Талтос - Энн Райс

Неожиданно Эш вскочил и выхватил книгу из рук растерявшегося Гордона.

Гордон, замерший от ужаса, стоял возле стула, а Эш возвышался над ним.

Остальные медленно поднимались на ноги. Когда человек в таком гневе, каждый должен уважать его гнев или, по крайней мере, признавать его, подумал Юрий. Они стояли, спокойно глядя на него, пока он продолжал с яростью смотреть на Гордона, словно собирался немедленно убить его.

Вид обычно мягкого лица Эша, сейчас обезображенного яростью, был ужасен. Так выглядят ангелы, подумал Юрий, когда появляются с пламенеющими мечами.

Выражение лица Гордона медленно менялось от оскорбленного до объятого всепоглощающим ужасом

Когда наконец Эш заговорил, это был мягкий шепот, кроткий, но достаточно громкий, чтобы его услышали все:

— Как осмелились вы присвоить это? — Голос крепчал вместе с яростью. — Вы еще и вор, а не только убийца! Как вы осмелились?

— И вы отберете это у меня? — потребовал ответа Гордон с пылающим взором. Он швырнул свой гнев в лицо Эшу. — Вы отберете это у меня вместе с моей жизнью? Кто вы такой, чтобы отбирать это у меня? Знаете ли вы то, что знаю я о вашем собственном народе?

— Я написал это, — заявил Эшлер, лицо его пылало от ярости. — Она моя, эта книга! — прошептал он, словно не осмеливался говорить громко. — Я написал в ней каждое слово, — сказал он. — Я нарисовал каждую картинку. Я писал ее для Колумбы, да! И она — моя! — Он отступил назад, прижимая книгу к груди. Он дрожал с прикрытыми глазами какое-то время, а затем снова заговорил своим спокойным, кротким голосом — И все ваши речи, ваши исследования, воспоминания о прожитых жизнях, о… цепях памяти!

Молчание было наполнено его гневом. Гордон покачал головой.

— Вы самозванец, — сказал он. Все промолчали.

Гордон оставался твердым, было что-то комическое в его лице, выражавшем несгибаемое высокомерие.

— Талтос — да, — произнес он. — Святой Эшлер — никогда! Ваш возраст был бы за пределами самых невероятных предположений!

Никто не отреагировал. Никто не сдвинулся с места. Глаза Роуан искали лицо Эша. Майкл наблюдал за всеми, как и Юрий.

Эш глубоко вздохнул. Он слегка склонил голову, по-прежнему крепко прижимая книгу к себе. Его пальцы несколько расслабились, держась за обрез книги.

— А что вы думаете, — печально спросил он, — по поводу возраста этого трогательного создания, сидящего за ткацким станком в нижней комнате?

— Но это она говорит о воспоминаниях прежней жизни и других жизнях, родственных ей, в ее…

— Ох, прекратите это сейчас же, вы, жалкий старый идиот! — мягко взмолился Эш. — Его дыхание стало сбивчивым, и затем наконец огонь ненависти схлынул с его лица. — И это вы скрыли от Эрона Лайтнера, — сказал он. — Это вы скрыли от величайших ученых вашего ордена, так как вы и ваши юные друзья сплели тонкую паутину заговора, чтобы похитить Талтоса! Вы не что иное, как те крестьяне Высокогорья, невежественные, грубоватые дикари, заманивавшие Талтоса в круг, чтобы убить его. Это была снова Священная Охота

— Нет, мы не собирались убивать! — вскрикнул Гордон. — Никогда не намеревались убить! Увидеть соитие! Привести Тессу и Лэшера на вершину холма в Гластонбери! — Он начал рыдать, захлебываясь, задыхаясь, полузадушенным голосом. — Увидеть снова возвышение расы на священной горе, где стоял сам Христос, распространяя свою религию, изменившую целый мир! Это было задумано не как убийство, никогда как убийство, но как возвращение к жизни! Эти ведьмы намеревались убить, они собирались уничтожить Талтоса, безжалостно и хладнокровно, словно он был не чем иным, как капризом природы! Уничтожить его, безжалостно и жестоко, не заботясь о том, кем он был или кем мог стать! Они совершили это, а не я!

Эш качнул головой и прижал к себе книгу еще крепче.

— Нет, ты сделал это, — сказал Эш. — Если бы ты рассказал всю историю Эрону Лайтнеру, если бы ты передал ему свои драгоценные знания…

— Эрон никогда не вступал ни с кем в сотрудничество! — вскрикнул Гордон. — Мы оба никогда не смогли бы задумать такой план, мы были слишком стары, мы оба были слишком стары. Но те, которые были молоды, обладали мужеством, видением, они мечтали собрать Талтоса в единое целое!

И снова Эш вздохнул. Он ждал, пока успокоится его дыхание. Потом снова взглянул на Гордона

— Как вы узнали о Талтосе Мэйфейров? — потребовал ответа Эш. — Как произошла ваши конечная связь? Мне нужно это знать. Отвечайте сейчас же, иначе я сорву с плеч вашу голову и положу ее на колени вашей возлюбленной Тессе. Ее потрясенное от ужаса лицо будет последним, что вы увидите, прежде чем умрете.

