Святилище кровавой луны - Зиан Шафер

там жить, – добавляет Сэйя.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Просто так должно быть, и Ксэйлии придется смириться с этим.

– Пока меня будешь навещать ты, я могу отправиться куда угодно. – Я подмигиваю ей, завязывая кончик ее волос веревочкой. Я отхожу назад и падаю на кровать, чтобы насладиться этим ощущением. Неизвестно, когда в следующий раз мне выпадет счастье полежать на кровати. – Только представь это, Сэйя, я владею магазином, заполненным антиквариатом и драгоценностями.

Она обеими руками сгребает украшения и безделушки с моего комода и бросает на меня понимающий взгляд.

– Ты бы не стала продавать что-либо из этого.

– Конечно. Тем не менее у меня появится кучка «на продажу» и кучка только для меня. – Я уже в восторге от мысли, что это может стать реальностью. Кажется, кучка «для меня» будет больше, чем кучка «для продажи».

Сэйя садится ко мне на кровать, лезет в карман и достает маленькую черную кожаную сумочку.

– У меня для тебя кое-что есть.

Я придвигаюсь ближе, кладу подбородок на ее мягкое плечо. Мои глаза расширяются от волнения, когда она достает простое золотое кольцо, которое переливается на свету. Она вкладывает его мне в руку, и я чувствую исходящие от него лучики силы, простирающиеся далеко за пределы моей руки.

– Что это? – я надеваю холодное кольцо на палец.

– Торговец сказал, что оно сообщает владельцу о надвигающейся опасности.

– Тогда я буду слышать его довольно часто. – Я еще раз обнимаю ее, обхватывая рукой за плечи и прижимаясь лицом к ее лицу. – Спасибо, мне нравится. Должно быть, ты немало за него отдала.

Я чувствую ее улыбку на своей щеке, когда она говорит:

– Помнишь, ты сказала, что я довела до слез только троих парней? – Я отстраняюсь, прищурившись, глядя на нее. – Считай, теперь их четверо.

Между нами повисает тишина, прежде чем мы начинаем смеяться до рези в животе. Она уходит, чтобы дать мне возможность собраться. Близится позднее утро, но мы не могли уехать, не приведя в порядок мои дела: покрасить волосы, чтобы они соответствовали образу, найти лошадь, которая отвезет нас в Лодаксо, и попросить Ксэйлию сшить еще один зимний плащ, так как я лишилась предыдущего в драке на ножах.

Я зачехляю оружие за спиной. Положив книгу в свой, и без того полный, мешок, я замираю, раздумывая, брать ли с собой хиниксианский клинок. Мне придется продолжать притворяться, что я не Лунный эльф, а это значит, что я не могу рисковать, держа его при себе. Взвалив тяжелую сумку на плечи, я пожалела, что у меня нет такой сумки, как у Венсена, которую я могла бы набивать сколько душе угодно, и при этом она бы никогда не наполнилась. Возможно, это следующая вещь, которую стоит включить в мой бесконечный список желаний. К сожалению или к счастью, мы условились не красть у членов семьи.

Сбежав по лестнице, я направляюсь на нижний этаж. В мастерской среди бесчисленных рулонов разноцветной ткани я нахожу Ксэйлию, которая шепчет заклинание себе под нос, пришивая мех к внутренней стороне плаща.

– От тебя столько хлопот, – цыкает она, когда я вхожу в комнату. – Вот. – Она протягивает мне руку, чтобы я забрала вещицу. – Еще раз потеряешь, и я заставлю тебя драить полы на кухне.

Я быстро хватаю серый предмет одежды, ощупывая пальцами шерсть.

– Не потеряешь, а положишь не туда. – Я прекрасно знаю, что «перечить» – значит привести ее в ярость.

– Сейчас я сниму согревающее заклинание с твоего плаща. – она угрожающе поднимает пару больших ножниц для ткани. Я поднимаю руки, сдаваясь, и она указывает ножницами в угол комнаты, где лежат мои зимние ботинки. Я направляюсь к ним, когда она произносит: – Ты заберешь мою лошадь.

Я резко поворачиваюсь к ней лицом.

– Что? Нет, Ама, у меня достаточно монет, чтобы купить лошадь. – На самом деле нет, просто я заприметила ту, которую хочу украсть.

Фактически Ристел был прав: я воровка. Но ведь никто и не отрицает.

– Уже решено. – Она небрежно отмахивается и, прихрамывая, направляется к полке в другом конце комнаты.

– Ты нуждаешься в ней больше, чем я. – Боль пронзает мое сердце каждый раз, когда та, что стала мне матерью, проявляет ко мне доброту. Особенно учитывая почтительный возраст упомянутой матери.

– Не похоже, что я смогу на ней ездить. – Она дотрагивается до своего бедра.

Она видела воцарение и свержение многих королей и даже пережила падение королевства. Она отказывается говорить нам, детям, сколько ей лет, но мы предполагаем, что где-то за тысячу.

– Она нужна тебе, чтобы нести твои припасы. – Я ненавижу, когда она ставит наши потребности превыше своих собственных. Мы и так многим обязаны ей за то, что она подарила нам семью и место, где можно было жить, когда мы находились в самом бедственном положении. Даже после того как мы обрели опору, она все равно продолжает заботиться о нас.

– Мой мальчик разрешит мне воспользоваться его лошадью. – В ее тоне проскальзывает нежность, и я понимаю, что она имеет в виду Венсена, а не своего родного сына.

– Я сомн…

– У него нет выбора, – говорит она тем невинным старческим голосом, от которого у вас слабеют колени и вы готовы сделать для нее все что угодно. Я не думаю, что Венсен уже в курсе, но это очень похоже на проблему, которую ему предстоит решить, – что все же намного лучше, в сравнении с моим затруднительным положением.

– Это тебе. – Она бросает мне в руки черную сумку. Я копошусь внутри, пытаясь удержать жестяные емкости и бутылки.

Я одариваю ее своей самой благодарной улыбкой, уже зная, что это за емкости: бесконечная еда. Они заколдованы таким образом, чтобы всегда быть заполненными пищей или жидкостью, которые в них поместили. Я просто молюсь, чтобы Венсен не решил подменить их на что-то, что мне не нравится.

– Спасибо. – Я обнимаю ее, несмотря на ее протесты.

Она отталкивает меня, исчезая за другой полкой, прежде чем я выхожу наружу, где темно-рыжая шайрская лошадь Ксэйлии терпеливо ждет меня с зимней попоной, уже притороченной к седлу. Лю ржет, когда я приближаюсь, и мне приходится остановиться, чтобы убедиться, что она меня не укусит. Она одна из лучших лошадей, которых я когда-либо знала, по той простой причине, что Ксэйлия взяла ее к себе, когда ее первоначальной владелице надоело, что она кусает мужчин и детей.

Откровенно говоря, я не виню Лю. Я бы делала то же самое.

Я пристегиваю ремнями к седлу все, начиная с одеял и палатки, заканчивая контейнерами и своей одеждой, добавляя