Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

в УАЗик и повезли в Новостройку, там очень быстро нашли папку с фамилией Ломов, налицо было проявление наследственной хвори. Пока участковый бегал поссать в цветущий иван-чай, Павлика уже успели переодеть в изрядно застиранные полосатые штаны и курточку, а на голове у него была шапочка такого же раскраса, без козырька, на ногах – ботинки сварщика со шнурками толщиной с бельевую веревку, может даже для самоповешения. Пришел главный врач с горящим взглядом профессионала, заглянул Павлику в рот, потом его ударил слегка под дых и сказал:

– Вылечим! Это наш профиль.

В комнате, в которой это все происходило, похоже, когда-то был Красный уголок. На стене сохранилась, опять же, красная надпись: «Из искры возгорится пламя».

***

После ужина, опять же в голубом Мерседесе, ее повезли туда, где она теперь будет жить. Это оказалось недалеко. Огромный дом, выстроенный под замок, стоял в пейзаже из цветущих роз, газонов и лужаек. Это было место проживания Княжны, теперь Лена должна будет находиться под ее непрестанным вниманием.

Девочки не смели ее проводить даже к отведенным для нее апартаментам. Для этого были отдельные лакеи, а любое нарушение этикета здесь жестоко каралось. Девочки уехали до утра, завтра день обещал быть очень насыщенным. Апартаменты были царские: белая с золотом мебель, огромный хрустальный купол под потолком и телевизор в полстены изрядно добавили восторга к красочным впечатлениям сегодняшнего дня. Лена закрыла дверь на защелку, разделась и погрузилась в золоченое розовое джакузи; недолго посидев в теплой воде, вдруг ощутила, что засыпает. Она вылезла, завернулась в белую простыню, упала на кровать и быстро заснула.

Проснувшись в абсолютной темноте, вдруг услышала, как шумит вода. Первой ее мыслью было, что она что-то не закрыла. Она поднялась и пошла в ванную комнату. Там горел свет, а в щелочку двери было видно, что кто-то сидит в джакузи. Шапочка для защиты волос была надвинута на самые глаза, и лица было не разобрать, но по двум всплывшим в воде грудям с большими темными ареолами было понятно, что это Княжна. Лена вернулась в кровать, залезла под одеяло, ее как-то знобило, и сейчас стало понятно, что у нее раньше времени пошли месячные, а комната гигиены была занята, и она лежала в кровати, свернувшись калачиком. Ее потряхивало, все нервное напряжение последних дней заиграло свою музыку.

Она сквозь ресницы видела, как Княжна вышла из ванны совершенно голая, налила себе чего-то из бара и уселась в кресло, включив телевизор. Экран осветил всю спальню мигающими фонариками, там была музыка. Она выкурила сигарету и, подняв край одеяла, придвинулась к Лене, потом тщательно, по миллиметру, стала ласкать ее пальцами и языком, а когда устроилась между ног и поняла, что там происходит, неистово раззадорилась и начала стонать. Продолжалось это долго, Лена все время ощущала тяжесть ее груди и уснуть смогла только под утро.

Проснулась уже при солнечном свете от громкого голоса Княжны, которая в телефон от кого-то требовала отсрочить что-то на час. Хлопнула дверь, Княжна ушла, а Лена опять уснула, но ненадолго. В дверь как-то робко звонили, она накинула халат и открыла. Там стоял лакей, не то мальчик, не то девочка. Лакей сообщил, что леди через 40 минут ждут в салоне, и есть ли у нее сейчас какие-либо просьбы? Она попросила кофе с молоком, лед и апельсин. Пошла в ванную, умылась, в шкафу нашла нужные прокладки, и надела на себя, похоже, в последний раз, свою одежду. Поднос с кофейником и яркими дольками апельсина уже стоял на столике. Еще пять минут, и она была готова. Только начала дверь приоткрывать – лакей был рядом, он проводил ее на первый этаж, где уже было много народа, Дюймовочки тоже были там.

И началось: причесывание, окраска, раздевание, одевание, фотографирование, опять раздевание, и вновь одевание. Фотали ее сразу с пяти стволов, потом все это продолжалось на лужайках, у автомобилей, рядом с конями, собаками, полусидя и полулежа, с букетами цветов и теннисными ракетками. Так шлифовали репутацию и богатство наследника, который сам ко всему этому не проявлял ни малейшего интереса. Из одежды ей оставили что-то из самых модных и престижных марок, что пришлось ей впору. Обедали они вдвоем с Княжной, говорили по-английски, та, как не сложно было это понять, все другие языки считала дикарскими. Со слов Княжны, сегодняшняя фотосессия завтра уже с утра будет на обложках и разворотах самых дорогих изданий. Она теперь – официальное лицо на этой сцене, но если ее что-то смущает, то пусть скажет. Лена промолчала и даже, как показалось ей самой, мило улыбнулась. Так вот и зажили.

Почти каждый день Княжна таскала ее на разные светские рауты с лордами и милордами, где на нее неизменно обращали внимание мужчины, но для того там и была Княжна, которая после всех этих ужинов и вечеринок сама по полной оттягивалась с ней в постели. Лена уже с радостью подставлялась, да и сама научилась отвечать.

Так продолжалось год, и вдруг нежданно пришла беда. Где-то в европейских судах признали незаконным факт, что наследник является главным бенефициаром, и он сразу стал мелким акционером. Без объявления о прощании они с Княжной съехали в ту страну, где им было хорошо. Обслуга разбежалась, теперь кругом были одни судебные приставы, но Дюймовочки не бросили Лену, у них опять появились шансы. И вот теперь они вместе в европейском активе ЛГБТ – организовывают, выступают, издают. У Лены уже появился лишний вес и бока, но ее активность от этого не страдает. Смотрите телевизор и, если увидите красивую девушку, размахивающую флагом шести цветов, то, наверняка, это – Ленара, то есть ленинская армия. Она из тех, кому любовь не нужна, но они всегда в борьбе за права угнетенных.

Помашите ей.

Часть III

Плохой холестерин и краски осени

Голова змеи, отделенная от тела, еще живет какое-то время и может укусить, впрыснув яд. Держитесь подальше от отрубленных голов.

В 1769 году Пулетье де ла Саль открыл холестерин, выделив его из желчных камней, – это было плотное вещество, нерастворимое в воде. В чистом виде холестерин был получен в 1789 году выдающимся химиком Антуаном Фуркруа, а название ему подарил М. Шеврель в 1815 году. Современные ученые оценивают холестерин как то, что человек сам в себе производит, и он является определяющим фактором смертей от сердечнососудистых патологий. У человека, как оказалось, есть и «хороший», и «плохой» холестерин.