Святилище кровавой луны - Зиан Шафер

красивым платьям и неограниченному количеству безделушек. – Ее мечтательная улыбка слегка смягчается. – Но больше всего я скучаю по своей сестре.

– Расскажи мне о ней. – Я беру ее за руку и успокаивающе сжимаю.

Она оживляется, принимая сидячее положение.

– Ой, у меня как раз есть несколько историй.

Дэкс.

Глава 25

Метель усиливается как раз в тот момент, когда на горизонте появляется Королевство Лодаксо. Лучики света пробиваются сквозь тоскливые здания из серого камня, которые взбираются на гору с видом на ревущий океан. Сегодня десятая ночь нашего путешествия, и путь в Лодаксо утомителен, с какой стороны ни посмотри. Вам холодно, голодно, скучно, и вы беспокоитесь, что стихия может отыскать лазейку, чтобы прикончить вас. Но впервые мне это действительно в какой-то степени нравится.

Я плотнее закутываюсь в плащ, наслаждаясь теплом, которое придает заклинание. Чувствительность в пальцах ног и носу давно исчезла, и кто знает, когда она вернется ко мне?

Когда мы въезжаем в город, здания оказываются почти бессильными в том, чтобы остановить неистовый снегопад, пока Лю тащит нас вверх по обледенелой мостовой. Экипажи, крытые повозки и картонные коробки с эмблемами Хиниксуса и Волдукана то тут, то там выстраиваются вдоль улицы. Мне жаль бедняг, которым поручено каждый месяц ездить в Лодаксо и обратно лишь для того, чтобы доставить припасы.

Несмотря на снежную бурю, таверны битком набиты посетителями. Сквозь запотевшие окна, я различаю лишь серебристые волосы и заостренные уши. Каждый раз, когда мы с Венсеном приезжали в Лодаксо, мы всегда проводили большую часть времени в тавернах, напиваясь, чтобы согреться.

Кто-то, полностью одетый в меха, пошатываясь, выходит через дверь. На долю секунды я забываю, что Гидеон невидим для мира, и с обреченным стоном отстраняюсь от него и высовываю руки в перчатках на холод, чтобы ухватиться за поводья.

Поглаживая Лю по шерстке, я приговариваю:

– Не волнуйся, девочка, следующие несколько дней ты проведешь в тепле.

«Мы осмотрим дворец сейчас, пока все внутри», – говорю я Гидеону.

«Приступим завтра. А сегодня ночью мы отдохнем», – отвечает он, хватая меня за бедра, чтобы притянуть меня назад и сократить расстояние между нами, пока все, от наших голов до бедер, не соприкасается. Во мне отзывается запретное возбуждение, и я поудобнее устраиваюсь в седле, чтобы найти позу, которая кажется менее вопиющей.

«У нас нет времени, чтобы тратить его впустую. Я должна найти способ проникнуть во дворец и остаться при этом незамеченной», – возражаю я.

«И мы этим займемся. Завтра. – Он понял, что я не собираюсь сдаваться, поэтому добавил: – Я советую тебе вспомнить, кто именно может управлять Лю силой своего разума».

«Олух».

«Ведьма».

Я ловлю себя на том, что невольно улыбаюсь этому оскорблению. Кажется, почти невозможным поверить, мы так далеко продвинулись с той ночи, когда впервые встретились. Мне хотелось приставить нож к его горлу и сразиться с ним, но теперь я понимаю, что сейчас мы находимся за пределами того, чтобы желать друг другу смерти.

Чем выше мы поднимаемся, тем громче завывает ветер и тем крепче Гидеон прижимается ко мне. Недалеко от дворца на самом верху мы начинаем искать конюшню. Я слышу стук копыт по камню, когда мы проходим мимо боковой улочки. Слабый запах навоза и сена приводит нас к обветшалому зданию.

Мы оба спрыгиваем с Лю, и я проваливаюсь в снег по колено. Гидеон проходит сквозь стены конюшни, пока я стучу в полусгнившую дверь. Никакого ответа.

«Да чем они там заняты?» – я расспрашиваю Гидеона, используя нашу связь.

«Он просто развлекается».

Я прижимаюсь поближе к Лю, которая искоса бросает на меня взгляд, в котором, как я могу только предположить, сквозит обида за то, что я втянула ее во все это. Я снова стучу в дверь, напрягая слух, чтобы уловить звук шагов.

Дверь со скрипом распахивается, и оттуда высовывается копна светлых волос.

– Че? – огрызается грубоватый мальчишка не старше четырнадцати лет с тремя маленькими рожками, торчащими у него изо лба. Он хмурится, оценивая меня с головы до ног, как будто я только что украла его игрушку.

О, так не пойдет. Он не только мужского пола, но и ребенок.

– Я пришла…

– Она немного жирная, не? – он кивает подбородком в сторону лошади.

Не бери в голову, пусть Лю вдоволь повеселится.

– У нее широкая кость, – поправляю я.

– Ага, мои бабули говорят так обо мне. Но у меня не просто широкая кость. – Его взгляд стал еще более кислым, чем раньше. Я полагаю, с моей стороны ребячество продолжать настаивать на конюшне, несмотря на то что я знаю о предвзятом отношении Лю к детям и лицам мужского пола. Но я никогда не претендовала на то, чтобы быть взрослой.

– Ладно, – я неуверенно киваю, передавая ему поводья. Мальчик хватает их, и Лю начинает дергать головой и раздувать ноздри. Началось. – Что ж, проследи, чтобы она оставалась жирненькой, накормленной и в тепле в течение четырех ночей.

Он сплевывает, протягивая руку. Я прикусываю язык, чтобы удержаться от комментариев по поводу его манер, и роюсь в одной из сумок на седле. Я высыпаю монеты ему на ладонь, он опускает взгляд и снова поднимает его на меня.

– Да ты шутишь. Это больше, чем я заплатила бы в Таравине. – Я уже добавила больше, чем нужно, чтобы покрыть любой ущерб.

– Элитное обслуживание, позднее заселение, дворец прямо за углом, жирная лошадь…

– Ладно, ладно. – Я кладу ему в руку еще одну монету. – Тебе лучше кормить ее золотом за такие деньги.

Он пожимает плечами, не утруждая себя тем, чтобы помочь мне, пока я отвязываю от седла свои запорошенные снегом сумки и оружие и перекидываю их через плечо.

– Ее зовут Лю, – говорю я, запыхавшись от усилий.

– Буду называть ее «лошадь». – Он поворачивается ко мне спиной и с трудом тянет Лю в конюшню.

Я разворачиваюсь и вижу Гидеона со скрещенными на груди руками и веселой улыбкой на лице.

«Чего это ты так смотришь?» – говорю я с вызовом.

«Думаю, ты нашла себе идеальную пару».

Я закатываю глаза и напрягаюсь всем телом, чтобы поднять ногу достаточно высоко над снегом и сделать всего один шаг. Когда я пробираюсь по снегу, по продуваемым ветром улицам, с каждым шагом мои мышцы кричат все громче и громче. Десять дней езды верхом вверх и вниз по смертельно опасной местности творят ужасные вещи с организмом.

Если в день, когда мы осуществим кражу, будет точно такая же погода, я не уверена, что нам удастся