Приговор приведен в исполнение... - Олег Васильевич Сидельников

могу же я в таком нелепом виде показаться на улице.

Чекисты переглянулись. Выступил вперед Шарафутдинов. Весело щуря карие свои глаза, любезно произнес:

— Если позволите, я стану вашим брадобреем. У меня рука легкая.

— Боитесь, что я перережу себе горло? — Бейли криво улыбнулся.

Фоменко развел руками.

— Да что вы?.. Просто вы сейчас немного возбуждены, можете порезать и вторую щечку.

Тем временем аналогичные сцены происходили в некоторых других номерах «Регины», где обитали «дипломаты», скомпрометировавшие себя подрывной деятельностью. Во время обысков было обнаружено множество адресов, явок, фамилий контрреволюционеров, находившихся в подполье.

Только во второй половине дня из «Регины», оцепленной красноармейцами, работниками уголовного розыска, вооруженными рабочими и старогородскими ремесленниками, показался странный кортеж: вереницы элегантно одетых людей, закинув руки назад, понуро шагали под конвоем чекистов. Толпа любопытных глазела на них — кто с восторгом, кто с ужасом.

Лишь посол эмира Бухарского — Мирбаба Токсаба — выпал из поля зрения чекистов. Он квартировал в караван-сарае, и поэтому о нем как-то забыли. Мирбаба подходил к «Регине», чтобы повидаться с Тредуэллом. На его счастье, это случилось как раз тогда, когда «Регину» уже оцепили. Токсаба сперва остолбенел, а затем, смекнув, в чем дело, шмыгнул за угол. На Ирджарской ему попалась на глаза оседланная лошадь, привязанная к тумбе. Обезумевший от ужаса эмирский полковник вскочил на нее и ускакал, куда глаза глядят. Как его встретил повелитель Бухары — можно лишь догадываться. Ведь в караван-сарае остался весь архив посольства, который весьма пригодился чекистам!

Одновременно проходила операция ЧК и уголовного розыска по поимке членов ТВО — в Ташкенте, Скобелеве, Андижане, Коканде, Урсатьевской, Джизаке, Самарканде, в ряде уездов Ферганской долины, Сыр-Дарьинской и Самаркандской областей. А спустя три дня, 29 октября 1918 года, в «Нашей газете» появилось первое официальное сообщение Туркестанской Чрезвычайной следственной комиссии:

«Несколько дней тому назад раскрыт крупный контрреволюционный заговор, охватывающий в пространственном отношении всю территорию Туркестанской республики... Из показаний арестованных белогвардейцев устанавливается, что инициаторами и вдохновителями заговора являются английские империалисты и русская буржуазия, которые щедро сыпали деньги направо и налево — лишь бы успешно свергнуть Советский строй республики, для чего ими подготовлялось активное восстание против пролетарской власти, но что им не удалось, и план их разбит окончательно.

...В недалеком будущем Чрезвычайной следственной комиссией будут опубликованы более подробные материалы».

На рабочий стол Фоменко ложились все новые документы, доказательства самого активного участия иностранных «дипломатов» в неудавшемся заговоре. Стали известны фамилии главарей ТВО — Кондратович, Корнилов, Зайцев, Арсеньев, Цветков, Савицкий...

К сожалению, многие из закоперщиков заговора успели уйти в подполье, бежать к басмачам.

Осипов вновь не был раскрыт!

Виновность иностранных «дипломатов» в организации заговора была полностью доказана. Опасности они теперь не представляли. Поэтому ТуркЦИК нашел возможным не подвергать их наказанию по суду, а объявил об их интернировании и содержании под домашним арестом.

«Дипломаты» вновь обосновались в «Регине». Но жизнь их теперь не была веселой. Содержатель гостиницы Гефнер боялся своих постояльцев как огня. Кормил чуть ли не пайковой воблой; официанты откровенно пренебрегали «гостями», перед которыми еще совсем недавно раболепствовали. Да и правительства великих и не очень великих держав словно забыли о своих «дипломатических» представителях. Слишком очевиден был провал «дипломатов»-заговорщиков. Зато левые эсеры подняли невероятную шумиху. Особенно неистовствовал Домогатский. И он все же добился того, что правительство республики спустя две недели разрешило Джорджу Маккартнею выехать из Туркестана. Из Дели Маккартней от полноты чувств прислал Домогатскому благодарственную телеграмму с выражением горячей признательности за заступничество.

