Эйнемида II. Право слабого. - Антон Чигинёв

ему желудок и сделал всё необходимое. Если на то будет воля богов, он не умрёт, но нужны тщательный уход и присмотр, ибо яд мог сохраниться в печени. Если вовремя не заметить признаков этого, случится беда.

Покрытый испариной Каллифонт лежал без чувств в царском шатре. Полководца окружали вельможи и во главе с самим Нахарабалазаром. Лица присутствующих выражали все возможные человеческие чувства: от сочувствия до скрытого злорадства.

– Где отравитель? – раздражённо спросил царь у протолкавшегося сквозь толпу Нефалима.

– Мёртв, владыка. Покончил с собой, когда его почти схватили. Девушку, что подносила вино доблестным эйнемам, тоже нашли мёртвой. Мы продолжаем искать...

– Проклятье! – взревел Нахарабалазар так, что стоявшие подле него отпрянули. – Кто-то убивает за моим столом и срывает мне праздник! Найти того, кто всё это затеял и доставить ко мне тотчас же! Я изжарю мерзавца в его собственном сале!

– Да, владыка шести частей света, – Нефалим поклонился.

– Государь и властелин, – сказал Диоклет. – Не думаю, что стоит прерывать праздник. К счастью, все живы, а злодеев найдёт Нефалим. Прошу, продолжай увеселение, мы же доставим нашего предводителя домой и позаботимся об уходе.

– Владыка шести частей света, – подал голос Саррун, наблюдающий за происходящим с непроницаемым лицом. – Не стоит ли оказать милость верному слуге и поместить его под присмотр твоего лекаря. Я пошлю за Ната-галом...

– Это совершенно излишне, – твёрдо сказал Диоклет. – За ним присмотрят лучшие эйнемские врачи, им лучше известно, как лечить эйнема.

Саррун коротко зыркнул на дерзкого чужеземца, но царь лишь пожал плечами.

– Делайте, как угодно, – коротко бросил он. – Надеюсь, он поправится. Продолжим пир. Саррун, пусть всю еду теперь пробуют дважды...

Гости постепенно разошлись, и вскоре из-за стены шатра донеслись звуки музыки и застольный шум. Вокруг Каллифонта остались лишь эйнемские командиры и Феспей.

– Такие вот дела, – устало выдохнул Диоклет, присаживаясь подле сидящего с сокрушённым видом Энекла. – Надеюсь, всё будет благополучно.

– Ты молодец, – Энекл с чувством сжал руку товарища. – Как ты понял?

– Не знаю... Показалось странным: весь вечер приносила вино одна и та же девушка, а тут вдруг парень...

– Вдруг она просто устала или что-то в этом роде?

– Об этом я не подумал. Тут не знаешь, что и лучше: ошибиться или нет.

– Да, если бы парень не хотел травить Каллифонта, вид бы у тебя был дурацкий.

Оба невесело усмехнулись.

– А он его травить и не хотел, – спокойно заметил Диоклет.

– Что?! – Энекл удивлённо вытаращился на товариша.

– Тише, – Диоклет коротко взглянул на остальных лохагов: Клифей о чём-то говорил с Феспеем, а Медион куда-то вышел. – Отравлено было всё вино на нашем столе. Мы должны были его выпить тоже. Отравить хотели нас с тобой.

– Почему ты так решил?

– Очень удобно: обставить дело как покушение на Каллифонта. Мало ли у него недругов? Никому в голову не придёт, что убить нас для кого-то важнее, чем верховного военачальника, ведь так?

– Безумие... – выдохнул Энекл.

– Отнюдь. Мы и впрямь важнее: Каллифонт ведь не знает о связи одного вельможи с неким лекарством и некими заговорщиками... Теперь нам и впрямь нужно очень осторожно ходить мимо высоких зданий.

Глава XIX

Сидеть на плетёной лавке под сенью тяжёлых ароматных гроздей было настолько приятно, что Хилон не сдержал вздоха, увидев мелькнувший меж виноградных кустов розовый плащ. В белых льняных доспехах, с мечом на боку, Анексилай вышел на просвет, прекрасный, точно молодой бог. Золотые кудри, высыпавшись из-под сдвинутого назад шлема, сверкали на солнце.

– Итак, прощания закончены, – сказал он. – И хвала Аэлин пышногрудой: не люблю прощаться.

– Кажется, ты сдружился с нашим хозяином, – Хилон с сожалением поднялся, оправив свой плащ.

– Мы только что заключили проксению. Теперь Алкеад – мой гостеприимец. Нам, людям древней крови, нужно держаться друг друга, не так ли?

– Чтить предков важно, – неопределённо согласился Хилон.

– Именно так. Важнее, чем может показаться. Когда до власти дорывается чернь... Впрочем, что я тебе рассказываю? Ты, так же, как и я, был в несчастной Анфее. Крепись, мой друг, всё ещё только начинается. Мы заставим виновных ответить сполна.

– Да помогут нам боги. Итак, ты выступаешь.

– Выступаю. Путь в Анфею лежит через самые отдалённые края, и я, поверь мне, с него не сверну.

– Так и не скажешь, куда отправляешься?

– Нет. Я действительно поклялся. Нельзя же было заставить моих родичей Менетеидов клясться без меня, это бы их оскорбило. Скоро ты сам всё узнаешь.

– Что ж, надеюсь, это будут приятные вести, – Хилон вздохнул. – Приятные вести о смерти и разорении эйнемов. Вот и началась война...

– Не мы её начали, но мы её закончим, – невозмутимо пожал плечами Анексилай. – Плачу и сомнениям место в мирное время, на войне им делать нечего. Скоро ты отправляешься в Олор?

– Да, через два дня вернусь с торговцами в Сенхею и там найду корабль.

– Не надо искать. В твоих покоях, у Алкеада дома, ты найдёшь свиток – это приказы команде «Любви». Корабль переходит в твоё распоряжение, используй его, как сочтёшь нужным. Отдай свиток моему управляющему Карниду, он тебе всё объяснит.

– Но зачем? – Хилон удивлённо вытаращился на Анексилая. – Что мне делать с кораблём?

– Что хочешь. Можешь передать сенхейцам, но мне кажется, он тебе пригодится. Судно быстрое, прочное, для плавания в Олор подойдёт, а дальше решай сам. Мне хватит «Страсти», два корабля сейчас не нужны.

«Или на их содержание не хватает денег – хоросфоры стоят недёшево», – подумал Хилон, но вслух, пожав плечами, сказал:

– Как скажешь. В любом случае, спасибо тебе. Корабль и впрямь может пригодиться.

– И я так думаю. Вот ещё что: будь осторожнее с этой Аркаирой. Мне всё ещё не нравится затея сенхейцев. Если вдруг ты в неё ввяжешься, подумай заранее, куда и как будешь отступать. Твои связи и красноречие слишком дороги, чтобы их терять в простой битве.

– Буду считать это похвалой, – усмехнулся Хилон.

– Это правда. Леванцы чересчур уверены в успехе, но старик Эвримедонт говорит дело: спешить не стоит. Если