— Эрон, — сказал Гордон, — это был сам Эрон.

Его трясло, и, возможно, он уже терял сознание. Он почернел, глаза его метались из стороны в сторону. Он смотрел на коробку, из которой вынул книгу.

— Его отчеты из Америки, — сказал Гордон, придвигаясь ближе к коробке. — Был собран совет. Была доложена информация исключительной важности. Чудовищное дитя родилось у Мэйфейрской ведьмы Роуан. Это случилось в канун Рождества. Дитя, которое выросло в течение нескольких часов до размеров взрослого человека. Членам совета по всему миру было сообщено описание этого существа. То был Талтос. Я знал это! И только я один знал.

— Вы порочный человек, — прошептал Майкл. — Вы порочный мелкий человечишко.

— Так-то вы называете меня? Вы, уничтоживший Лэшера? Кто поверг в небытие великое таинство, как если бы он был случайным прохожим, отправленным вами прямиком в ад в результате драки, случившейся в баре?

— Вы и другие, — быстро отозвалась Роуан. — Вы сотворили это по собственной инициативе.

— Да, это сделали мы. — Он приблизился еще на один шаг к коробке. — Послушайте, я не скажу вам, кто были эти другие.

— Я имею в виду, что старшины не принимали в этом ни малейшего участия.

— Полная изоляция, — сказал Гордон, — была фикцией. Мы создали систему перехвата информации. Я не принимал в этом участия. Я даже ничего в этом не понимаю. Она была создана, и мы пропускали только те письма к старейшинам и от них, которые не имели отношения к этому делу. Мы подменяли нашими собственными сообщениями те, которые шли от Эрона или от Юрия к старшинам, и те, которые шли к ним от старшин. Это не составляло особой трудности — старшины со свойственной им склонностью к секретности и простоте оставляли широкий простор для таких проделок.

— Благодарю вас за то, что вы нам сообщили, — мрачно заметила Роуан. — Возможно, Эрон подозревал это.

Юрий едва мог выносить доброту, с которой она говорила с этим мерзавцем, утешая его, тогда, как его следовало удушить тут же, на месте.

Затем она сказала:

— Что еще мы можем получить от него? — Она взглянула на Эша. — Я думаю, мы закончили с ним.

Гордон понял, что это значит. Она давала свое согласие на его смерть. Юрий наблюдал, как медленно Эш положил драгоценную книгу и повернулся лицом к Гордону; его руки освободились теперь для исполнения приговора, который он сам же и вынес

— Вы ничего не знаете, — внезапно заявил Гордон. — Слова Тессы, ее историю, магнитофонные ленты, записанные мною. Только я знаю, где они находятся.

Эш пристально смотрел на него. Глаза его сузились, а брови сдвинулись и нахмурились. Гордон огляделся.

— Здесь! — крикнул он. — У меня есть другой важный предмет, который я по своей воле могу показать вам!

Он рванулся к коробке и повернулся кругом, в обеих руках крепко сжимая пистолет, нацеленный на Эша. Затем он направил его на Юрия, а после — на Роуан и Майкла.

— Вы можете умереть от этого, — сказал Гордон, — ведьмы, Талтос, все вы! Одна пуля сквозь сердце — и вы так же мертвы, как любое человеческое существо.

— Вы не сможете застрелить всех нас, — сказал Юрий, обходя край стола

— Не смейте, или я буду стрелять! — вскрикнул Гордон.

Эш совершил очень быстрое движение, чтобы сократить расстояние между собой и этим человеком. Но Гордон снова повернулся к нему лицом и взвел курок. Эш не остановился. Но пистолет не выстрелил..

С мучительной гримасой Гордон поднес пистолет близко к своей груди, его плечи внезапно обвисли, рука разжалась. Гордон судорожно всхлипнул. Оружие со стуком упало на голые доски пола.

— Ты! — Гордон со злобой смотрел на Роуан. — Ты ведьма, Мэйфейрская ведьма! — кричал он. — Я знал, что это будешь ты. Я говорил им. Я знал это…— Согнувшись почти вдвое, он закрыл глаза и свалился рядом с коробкой. Казалось, он упадет вперед, но он скользнул по полу. Правой рукой он тщетно пытался оттолкнуться от досок пола, словно пытаясь подняться; затем его тело безвольно обвисло, веки наполовину прикрылись, придавая глазам тусклый взгляд мертвеца.

Он лежал здесь с видом человека, совершенно случайно и нелепо покончившего счеты с жизнью.

Роуан не сдвинулась с места, ни единым знаком не выдавая, что она стала причиной его смерти. Но это была она, Юрий знал, и он видел, что Майкл знал тоже — по тому, как Майкл глядел на нее: без укоризны, но с тихим ужасом. Затем из груди Майкла вырвался вздох. Он вынул носовой платок из кармана и промокнул им лицо. Он повернулся спиной к мертвому, покачал головой и двинулся прочь, в тень вблизи окна