Философия запаха. О чем нос рассказывает мозгу - Энн-Софи Барвич

не может не зависеть от нейронной архитектуры, которая создает этот опыт. То, как работает разум, главным образом, отражает активность нейронов, но в то же время нейронные процессы связаны с нашими поведенческими реакциями на внешний мир.

Кей делает вывод: «Если думать об этом в терминах динамической системы, получается, что поведение служит аттрактором. Поведение привлекает систему к работе, а эмерджентный разум осуществляет обратную связь. Эмерджентные ментальные концепции или идеи влияют на активность на более низком уровне и организуют ее так, чтобы сформировать поведение. Поскольку эволюция оказывает давление не на нейроны, а на организм».

Глава 9. Восприятие как навык

Представьте, что вы участвуете в эксперименте. Перед вами два неразличимых по виду стакана. В обоих ароматическая смесь одинакового объема и цвета. Различаются только этикетки. На одной написано «пармезан», на другой – «рвотные массы». Покажется ли вам запах их содержимого одинаковым?

«Пармезан» звучит приятнее, чем «рвотные массы». Связанные с надписями образы относятся к разному опыту. Пармезан – еда, рвотные массы – грязь и источник болезни. Разные мысленные образы, разные впечатления и противоположное гедоническое значение. А если потом вам скажут, что эти два образца идентичны и содержат смесь масляной и валериановой кислот? Воспримете ли вы их по запаху одинаково или будете находиться под влиянием этикетки?

В 2001 году Рэйчел Герц и ее студентка Джулия фон Клеф проверили реакцию людей на пять пар идентичных запахов, представленных под разными названиями, и оценили, как влияет обозначение на восприятие запахов[363]. Кроме смеси масляной и валериановой кислот («рвотные массы» и «пармезан»), были представлены пачули («затхлый подвал» против «благовония»), хвойное масло («дезинфицирующий спрей» против «новогодней елки»), ментол («мятная конфета» против «сиропа от кашля») и лист фиалки («свежий огурец» против «плесени»). Ответы участников были совершенно очевидными. Большинство (83 %) считало, что запахи в парах были разными и соответствовали этикеткам. Также участники дружно придавали запахам в парах разное гедоническое значение в зависимости от того, приятной или неприятной была надпись.

Герц и фон Клеф представили свои результаты как доказательство того, что существует некая обонятельная «иллюзия». Понятие «иллюзия» многозначное. Одно из его значений – обман, то есть несоответсвие воспринимаемого и «истинного» состояния вещей. Герц ставил своей целью показать причинно-следственную связь контекста и содержания перцептивного опыта.

Контекст значим в классификации запахов. «Полностью, на сто процентов, – подтверждает Герц. – Это чрезвычайно гибкая система, и контекст играет критическую роль. Я говорю об иллюзии именно на этом уровне». Конечно же, контекст важен и для иллюзии в другом смысле слова. Герц упоминает об известной иллюзии Мюллера-Лайера (две стрелки одинакового размера кажутся разной длины, если концы у одной направлены внутрь, а у другой – наружу). «Стрелки с оперением внутрь или наружу – это контекст. В зависимости от направления оперения линия кажется длиннее или короче, хотя сами линии в обоих случаях одинаковые. Вербальный контекст – это своего рода оперение стрел. Я могу сделать смесь масляной и валериановой кислот рвотными массами или пармезаном в зависимости от условий. Я использую слова, чтобы изменить контекст. В иллюзии Мюллера-Лайера контекст меняется в зависимости от направления черточек, окружающих центральную линию».

Интуитивно кажется, что две смеси должны на практике иметь одинаковые качества, поскольку их физические свойства идентичны. Но какова «реальная» перцептивная суть масляной кислоты: что это – рвотные массы, сыр, и то и другое, или ни то и ни другое? Вообще говоря, запах масляной кислоты имеет такое же отношение к рвотным массам, как и к пармезану. Эта молекула обманчива с точки зрения происхождения. Она содержится в рвотных массах, в пармезане, а также в плодах гинкго или нони. Таким образом, общность сенсорного восприятия этих смесей возникает не на умозрительном уровне.

На умозрительном же уровне стимулы определяют разные материалы с разными качествами. Когнитивные процессы, такие как наполнение смыслом, формируют то значение физического сигнала, которое мы воспринимаем. Это субъективное проявление тесно переплетается с автоассоциативной структурой обонятельной коры, в которой происходит интеграция топографически широко распределенных сигналов (см. глава 8). Эти сигналы могут одновременно взаимодействовать с разными параллельными сигналами и образовывать перцептивные категории за счет нисходящего воздействия от более высоких когнитивных уровней, тем самым внося вклад в расхождение результатов восприятия.

Многие молекулы встречаются в самых разных условиях, в разной химической среде, и от этого в значительной степени меняется их информационное содержание и ценность. Не существует какого-то уникального «внутреннего смысла» или «репрезентативного концепта», закодированного в изолированных стимулах, которые можно было бы описать абстрактно вне контекста обонятельного опыта (см. главы 3 и 4). Человеческий мозг учится связывать стимулы с различными смыслами, обычно при помощи других сигналов (вербальных, зрительных и так далее). И мозг в зависимости от контекста способен «расшифровать» масляную кислоту как пармезан или как рвотные массы. «Совершенно верно, – соглашается Кристиан Марго. – Можно изменить запах с помощью опыта и контекста». Стивен Мангер отвечает: «Одна из вещей, на которую мы часто не обращаем внимания – это то, что мы по-разному воспринимаем запах в зависимости от опыта. Один и тот же запах может иметь разное значение в зависимости от вашей истории».

Окраска субъективности

Изменчивость обонятельного восприятия сильнее, чем у других систем чувств. Один и тот же запах может иметь разный смысл для разных людей и даже для одного человека. Большая вариабельность, казалось бы, указывает на субъективность обоняния, и из-за нее, возможно, трудно сформулировать его общую когнитивную теорию. Но в предыдущих главах мы наблюдали иную картину. Мы видели, что принципы кодирования и распределенное представление обонятельных сигналов обеспечивают несколько путей интеграции обонятельного сигнала (в частности, уже на периферии).

Информация от одного и того же физического стимула и о его свойствах обрабатываются разными, но параллельными путями, что изменяет ее интеграцию и, следовательно, поведенческое значение или концептуализацию. Это важнейшее условие для того, чтобы обоняние могло делать свою работу: облегчать гибкое и достаточно быстрое принятие поведенческих решений в непредсказуемом мире. Перцептивное содержание обонятельного опыта в большей степени зависит от контекста и условий воздействия, чем от однозначного распознавания определенных признаков предметов (как в зрительной системе).

Вариабельность – не то же самое, что субъективность. Последнее подразумевает отсутствие объективной меры. Однако вариации обонятельного восприятия – результат кодирования запаха (на уровне рецепторов) и вычислительных механизмов интеграции сигналов (в центральной нервной системе). Это объективное основание, чтобы изучать вариации как измеряемое проявление причинных факторов. Важно понять, что: 1) повышенная вариабельность обонятельных реакций отражает заложенные в системе принципы кодирования, и 2) различия в причинных основаниях и эффектах между системами чувств следует рассматривать на этом фоне. Вариации восприятия в