Талтос - Энн Райс

— Две жизни? Значит, вы имеете в виду перевоплощение?

— Спустя долгое время она объяснила, — ответил Гордон. Теперь он был так страстно увлечен своей историей, что, казалось, совсем забыл о грозящей ему опасности. — Она сказала, что все люди ее вида проживают две жизни, а иногда еще больше, — продолжал он. — Что вы рождаетесь, зная все необходимое, чтобы выжить, но затем постепенно к вам возвращаются более ранняя жизнь и разрозненные воспоминания остальных. И воспоминания об этой ранней жизни не позволяют вам сходить с ума среди других, человеческих, существ.

— Вы осознали к тому времени, что она — нечеловеческое существо? — спросила Роуан. — Она бы и меня ввела в заблуждение.

— Нет. Ничего подобного. Я думал, что она человек. Разумеется, она обладала странными чертами: прозрачная кожа, гигантский рост и необычные руки. Но я не думал, что это создание не человеческое.

Она сама сказала, что не является человеческим существом. Она не раз говорила об этом. Ее народ жил еще до появления здесь людей. Они жили тысячелетия мирной жизнью на островах в северных морях. Эти острова подогревались горячими источниками вулканического происхождения, бившими из земных глубин гейзерами пара и прекрасными теплыми озерами.

И это она знала не потому, что сама жила в то время, но потому, что другие, которых она помнила из своей первой жизни, помнили о своей прежней жизни в этом раю. Вот таким образом ее люди познавали свою историю посредством неизбежного и всегда исключительного воспоминания о ранних жизнях.

Неужели вы не видите? Это было невероятно — сама идея, что каждый мог бы появляться в этом мире с некоторыми отчетливыми и ценными историческими воспоминаниями! Это означает, что раса знает больше о себе, чем можно было бы предположить. Она знала о более ранних веках из, если можно так выразиться, первоисточника человеческого опыта!

— И если бы вам удалось получить потомство от Тессы и другого представителя ее расы, — сказала Роуан, — вы получили бы ребенка, помнящего более раннюю жизнь, а затем, возможно, другого ребенка, помнящего другую жизнь.

— Именно так! Можно было бы установить цепочку памяти, и кто знает, насколько далеко вглубь она бы протянулась. Ибо каждый, помня некоторое более раннее существование, вспоминал бы сказания о прежних временах тех, кого он знал и любил!

Эш слушал все это без комментариев или без каких-либо ощутимых изменений в эмоциях. Ничто из этого, казалось, не удивило и не оскорбило его. Юрий едва скрыл улыбку. То была все та же простота, которую он замечал в Эше в «Кларидже», когда они впервые заговорили.

— Кто-нибудь другой не поверил бы рассказам Тессы, — сказал Гордон, — но я узнал гэльские слова, которыми она пользовалась, и некоторые элементы старого английского, латыни, а когда она написала рунические письмена, я смог прочесть их! Я знал, что она говорила правду.

— И все это вы хранили для себя, — сказала Роуан равнодушным тоном, как если бы просто пыталась подавить раздражающие эмоции Гордона и вернуться к сути дела.

— Да! Я хранил. Я чуть не рассказал Эрону об этом. Чем больше Тесса рассказывала, тем больше говорила о Высокогорье, о ранних кельтских ритуалах и обычаях, даже о кельтских святых и о кельтской церкви.

— А знаете ли вы, что наша церковь в Англии, кельтская или британская, или как вам будет угодно называть ее, основана была апостолами, которые пришли из Иерусалима в Гластонбери. Мы не имеем никаких связей с Римом. То были Папа Григорий и его приверженец, святой Августин, которые втолкнули римскую церковь в Британию.

— Да, но почему вы не рассказали Эрону Лайтнеру? — спросил Эш, слегка повышая голос. — Вы говорили?..

— Эрон уже тогда уехал в Америку. Он уехал туда, чтобы еще раз попытаться наладить контакт с Мэйфейрскими ведьмами и искать другие пути психических исследований. Не было времени спрашивать Эрона о его ранних исследованиях. И тогда я, конечно, совершил нечто неправильное. Я взял женщину, доверенную мне как члену ордена, и я держал ее для самого себя, почти как пленницу. Конечно, не было ничего, что препятствовало бы отъезду Тессы, — ничего, кроме ее собственного страха. Но я скрывал ее. Я не сказал ордену ни единого слова о ней.

— Но как вы осуществляли связь? — спросил Эш. — Между Тессой и Мэйфейрскими ведьмами?

— Ох, в этом вообще не было никаких трудностей. Одна вещь влечет за собой другую. Как я уже сказал, речь Тессы переполнена ссылками на древнейшие обычаи Высокогорья. Она без конца рассказывала о каменных кругах, построенных ее народом, а позже использовавшихся христианами для причудливых ритуалов, которым их священники так никогда и не сумели положить конец.

