Утраченные звезды - Степан Янченко

— Да, она раньше меня сокращена была, — с печалью поведал Петр, — инженеры прежде всех оказались ненужными на заводе.

— Это уж ведомо: когда берутся разрушать, первым делом рушат передовое, прогрессивное, духовно-нравственные крепи, — заметил Краснов.

— Она завтра будет здесь, — сообщила со значительным оттенком в голосе Галина Сидоровна, помня, как они дружески расстались, о чем Михаил Александрович сразу же догадался. — Мы договорились с ней на расписание рекламы. А ты не поможешь нам со своими ребятами по ее чертежам щиты сделать? Ребятам заработок будет. Чем нам кому-то платить, пусть ребята подработают, и практиковать будут на столярном деле.

— С удовольствием ребята возьмутся за такое дело, — подхватил Михаил Александрович. — И с Татьяной Семеновной имею интерес встретиться, в какое время она будет?

Галина Сидоровна подробно рассказала об их с Татьяной Семеновной планах, и Петр с душевным торжеством усадил Михаила Александровича в кабину машины как первого пассажира и повез на школьный двор.

Свет не без добрых людей

В кладовке магазина нашелся подходящий обрезок древесно-стружечной плиты, который как раз сгодился на щит рекламного прейскуранта, и Татьяна Семеновна покрасила его белой эмалью и оставила на просушку в бытовой комнате магазина. Тут ее и нашел директор школы, а директриса магазина вместе с Петром пораньше покатили в автоинспекцию на своей машине.

— Вам муж не сказал о моем желании встретиться с вами? Нет? Возможно, позабыл, возможно, не придал значения… Давайте присядем, впрочем, мы, здесь посторонние люди, выйдем во двор на скамейку, — он мягко взял ее под руку и вывел к скамейке во дворе под кустом сирени, тень от него лежала на стене поблекшим кружевом, иногда она вздрагивала, как легкая занавеска под дыханием ветерка.

— Я хорошо вас помню, Михаил Александрович, по тем случаям, когда вы приводили к нам в КБ учеников, — сказала Татьяна, недоумевая однако, зачем теперь-то она, безработная, понадобилась директору школы во время каникул. — Но после как-то не пришлось встречаться. А муж, наверно, действительно, не придал значения вашим словам.

— Представьте, Татьяна Семеновна, и я вас запомнил по тем занятиям, какие вы увлеченно проводили с нашими ребятами, и по тому интересу, с каким ребята вас слушали, с какой охотой они бежали на ваши занятия, и по тем моим мыслям, какие у меня на ваших занятиях возникали: вот бы такую учительницу заполучить в школу по черчению, или по математике, или по физике, — с воодушевлением проговорил директор школы, он говорил искренне и для Татьяны и для себя, и эта искренность радовала его, он был рад встрече с запомнившемся приятным человеком, от которого веяло обаянием.

— Учительница? Я? — удивилась Татьяна. — Инженер — учительница?

— Чему вы удивляетесь? Я двадцать лет директорствую в школе и хорошего учителя узнаю по походке, — засмеялся Михаил Александрович. — Вы — прекрасный педагог и воспитатель, но не знаете в себе этих способностей, поверьте мне, педагогу с двадцатипятилетним стажем, кандидату педагогических наук.

— Допустим, что со мной так, но в школе работают специалисты с педагогическим образованием, — усомнилась Татьяна.

— Верно, в школу приходят люди с педагогическим образованием, но не все с педагогическими способностями, согласитесь. Я вас уговариваю не потому, что вы без работы, а потому что вы не знаете своих дарований педагога и с ними пребываете, в безработных, — она от слова дарований улыбчиво и с недоверием посмотрела на директора, а он в ответ горячо воскликнул: — Да-да, не удивляйтесь тому, о чем я говорю!

— В мыслях никогда не готовила себя к такой работе — быть учительницей, из меня получился неплохой увлеченный конструктор, — задумчиво и несколько растерянно произнесла Татьяна.

— А вам разве не известны случаи, когда человек долгое время не знает не только о своих способностях, но и о призвании?

Татьяна не ответила на вопрос директора, который только и занимался тем, что помогал своим ученикам выявлять свои способности, а то и дарования открывать, она помолчала, потом откликнулась:

— В городе, наверно, не мало найдется учителей, нуждающихся в месте, если оно у вас в школе есть.

