– Аой! - Антон Юртовой

продержаться

                                                       там.

 •

Горьки, бессмысленны

                                     благие

                                         упования!

 •

Куда и для чего

                     манит нас

                              предстоящий срок?

 •

Как будто в нём бы удалось кому-то

поверхность вечно смутных,

                                  измождённых,

                                                 ломких

                                                       будней

подправить благоденствием и благолепием,

чему вразрез

                   уже

                      нельзя

                            воочию

                              не видеть

                              взры́хленную

 в неостановимом

                         долгом истребленьи

  матрицу

             долин, полей, урем, —

  когда-то над собою нас легко носивший

  край

      из ликующих просторов

                                     и бессчётных

                                            горизонтов —

отрада глазу

            и грааль воспоминаний, —

по-детски розовый,

                           благословенный рай…

 •

Под кров его убогий, одичалый

нам

    теперь

           стремиться —

                           с обожанием?

гордиться им —

                    без почитанья,

                                         тупо,

                                               слепо?

  •

 Усердие к тому

                 всегда копилось

                               в деспотах

                                      и в их холопах,

 на пики насаждавших

                               непоколе-

                                             бимый,

взвешенный,

                   отважный

                                  выбор.

 •

Им – следовать?

 •

Я – не берусь!

 •

Туда ли, на вместилище алчбы,

                                           раздоров,

                                              ненависти,

                                          расточительства

                                                               и боли,

                                                                           я,

постранствовав,

                         вернусь?

 •

Что мне там было б

                           в утешение,

                                     приятным,

                                           увлекало б,

                                                     зазывало?

Не то ль, чтоб мог я в одиночку переплыть

знакомые студёные и тёплые

                                               моря?

протоки, реки и озёра обнырять и омуты

                                                               исчесть?

понежиться под кронами берёз, дубов иль

                                                                 пальм?

к забытой беспорочности и бескорыстию

                                                          в намерениях,

к чести, верности

                  и чистоте

                    в духовном и в телесном

                                                 подтолкнуть

                                                                кого-то?

величием нагорий, гроз, лавин

                              и давних укреплений

                                                       восхититься?

абсурду следуя, проголосить заздравье

кому-то,

         потерявшемуся

               в лунных, серебристых снах?

рапирою проткнуть злодея?

                            простонать вороной?

увлечься игрищами,

                           строчкой ковыряя раны?

или – заслышав сердца странный,

                                        безотчётный,

                                                      гулкий

                                                       перестук,

в немых предчувствиях себя заледенить:

а —

     вдруг?..

 •

Да – нет; – не то.

 •

Мне дорог путь иной,

устеленный смущеньем

                                  перед тайной

моей нескладно скроенной души,

забывшей о покое,

о всполохах корявой ностальгии,

о зависти к реченьям мудрецов,

бегущей прочь от рубрик похвалы и лести,

не принимающей костров и стуж

                                          вселенской лжи.

 •

И! —

     что бы я без отторженья значил!

                                            – Аой!

 •

Всегда нам ненавистно то, что губит волю

и, искривляя существо заветов,

                                     половинит разум.

 •

Венец красавице невесте – словно щит

триумфа ждущему от завтрашнего боя,

                                            неискушённому,

                                                           лукавому

                                                          спартанцу, —

нелепа и смешна ей мысль

казаться незнакомым юным шалопаям

кривой и злобною каргою —

                                в отдалённой,

         передрягами и нищетой замятой

                                                       пресной,

                                                          одинокой

                                                                старости.

 •

Случайный, даже робкий звук

                                          смертелен

                                                      тишине

                                                           звенящей.

И нет простора там,

                            где поднялась

                                             и раздаётся

                                                               чаща.

 •

В тайфунах дум,

                  не знавших заточений,

у финиша лишь тот,

                        кто – начинал с сомнений

и кто, – презрев ухмылки

               от себя уйти спешащих

                                                    кланов, —

до срока перезрелых,

                          вялых и унылых, —

всему наперекор пространства и века

                                       преодолеть желая,

свои опять

           с любовью

                      подчищает

                                   сомкнутые

                                                 огненные

                                                            крылья!

 •

Лишь то,

     что чистою отвагою

                               и совестью

                                          обмериться

                                                         должно,

в себе я грею и беречь

                                    готов.

 •

Хотя

      сказать бы

                    следовало

                                к этому

                                  меж строф:

в облатках символов любой обмер —

                                                     сомнителен

и тем уж —

               плох.

 •

В исходе горестном, лихом и опостыленном

вдвойне мучительны бывают

                                   сожаления —

                                о подступающих

                                                  бесславье

                                                     и бессилии.

 •

У бездны, притаившейся в ночи́

                      или – под пологом тумана,

бесстрашию легко сойтись

                                         с обманом.

•

Неосторожный и заносчивый

                                              ручей,

                                 упавший с высоты,

от гнева

            взбешенный,

своих намерений,

               как и – себя,

                         уже не помнит,

встретившись —

            с бушующею,

                    бьющейся о берег

                                       океанскою

                                                   волною.

 •

И я, надземье облетая-обплывая-обходя,

разлады с собственною сутью

                                   познавая и —

                                                мудрея,

чего бы стоить мог,

           такому вертопраху уподобясь?

 •

Пределы всюду есть;

                      и в копоти бедовой

всему вокруг и каждому предписано

не разминуться с новью.

 •

Свет там померкнуть или отклониться

                                                             обречён,

где непрозрачную преграду встретит он

иль перспектива для него —

                                         туманиста

                                                иль – дымна.

 •

И неужели впрямь годятся упования —

на цветики, на бирюзу планет,

на купол неба, с радугой сроднённый,

на приближение

         к затерянным и затаённым

                                     бесконечным далям,

меж тем как необдуманно и глупо

поэты, изощряясь, мир дробят,

собрав по осени багряные листы

и, гроздьями рябины заслоняясь,

встречают зиму тусклою

                                       тоскою,

метели и морозы ненавидя,

расписывая их

                  из утеплённых ниш?

 •

На том ли устоит предназначение?

 •

Спеша надеть корону,

                              помышляй

                                          об отречении!

 •

На неоглядном,

                    диком,

переморенном жарою,

                   обездвиженном,

                               иссушенном

                                          просторе

уже через мгновение

                         надежде,

     завихрённой миражами,