— Вам известна наша мифология. Конечно, все вы ее знаете, по крайней мере многие. Древние сказания Британии полны мифическими гигантами. Наши истории повествуют, что гиганты построили огромные круги, и то же говорит Тесса. Наши гиганты задолго до нашего времени жили в темных, отдаленных местах, в пещерах вблизи моря. В пещерах Высокогорья. Итак, гиганты Тессы, на которых охотились повсеместно, почти исчезли, но выжили в тайных местах! И когда они осмеливались появляться среди человеческих созданий, то неизменно пробуждали в них поклонение и страх. То же самое, говорила она, происходило с Маленьким народом, происхождение которого оказалось давно забытым. Их уважали, с одной стороны, но с другой — их и опасались. И нередко ранние христиане Шотландии могли танцевать и петь внутри кругов из камней, зная, что гиганты когда-то так поступали, — и в самом деле, когда-то они сооружали круги для этих целей. Своей музыкой люди выманивали гигантов из их мест укрытия, и те спускались к ним, чтобы присоединяться в танцах, а христиане убивали их на потребу священникам, но перед этим использовали их для умилостивления старых богов.

— Что вы имеете в виду под выражением «использовать их»? — спросила Роуан.

Глаза Гордона слегка блеснули, а голос понизился до мягкого, почти приятного тона, как если бы простое упоминание таких обычаев не пробуждало в нем ничего другого, кроме чувства восхищения.

— Черная магия — вот о чем мы говорим: древнее, пропитанное кровью колдовство. Под давящим ярмом христианства суеверные люди обратились назад, в языческое прошлое, — в поисках магии и ее пагубных ритуалов, или для обретения власти, или только ради того, чтобы стать свидетелями мрачных тайных обрядов, возбуждавших в них трепет, так же как криминальные акты всегда возбуждали человечество. Я мечтал подтвердить рассказы Тессы.

Не доверяясь никому, я обыскал каждый подвал в Обители, все места, где хранились старейшие неисследованные материалы о британском фольклоре. Это были манускрипты, которые ученые, посвятившие, как и Эрон, всю свою жизнь переводам старинных рукописей, зачислили в разряд «причудливых» и «бесполезных». Этот материал не числится в современных реестрах или в наших компьютерных базах данных. Каждый должен прикоснуться к хрупким от старости страницам собственной рукой.

Ох, чего я там только не нашел! Раскрошившиеся большие листы инкварто и книги, великолепно иллюстрированные книги на пергаменте, работы ирландских монахов, бенедиктинцев и цистерцианцев[19], жалующихся на безумные суеверия простых людей. И там же были сказания об этих гигантах, и об этом Маленьком народе, и о том, как простые люди настойчиво верят в них и выманивают их из укрытий для использования в различных целях.

И прямо тут же, рядом с этими напыщенными порицаниями, хранились сказания о гигантских святых! Гигантских рыцарях и королях!

Здесь, в Гластонбери, совсем недалеко от того места, где мы сидим сейчас, некий гигант семифутового роста был выкопан в прежние времена и объявлен королем Артуром. Кем еще он мог быть, как не одним из гигантов Тессы, спрашиваю я вас? Такие создания были найдены по всей Британии.

Ох, тысячи раз я испытывал искушение позвонить Эрону. Как понравились бы Эрону эти истории, особенно пришедшие прямо с Высокогорья, с берегов озер, из долин.

Но была только одна личность в этом мире, которой я мог довериться: Тесса.

И когда я принес домой мои тщательно раскопанные истории, Тесса опознала эти ритуалы, эти обряды, имена королей и святых. Разумеется, Тесса не изъяснялась сложными словами. Всего лишь несколько фрагментов: как ее народ стал священной добычей и мог спастись от пыток и смерти только двумя способами: либо став сильным и обретя власть над христианами, либо удаляясь все глубже и глубже в громадные леса, которые все еще покрывали горы в те годы, и укрываясь в пещерах и тайных долинах, где они боролись за жизнь в этом мире.

— И об этом вы никогда не рассказывали Эрону, — сказал Юрий.

Гордон не придал значения его словам. Он продолжал:

— Затем исполненным боли голосом Тесса призналась мне, что однажды она ужасно пострадала от рук христианских крестьян, взявших ее в плен и заставлявших ее принимать одного мужчину за другим из всех деревень в округе. Была надежда, что она родит другого гиганта, который выйдет из ее лона уже умеющим говорить, который все знает и достигнет зрелости в течение нескольких часов, — создание, которое крестьяне затем убьют у нее на глазах!