— Не знаю, учетом таким не занимался. Сейчас я веду речь о конкретном педагоге от природы, а не от Бога, как нынче принято выделять людей, как будто Бог более гениален, чем природа. А что касается места, так оно в школе как раз освободилось — ушел в коммерцию учитель черчения, не плохой учитель черчения, у нас ведь школа с инженерным направлением, но потянула коммерция парня лимонами, говоря жаргоном коммерсантов. А с другой стороны, я его понимаю: мужчине, молодому, здоровому сидеть на пятьсот рублей не личит, как говаривала моя мамаша. Или вас уже приворожила Галина Сидоровна?

— Нет, не приворожила, да, кажется, и привораживать не станет, хотя мы, наверняка, подружимся. Временно я взялась сделать витринную рекламу, есть у меня некоторые наклонности к дизайну… Что не попробуешь при безработице.

Он замолчал, несколько раз взглянул на Татьяну сбоку, то ли обдумывал что-то, то ли ждал вопроса от нее, достал ветку сирени, помахал у лица. Ей показалось, что молчание становилось неловким, и она спросила:

— А что, учителей нынче вы сами подбираете, без согласования с роно?

— Этот вопрос решается обоюдно, совместно — роно и дирекция школы, чаще по инициативе школы. Но это не значит, что таким путем повышается качество учительских кадров или развивается демократия в жизни школы, скорее наоборот, — заметил Михаил Александрович, внезапно оживился и заговорил горячо и настойчиво. — Так давайте оговорим вопрос вашей работы в школе. Получая место работы учительницы, вы приобретаете почти стопроцентную гарантию от безработицы. Это первый для вас выигрыш. Зарплата относительно невысокая, но более или менее стабильная, а выплачивать… Но должно же когда-нибудь отрегулироваться это положение, — говоря так, Михаил Александрович внимательно наблюдал за лицом и глазами Татьяны, по их меняющемуся выражению он определял силу своих слов и направление ее мыслей. Он видел, что Татьяна Семеновна уже согласна на его предложение, но что-то ее еще удерживало, и он понимал, что, это что-то было от принципа ее высокой нравственности и порядочности.

Разглядев, какие мысли и чувства владеют Татьяной Семеновной, Михаил Александрович старался придать своим словам еще больше убедительности, он заговорил о том, что учитель все же больше других социально-профессиональных групп людей защищен и государством и от государства, имеет некоторые поощрительные льготы, которые при нормальной жизни будут приобретать все больший вес.

— И еще один важный аспект, — вздохнув, сказал Михаил Александрович как бы в заключение. — Несмотря на прямое и косвенное оскорбление и унижение школы как государственного института и учителя как его подвижника со стороны нынешних либерал-реформаторских властей, общественно-моральный авторитет учителя остается высоким и непререкаемым, а школа находится под крепостной защитой общественности. Между прочим, это есть замечательная традиция России и русских людей — оберегать школу, помогать ей, как гаранту своего будущего. И то, — как еще повлиять на свое будущее в условиях, когда оно прожигается сегодняшним режимом? — он пообдувал лицо веточкой сирени, потом добавил: — Наконец, со школой связан сегодня и впредь будет связан один важнейший общественного значения вопрос. Буржуазно-реформаторские власти гнетут школу политически, душат идеологически, однако школа остается, и будет оставаться дальше зерном, которое хранит в себе зародыш социализма, как бы ни стремились буржуазные власти обесплодить его. Нам с вами, Татьяна Семеновна, это тоже надо иметь в виду. Или я ошибаюсь? — задал он вопрос как будто сам себе и взглядом ушел в себя, а на губах была лукавая улыбка.

Татьяна Семеновна, однако, поняла, кому задавался этот вопрос и почему он задавался, и что он должен был прояснить для Михаила Александровича, она тоже поняла и поспешно ответила:

— Нет, вы не ошибаетесь, Михаил Александрович, — и живо, энергично подтвердила: — Не ошибаетесь… Хорошо, я согласна с вашим предложением, только вы должны мне помочь в оформлении поступления на работу и дальше помогать в процессе работы.

— Вот и превосходно, вот и чудесно! — с искренней радостью воскликнул Михаил Александрович. — А свои рекламные рисунки в магазине вы дорисуете, и дальше будете рисовать в порядке подработки. Что касается помощи, так недостатка в ней не будет, это я вам гарантирую. А начнем вот с чего. По моим подсчетам, и не только моим, ваш бывший завод может начать собирать своих бывших инженеров не раньше, как через десять-пятнадцать лет. Из этого выходит, что возврата на завод у вас практически не произойдет, край, в течение этого времени. Значит, вам надо менять профессию, в том числе по образованию. С учетом ваших способностей и склонностей стоит приобретать специальность педагога, что не представит трудностей, если поступите на физико-математический факультет заочного отделения пединститута Согласны?