Красная Страна - Джо Аберкромби

— Это из лошади? — пробормотала она Ламбу, тыкая в мясо и наполовину ожидая, что оно скажет ей прекратить.

— Скажи спасибо, что не из всадника.

— В пути мы ели говно, но по крайней мере это было честное говно. А это что за хрень?

— Нечестное говно?

— Добро пожаловать в Криз. Можно получить прекрасные сулджикские тарелки, но есть с них придется помои. Все возвращается в чертов …. — Она обнаружила, что болтовня стихла, и царапанье ее вилки было единственным шумом. Волосы встали дыбом у нее на шее, и она медленно повернулась.

Шесть мужчин добавляли отпечатки сапог к заляпанному грязью полу. Пятеро были головорезами, каких много увидишь в Кризе, распределяясь по столам в поисках удобных для наблюдения мест, у каждого была этакая сутулость, говорящая, что они лучше тебя, потому что их больше и у них есть клинки. Шестой был другого вида. Короткий, но весьма широкий и с большим животом; костюм из прекрасной ткани, топорщившийся на всех пуговицах, словно портной был чересчур оптимистичен в измерениях. Он был чернокожим со щетиной седых волос; одну мочку уха оттягивало толстое золотое кольцо, дыра в центре которого была почти достаточной, чтобы Шай могла просунуть в нее свой кулак.

Он выглядел довольным собой до непередаваемой степени, улыбался всему, словно это было в точности то, что ему нравилось.

— Не волнуйтесь, — пророкотал он голосом, распространяющим добродушие, — вы все можете продолжать есть! Если хотите весь день срать поносом! — Он залился смехом, и шлепнул одного из своих людей по спине, почти вбив его в завтрак какого-то болвана. Он шел между столами, выкрикивая приветствия поименно, тряся руки и похлопывая по плечам; длинная трость с костяным набалдашником стучала по доскам.

Шай смотрела, как он идет, устраиваясь свободнее на стуле и расстегивая нижнюю пуговицу жилетки, чтобы рукоять ее ножа высунулась наружу, отзывчиво и дерзко. Ламб просто сидел и ел, глядя на еду. Не посмотрел вверх, даже когда толстяк остановился прямо перед их столом и сказал, — Я Папа Ринг.

— Я предсказывала этот эффект, — сказала Шай.

— Ты Шай Соут.

— Это не тайна.

— А ты должен быть Ламбом.

— Если я должен, думаю я должен.

— Мне сказали, ищи охуенно здорового Северянина с лицом как колода для рубки мяса. — Папа Ринг повернул свободный стул от соседнего стола. — Не возражаете, если я сяду?

— А что если я скажу да? — спросила Шай.

Он помедлил на полпути, тяжело опираясь на свою трость. — Скорее всего, я скажу «Извините», но все равно сяду. Извините. — И он опустился. — Мне говорят, у меня совсем нет ебаных манер. Спросите кого угодно. Никаких ебаных манер.

Шай быстро глянула через комнату. Савиан даже не смотрел вверх, но она уловила слабый блеск готового клинка под столом. От этого она почувствовала себя немного лучше. Он не много показывал на лице, этот Савиан, но был хорошей поддержкой за спиной.

В отличие от Камлинга. Их гордый хозяин спешил к ним, потирая руки так сильно, что Шай слышала их шипение.

— Добро пожаловать, Папа, вам здесь очень рады.

— А с чего бы мне были не рады?

— Ни с чего, совершенно ни с чего! — если б Камлинг тер руки чуть сильнее, он возможно добыл бы огонь. — Пока нет никаких… неприятностей.

— А кто хочет неприятностей? Я здесь, чтобы поговорить.

— С разговоров все и начинается.

— Мой интерес в том, как все закончится.

— Как узнать об этом, пока идет разговор? — спросил Ламб, все еще не глядя вверх.

— Совершенно верно, — сказал Папа Ринг, улыбаясь, словно это был лучший день его жизни.

— Хорошо, — сказал Камлинг неохотно. — Будете заказывать еду?

Ринг фыркнул. — Твоя еда говно, и эти двое неудачников только сейчас это узнали. Можешь оставить себе.

— Слушайте, Папа, это мое место…

— Как удачно. — Внезапно показалось, что улыбка Папы заострилась. — Тогда ты знаешь, куда себя спрятать.

Камлинг сглотнул, и ушаркал прочь с самым кислым выражением. Болтовня потихоньку вернулась, но была теперь немного нервной.

— Один из сильнейших аргументов в пользу того, что Бога нет, из тех, что я видел, это существование Леннарта Камлинга, — проворчал Папа Ринг, глядя, как хозяин уходит. Его стул несчастно хрустнул, когда он откинулся назад, и его добродушие вернулось. — Итак, как вы находите Криз?

— Грязный во всех смыслах. — Шай оттолкнула бекон, положила вилку и тарелку оттолкнула тоже. Она решила, что между ней и этим беконом не может быть слишком большой дистанции. Она позволила руке упасть вниз, где, так случилось, та улеглась прямо на рукоять ножа. Представьте себе.

— Грязный, как нам нравится. Вы встречались с Мэром?

— Я не знаю, — сказала Шай, — мы встречались?

— Я знаю что встречались.

— Зачем тогда спрашиваешь?

— Слежу за манерами, уж какие они есть. Хотя я не обманываю себя, что они приблизятся к её. У нее есть манеры, у нашего Мэра? — И Ринг мягко потер ладонью полированное дерево стола. — Гладкие, как зеркало. Когда она говорит, чувствуешь себя завернутым в одеяло с гусиным пухом, так ведь? Достойнейшие люди здесь вокруг, и они склоняются к ее орбите. Эти манеры. Это отношение. Достойный народ хавает эту херню. Но давайте не будем притворяться, что вы двое из достойных, а?

— Может мы стремимся стать достойнее, — сказала Шай.

— Я весь за стремление, — сказал Ринг. — Видит Бог, я пришел сюда ни с чем. Но Мэр не станет помогать вам улучшить себя.

— А ты станешь?

Ринг хихикнул, глубоко и довольно, как добрый дядюшка. — Нет-нет-нет. Но по крайней мере я буду честен на этот счет.

— Ты будешь честен на счет своей нечестности?

— Я никогда заявлял, что буду делать что-то, кроме как продавать народу то, чего они хотят, и не судить их за их желания. Думаю, Мэр создала у вас впечатление, что я тот еще ублюдок.

— Впечатление мы можем составить сами, — сказала Шай.

Ринг ухмыльнулся ей. — Ты быстрая, не так ли?

— Стараюсь не оставлять тебя сзади.

— Она всегда ведет все разговоры?

— В подавляющем большинстве, — сказал Ламб, половиной рта.

— Полагаю, он ждет чего-то стоящего, на что можно ответить, — сказала Шай.

Ринг продолжал ухмыляться. — Что ж, весьма разумное поведение. Вы выглядите разумными ребятами.

Ламб пожал плечами. — Ты еще нас еще по-настоящему не знаешь.

— Это та самая причина, по которой я здесь. Узнать вас лучше. И может быть просто предложить некий дружеский совет.

— Я становлюсь староват для советов, — сказал Ламб. — Даже дружеских.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});