Приговор приведен в исполнение... - Олег Васильевич Сидельников

английских войск в Закаспий и образования там проанглийского эсеровского правительства Фунтикова, казалось бы, получил свободу действий. Однако британские войска терпят в Закаспии поражение за поражением. 14 октября у станции Душак британские и отборные белогвардейско-эсеровские части генерала Литвинова были попросту разгромлены! Практически утратили боеспособность и понесли огромные потери 19-й Пянджабский, 17-й Йоркширский, 15-й Хемпширский полки — гордость британских колониальных войск. Почти наполовину вырублен красными клинками 28-й легкий кавалерийский полк. А 44-я усиленная тяжелая артбатарея и вовсе перестала существовать! Ее личный состав, укомплектованный африканцами, либо разбежался, либо сдался в плен!

Сэр Джордж поднялся из кресла, нервно прошелся по ковру, устилавшему просторную комнату.

— Черт возьми! До чего же все складывается отвратительно! Сколько миллионов золотом вложено в Туркестанскую военную организацию! Казалось бы, еще немного — и большевикам конец; как говорили древние, «финита ля комедия». А что получилось? В прошлом месяце чекисты напали на след ТВО, произвели аресты. К счастью, в основном попалась мелкая сошка, однако схвачен и господин Назаров, один из организаторов ТВО, инженер, золотопромышленник и политик-любитель. Уж он-то многое может рассказать, спасая свою шкуру! Одна надежда на Осипова. Назаров о нем не знает. Все-таки Бейли молодчина, воздержался от соблазна познакомить Назарова с военкомом республики... И все равно дело дрянь. Десять дней назад правительство Туркреспублики арестовало американского коллегу Роджера Тредуэлла. Теперь уже совершенно ясно, что этот янки даром времен не терял, установил контакты с ТВО!

Маккартней вновь вздохнул, подошел к небольшому бару, налил в высокий бокал немножко сода-виски — «для взбадривания духа», как он, внутренне конфузясь, говаривал довольно частенько последнее время самому себе. Его шокировало, что приходится иной раз «взбадриваться» с утра, когда еще и полудня не наступило.

Однако глоток «Олд скотч» сделал свое дело. На душе посветлело. Мы еще поборемся. Англия может проиграть сражение, но она еще никогда не проигрывала войн. Кроме большевиков и всякого рода местных и пришлых голодранцев, у нас здесь есть и верные люди. Хм... «Верные» — не то, конечно, слово. Нужные! Мы нужны им, они нужны нам. Политический симбиоз. Нарком иностранных дел Туркреспублики левый эсер мистер Домогатский, узнав об аресте Тредуэлла, поднял такой шум, что даже в Москве слышно было. Добился освобождения янки. За ним просто присматривают, а Тредуэлл свободно разгуливает по городу. Однако работать он теперь уже не может. И слава богу!

И вдруг «дипломата» посетила такая убийственная мысль, что у него проступил на лбу липкий ледяной пот. «А что, если и до нашей «миссии» доберутся мистеры Фоменко и Цируль?!. Ведь и нам предлагали не покидать гостиницы, дипломатически ссылаясь на разгул преступности в городе. Стоит выйти на улицу, тут же появляются «хвосты». Последнее время Бейли практически лишен возможности нормально работать... Не пора ли, как говорится, сославшись на нездоровье, отбыть к родным туманам?..»

Большие напольные часы торжественно пробили одиннадцать раз, и тут же раздался стук в дверь. Вошел Бейли, долговязый, подтянутый, идеально выбритый, в выглаженном светло-сером костюме. Маккартней мигом изобразил на лице флегму. Он не желал подчиненному открыть свою душевную маяту.

Обменялись традиционными приветствиями. Майор сел в кресло напротив шефа, выразительно потянул носом.

— Хм... Сэр, если не ошибаюсь, благоухает «Олд скотчем»?.. Вот она, Азия. Мы начинаем забывать о вековых традициях и можем позволить себе кейфовать на восточный манер с раннего утра.

Сэр Джордж мысленно возмутился бесцеремонностью подчиненного, однако не решился оборвать нахала. Сложные у них были взаимоотношения. Да, он, Джордж Маккартней, начальник Бейли. Но нахал значительно богаче его, у Бейли огромные связи в метрополии. Поэтому надо ладить. В Лондоне Бейли может пригодиться. Маккартней сделал попытку дружески улыбнуться и отвечал:

— Всему виной азиатская скука. Я чувствую, что постепенно превращаюсь в азиата.

— Азиатам ал-Коран запрещает употреблять спиртное, сэр!

— А я английский азиат! — воскликнул шеф и расхохотался довольно натурально. — Не желаете ли и вы нарушить вековую традицию?

— С удовольствием, — Бейли принял бокал. — Мне здесь часто приходится нарушать старинные традиции. Я, как вы знаете, и в сартском халате разгуливал ради конспирации, думать забыл о заповеди: «Возлюби ближнего своего», многое чего запамятовал...

Они выпили по бокалу. И тут же шеф, подполковник Маккартней, перешел к делу.

— Как вы, коллега, оцениваете на сегодняшний день военное положение в зоне Транскаспийской железной дороги? Только по-честному и коротко.

В глубоко запавших глазах разведчика блеснули иронические искорки.

— Коротко?

— Да.

— Дерьмовое!

— Оуоэ... — воскликнул шеф, ибо ответ был поразительно точен, хотя и предельно краток.

— А как идут дела в районах, занятых нашим другом Мадамин-беком?

— На территории, занятой полковником Мадамином, дела, к счастью, не в пример лучше, чем под станцией Душак. Вчера от Мадамина вернулся связной атамана Дутова, некто Бомчинский. Разумеется, это так, условно — «Бомчинский». Но главное, что он появился в Ташкенте и привез хорошие вести. Во-первых, Мадамин, правда, после некоторых колебаний, письменно подтвердил свое согласие принять на должность начальника штаба своей повстанческой армии полковника Корнилова, отлично владеющего местными языками. А Корнилов — наш человек. Далее... Мадамин обещает активное содействие полковнику Зайцеву, целиком поглощенному формированием дополнительных кавалерийских отрядов для удара по Ташкенту в нужный и решающий момент.

— Великолепно! — Маккартней перегнулся через журнальный столик и благодарно похлопал майора по костистому плечу. — Больше ничего?

— Ошибаетесь, сэр. Буквально на днях, по нашей рекомендации, при полковнике Мадамине создано самое настоящее правительство!

Бейли умолк.

— Я слушаю, — напомнил Маккартней.

— Полковники Корнилов и Зайцев неделю назад прибыли к Мадамину. Вчера тайно отправился в Скобелев находившийся в подполье генерал Кондратович, с ним отбыл и Арсеньев, милицейский деятель времен Керенского.

Под влиянием второй половины доклада Бейли, а также благодаря старому шотландскому виски настроение Маккартнея значительно улучшилось. Нет, черт возьми, дела не так уж плохи. Молодчина Бейли! Надо этому долговязому сказать несколько теплых слов.

— Я всегда верил в вас и в вашу звезду, дорогой друг! — начал Маккартней. — Передавая свой пост в Кашгаре полковнику Эссертону, я буквально вырвал вас для ташкентской «миссии». И я не ошибся.

— Очень жаль, сэр, что вы не ошиблись, — усмехнулся невесело Бейли и потянулся в карман за трубкой. — Надо было бы вам ошибиться, тогда бы я здесь не вертелся, как грешник на адской сковороде.

— Что вы сказали? — сразу пал духом Маккартней. — Неужели вы считаете наше положение в Туркестане безнадежным?!

Бейли знаком попросил шефа налить ему