Святилище кровавой луны - Зиан Шафер

сдерживается в выражениях в моем присутствии. Не пытается обмануть. В любых отношениях, которые я знал до этого, всегда были манипуляции и махинации. Ничто никогда не было по-настоящему просто и естественно.

До нее.

Она видит меня, не препятствие, не средство для достижения цели, не что-то, что можно контролировать. Она видит меня таким, какой я есть.

– Гидеон, – рычит Дэкс, и потребность выложить все карты на стол балансирует на грани помешательства. Она шагает вперед, и костяшки ее пальцев белеют от того, насколько сильно она сжимает оружие. – Что это за книга? – Сила в ее голосе способна поставить бога на колени.

Если я не скажу ей, я могу потерять ее. Если же я это сделаю, она, возможно, узнает правду. Сделав глубокий вдох, я выбираю правду – по крайней мере, в этом вопросе.

– Можно сказать, что это портал в другой мир. Когда боги создали наш мир, Адити и Пэйте держали ее при себе, чтобы сохранять равновесие. Когда свет в мире начал угасать, поднялась тьма, чтобы заполнить пробелы. Истребление видов порождает еще больше тьмы, потому что зачистка вряд ли когда-либо бывает непорочной. Калиаки были помещены в книгу, чтобы восстановить баланс и позволить свету разрастаться. – Я точно знаю, каким будет ее следующий вопрос.

– А почему тебя заточили в эту книгу? – Я пытаюсь прочесть ее мысли – почувствовать ее, – но не могу из-за биения собственного сердца.

– Потому что, может, я такое же гнусное существо. – я затаил дыхание, ожидая ее ответа, боясь и надеясь, что она догадается, кто я такой. Но этого не происходит. Она разворачивается на каблуках, выхватывает второй клинок и направляется в деревню. – Они все мертвы. Зрелище не из приятных, – кричу я, хватая ее за руку.

Она вырывается, не говоря ни слова и не глядя на меня, и направляется к месту резни. Моя нечистая совесть оживает, я не знаю, стоит ли ее останавливать. В одно мгновение я признаюсь себе, что был неправ. Это то, что ей стоит увидеть.

Чертыхаясь, я забираюсь на Лю и направляю ее следом за Дэкс, которая бросилась бежать. Она останавливается на поляне, и мои эмоции тонут под тяжестью ее вины, скорби, гнева. Ее губы дрожат, и мне хочется заключить ее в свои объятия и сказать, что худшее позади. Жаль, что я не сказал этого прошлой ночью, только прошлой ночью я был одной из причин ее слез.

В полной тишине я опускаюсь на землю, становясь рядом. Замешательство вспыхивает в ее груди, прежде чем приходит осознание. Я пытаюсь понять, что же она такого увидела, что поставило все на свои места. Она срывается на бег, и я бегу следом, перепрыгивая через разрушенные здания и дыры в земле, в которые когда-то проваливались ноги калиака. Я превращаюсь в облако дыма, появляясь перед Дэкс, чтобы убить еще одного упыря.

Завернув за угол, она падает на колени перед мужчиной-эльфом, и ее кинжалы падают рядом с ним. Потянув за нить, я появляюсь рядом с ней и смотрю на мужчину с глубокой раной на животе и небольшими укусами на ноге.

Дэкс, может, и Лунный эльф, но без Коллаи луна не сможет вернуть человека, который находится на волоске от смерти. Его прерывистое дыхание стихает, когда она наклоняется над ним, касаясь его щеки. Его глаза молочного оттенка пристально смотрят на нее, когда он кашляет кровью в попытках что-то сказать.

– Ш-ш-ш. – Она медленно гладит его по щеке. Я обхожу вокруг, чтобы убедиться, что ни один из монстров не подобрался к ней достаточно близко. – Ты в порядке. Все будет хорошо. – Мягкость ее голоса заставляет меня оглянуться.

Одинокая слезинка скатывается из глаза мужчины, когда он открывает рот, чтобы заговорить еще раз, но он давится своими словами. Я продолжаю свой обход, наблюдая за существом, похожим на кошку, крадущимся к мертвому фейри.

Дэкс начинает напевать колыбельную, пробуждая что-то внутри меня, как будто она поет песню сирен. Я наблюдаю, как ее другая рука медленно опускается к бедру, вынимая клинок из ножен. Ее пение все больше наполняется страданием по мере того, как становится громче. У нее дрожат руки, едва заметно, но я все равно это вижу. Лезвие касается шеи мужчины. С резким вдохом она проводит лезвием по его горлу. Голубая кровь хлещет из разреза, и он начинает задыхаться и дергаться, но она все равно продолжает напевать и гладить его по щеке, глядя прямо ему в глаза.

С его последним вздохом она прекращает свою песню и сглатывает, прежде чем закрыть ему глаза дрожащими пальцами. Она опускает голову, коснувшись земли, а потом откидывается назад, чтобы посмотреть на солнце и прошептать:

– В тени света и глубинных вод, на закате обретешь ты покой.

Она не двигается в течение бесконечно долгих пары мгновений, чувство вины пронизывает ее изнутри. Пока она сидит там, я останавливаю упырей и гончих, которые пытаются подобраться к ней, дробя кости и пронзая сердца. Крыса пытается вскарабкаться по ноге Лю, но она стряхивает ее с угрожающим ворчанием.

Наконец, Дэкс поднимается на ноги, сжимая свой кинжал, и бросается на упыря, присосавшегося к ребенку, идеальным взмахом отрезая ему голову. Монстры нападают на нее и Лю, и она снова взмахивает своим клинком, как будто была рождена для того, чтобы владеть им.

– В путь.

Я киваю. Я выполню все, чего бы она ни попросила. Потому что она стала моей самой большой слабостью.

* * *

Прошло пять дней с тех пор, как мы миновали место кровавой бойни. А это значит, что я семь ночей оберегал ее, пока она спала. С тех пор от моей руки полегло пять калиаков. Моя нечистая совесть давит на меня, потому что есть еще один секрет, который я должен скрывать от нее. Если бы она узнала, то настояла бы на том, чтобы ехать без остановок днем и ночью, чтобы заполучить в свои руки перо.

Одного пера мало, чтобы уберечь нас от чудовищ. Нам нужно кольцо. Только тогда я смогу отправить всех этих тварей обратно в книгу и запечатать врата, пока буду ждать исполнения своей истинной цели. Она не заслуживает того, чтобы нести такой груз на своих плечах, потому что Ико был прав: погоня за кольцом или пером привлечет к ней внимание, в котором она не нуждается.

В Таравине, пока она спала, я бродил по улицам в поисках того, кому суждено освободить меня от книги. Но не нашел даже намека.

Копыта Лю с хрустом погружаются в снег,