что материальное производство оказывается наиболее фундаментальным фактором в производстве всего социума в целом. Но, в ряде случаев, возможна ситуация, когда иная сфера производства оказывается столь же жизненно необходимой, как и материальное производство. В этом случае, отношения, задаваемые материальным способом производства, могут быть существенно деформированы и даже преобразованы в угоду доминирующей потребности. Именно это и произошло в России.

В самом деле. Здесь характер материального производства не сильно отличается от того, который доминировал в странах феодальной Европы. Но это не привело к возникновению феодализма в России, поскольку геополитическое положение здесь было иное. Как мы уже не раз отмечали, западный феодализм был возможен лишь при условии относительной изоляции этого региона от внешних опасностей. Россия такой изоляции не имела. Государство здесь возникло в тот исключительный момент, когда Степь была относительно безопасной. Именно в ситуации этой безопасности в XII–XIII вв. наметилась тенденция к феодализации Руси. Но нашествие татаро-монголов с очевидностью продемонстрировало невозможность существования подобной социальной формы в этом регионе.

Соответственно, вновь возникший социально-исторический организм – Московское царство – должен был содержать в себе, прежде всего, структуры, которые обеспечивали бы его политическое выживание в этом регионе. Характер материального производства, безусловно, фундаментальный фактор. Но в ситуации, когда хозяйство может