Левый эсер Успенский, заместитель председателя ТуркЦИКа, пытался, в свою очередь, вызволить из «неволи» генерального консула САСШ в Туркреспублике Роджера Тредуэлла. Он даже послал по этому поводу телеграмму в Москву. Однако ничего не вышло. Маккартней вел подрывную работу осторожно, руками Бейли, формально оставаясь в стороне. А Тредуэлл был уличен в прямой связи с ТВО. Тогда правительство Северо-Американских Соединенных Штатов объявило об отзыве Тредуэлла из Туркреспублики. В конце марта 1919 года незадачливый «дипломат», как, впрочем, и другие подвергшиеся домашнему аресту дипломатические представители ряда государств, уличенные в связях с контрреволюционным подпольем, был выдворен из Туркестанской республики.

Но это произошло позднее. А в ноябре «узники «Регины», как остроумно прозвали интернированных «дипломатов»-заговорщиков, изнывали от страха за свою судьбу. Они, хотя и поздно, но наконец поняли: с чекистами, с революционным народом шутки плохи!

И без того тощий, поджарый Фредерик Бейли совсем отощал. Его душили страх перед возмездием и злоба. Он еще покажет себя! Он еще схватит большевиков мертвой хваткой бульдога!..

Случай помог авантюристу. Поздно ночью он отправился в ватерклозет. Часовой, мерно шагавший по коридору взад-вперед, подошел как раз к вестибюлю, находясь спиной к выглянувшему из своего номера Бейли. Сердце разведчика готово было выскочить из груди. Не чуя под собой ног, он бесшумно (по ковровой дорожке коридора) проскользнул в заветную дверь, заперся в кабине. Оставалось разбить крохотное оконце почти у самого потолка, забранное двойной рамой. Изнемогая от ужаса, Бейли стал карабкаться по трубе на сливной бачок, сорвался, угодил ногами в унитаз... Вновь стал карабкаться... О счастье! Рамы оконца еще не задраили на зиму. Он осторожно раздвинул створки, выскользнул наружу ужом, упал, больно ударившись задом о булыжную мостовую. Сдержал рвавшийся из груди крик боли. Огляделся... Опять удача! Часовой внешней охраны находился в дальнем конце здания, на углу Иканской и Петроградской, возле ресторана «Регина». Фредерик Бейли, гордый бритт, как трусливая ящерица, пополз по грязной мостовой, скользнул в арык...

Тридцать лет спустя Фредерик Бейли напишет книгу «Миссия в Ташкент», в которой расскажет о своих приключениях, обрисовав себя, разумеется, неустрашимым «суперменом». О своих клозетных подвигах он, конечно же, из скромности не упомянет. Просто удалось бежать из лап кровожадных чекистов и пробраться под крылышко эмира Бухарского.

Сокрушительный удар по Туркестанской военной организации и ее иностранным пособникам предотвратил катастрофу, нависшую над молодой Туркреспубликой. Однако работа чекистов и сотрудников уголовного розыска продолжалась. Был выявлен еще ряд участников готовящегося заговора, в который раз подтвердилось то, что враги революции широко использовали в качестве предполагаемой «ударной силы» отпетых уголовников-рецидивистов.

Мария Кручинина

Заместитель начальника уголовного розыска Самсон Артемьевич Аракелов уже давно собирался допросить бывшую сестру милосердия Кручинину. Разыскать ее было нелегко. Крыши над головой она не имела. Ночевала там, где стирала белье. Наконец агенты отыскали Кручинину.

Аракелов учтиво пригласил ее сесть. Заговорил весело:

— Ну что ж, давайте познакомимся, — он представился, блеснув белоснежными зубами, приветливо посмотрел