Моя жизнь. Записки суфражистки - Эммелин Панкхёрст

Грэс Ру; совершен набег на наш штаб в Линкольне-Инн-Гауз; дважды обысканы другие временные штабы, не говоря уже об обысках в частных квартирах, где новые руководители, занявшие места арестованных, были заняты организационной работой. Но с каждым таким набегом, расстройство, вносимое правительством в наши дела, становилось меньше, потому что с каждым разом мы оказывались лучше подготовленными для предупреждения неприятных последствий от них. Все усилия правительства уничтожить «Суфражистку» ни к чему не приводили и она продолжала регулярно выходить каждую неделю. Но хотя журнал выходил регулярно, нам приходилось употреблять почти сверхчеловеческую энергию для распространения его. Правительство разослало всем крупным агентам по продаже периодических изданий письмо, целью которого было застращать их и заставить отказаться приобретать наш журнал или продавать его розничным газетным торговцам. Временно, во всяком случае, письмо во многих случаях произвело желательное для правительства впечатление, но мы справились с затруднительным положением, предприняв немедленно шаги для создания своей системы распространения, производимого самими женщинами, независимо от организации газетных агентов. Мы создали также «Суфражистский Оборонительный Фонд» для покрытия чрезвычайных расходов по изданию и распространению журнала.

Еще два раза пыталось правительство заставить меня отбывать мой приговор, причем один раз арест был произведен в тот момент, когда меня везли в коляске на митинг. В это время происходили как раз массовые аресты и массовые голодовки, но наши женщины продолжали свои боевые выступления, и деньги потоком текли в наш Фонд протеста и обороны. На одном многолюдном митинге в июле Фонд возрос приблизительно на 16.000 ф. ст.

Но уже стали обнаруживаться безошибочные признаки того, что наша долгая и ожесточенная борьба подходит к концу. Последнее прибежище правительство искало в возбуждении против нас уличной черни, но и тут не имело успеха, и общественное настроение подавало нам сильную надежду, что реакция против правительства, на которую мы давно рассчитывали, уже фактически началась.

Наиболее полное представление о полной, неудаче правительства в его усилиях подавить борьбу женщин за свободу даст читателю изложение недавних прений в Палате Общин.

11 июня лорд Роберт Сесиль предложил сократить на 100 ф. ст. бюджет министерства внутренних дел, открыв таким образом прения по вопросу о милитантстве. Лорд Роберт сказал, что он с некоторым удивлением прочел, что правительство не оказалось разочарованным в мерах, принятых им для борьбы с эксцессами суфражисток, и добавил, что оно, очевидно, гораздо оптимистичнее смотрит на дело, чем кто-либо из граждан Соединенного Королевства. Палата, – продолжал лорд Роберт, – не сможет составить себе правильное представление о деле, если не даст себе отчета в преданности участниц движения их руководителям и вождям, которые целиком ответственны за происходящее. Одобрения со стороны министерских скамей встретили эти слова, но они сразу замолкли, когда оратор, продолжая, добавил, что этим вождям никогда не удалось вытолкнуть своих сторонников на преступный путь, если б правительство не громоздило серьезных ошибок на ошибки. Среди этих ошибок лорд Роберт упомянул позорное обращение с женщинами в «черную пятницу», практику насильственного кормления, скандальное применение неодинакового режима в тюрьме к леди Литтон и «Джэн Уортон». Эти слова вызвали теперь одобрение оппозиции, и оно повторилось, когда лорд Роберт высказал свое сожаление об ужасной растрате энергии и удивительном материале», захваченном милитантским движением.

Маккенна отвечал, обращая прежде всего внимание на тот факт, что милитантское движение представляет собой явление, «абсолютно не имеющее прецедента в нашей истории». Женщины сообща совершают преступления, начав с битья стекол и дойдя до поджогов, движимые отнюдь не причинами, толкающими обыкновенных преступников, а желанием рекламировать определенное политическое движение и вынудить общественное мнение удовлетворить их требование. Далее Маккенна сказал:

«Число женщин, совершающих эти преступления, чрезвычайно незначительно, но число сочувствующих им – чрезвычайно велико. Позвольте представить Палате несколько цифр относительно числа женщин, приговоренных к тюремному заключению с возникновения милитантской агитации в 1906 г. В этом первом году осуждено было 31 лицо, в 1909 г. цифра эта возросла до 156, в 1911 г. – до 188 (из них 6 мужчин), а в 1912 г. до 290 (2 мужчин). В 1913 число это упало до 183, а в этом году достигло пока 108 человек. Цифры эти включают все приговоры к тюремному заключению и повторные аресты в силу закона «кошки и мышки». Что говорят они? До 1912 г. число преступлений возрастало, но с вступления в силу упомянутого закона оно значительно сократилось. С другой стороны, мы видим, что серьезность преступлений значительно возросла». Маккенна далее указал, что вполне сознает усиление негодования против милитанток и добавил: «одна у них надежда, правильная или ошибочная, что негодование публики удастся направить на головы правительства».

– Так и будет, – раздался чей-то голос.

– Мой почтенный друг, – ответил Маккенна, – говорить, что так и будет. Я уверен, что он ошибается. Но он не привел оснований для своей уверенности…

Перейдя затем к вопросу о том, какими способами справиться с милитантством, Маккенна сообщил, что он из самых различных кругов получил и получает громадное количество писем на эту тему. «Предлагаются четыре способа. Первый состоит в том, чтобы предоставить им умирать» (Слушайте! Слушайте!) «Должен заметить, что в настоящее время это самый частый совет. Второй способ – ссылать их». (Слушайте! Слушайте!). «Третий способ – обращаться с ними, как с сумасшедшими». (Слушайте! Слушайте!). «И, наконец, четвертый способ – дать им избирательные права» (Слушайте! Слушайте! И смех). «Таков, кажется, исчерпывающий перечень предлагаемых методов действий. Как я вижу, каждый из них встретил некоторое, правда, весьма умеренное, одобрение Палаты. Я надеюсь показать, почему в настоящее время мне не представляется целесообразным воспользоваться ни одним из этих методов».

Первое предложение обычно основывается на том предположении, что женщины начнут принимать пищу, если будут знать, что иначе их ждет смерть. Маккенна, в опровержение этого, прочел Палате «мнение крупного медицинского авторитета, который с самого начала близко ознакомился с суфражистками». «Мы таким образом должны считаться с фактом, что они выберут смерть и умрут», – продолжал Маккенна. – «Но некоторые предполагают, что после одного-двух случаев смерти в тюрьме, милитантство прекратится. По моему мнению, более ошибочного предположения не может быть. Наоборот, я думаю, что это послужит к еще большему усилению милитантства. Вместо каждой умершей женщины появятся десятки других, жаждущих мученического венца».

Излюбленное средство лорда Сесиля – ссылку – Маккенна отверг на том основании, что это лишь перенесло испытываемые затруднения из Великобритании в другую страну. Если какой-либо отдаленный остров, куда их предполагают ссылать, будет превращен в тюрьму, суфражистки станут устраивать там голодовки, как и в английских тюрьмах. Если же остров в тюрьму обращен не будет, то богатые друзья суфражисток явятся туда и увезут их на яхтах.

Предложение обращаться с милитантками, как с сумасшедшими, тоже было отвергнуто,