Великая иллюзия - Татьяна Юрьевна Степанова

переписке с мудрым ботом зодиака. – Ничего, еще не вечер, Гектор Игоревич. Я в программу изменения внесу. Первичный тест всегда блин комом.

Так и ехали – каждый размышлял о чем-то своем. У поворота с Ленинского к старому НИИ, где в пристройке обосновался фотосалон «ИраЭль», Катя спросила:

– Там ли они сейчас?

– От гостинцев, что я Ольге-Эльге оставил, у дам наверняка был затяжной вояж в страну грез. – После вердикта бота зодиака Гектор пытался вести себя как ни в чем не бывало. – А сегодня у них отходняк. Самое время встретиться с Невестой-Фантомом. Они на месте, Катя, в салоне. Я на обратном пути из Звенигорода в пять утра заехал – проверил, корыто их на стоянке. Да вон оно!

Он указал на белую машину – они припарковались поодаль от стеклянной пристройки, закрытой изнутри наглухо жалюзи. На звонок им открыла Ольга Хохлова в пижаме и с сигаретой. Глянув на Гектора, она молча пропустила их внутрь.

В фотосалоне, представлявшем собой просторный лофт, где перегородки разделяли мастерскую и жилое пространство – кухню, душевую и спальню с раскладывающимися диванами, – витал стойкий сладковато-тошнотный запах марихуаны.

Ирина Лифарь медленно поднялась им навстречу из кожаного кресла в углу мастерской. В майке, открывавшей ее худые плечи, в льняных штанах, коротко стриженная, она в свои тридцать семь неуловимо напоминала юношу эпохи Возрождения. Наверное, когда-то она была весьма привлекательна, соблазняя своей необычной красотой. Однако утрата жениха, горе, отчаяние, наркотики и увечье украли у нее и красоту, и румянец, и уверенность в себе. Тощая наркоманка со спутанными короткими темными волосами с прядями седины, которые она уже не трудилась закрашивать. Тонкие как спички руки с острыми локтями, кожа, испещренная следами бесчисленных инъекций. Беспалая уродливая кисть правой руки… Лихорадочный затравленный блеск в темных глазах.

Такой предстала Невеста-Фантом перед ними. У Кати сжалось сердце, когда она глянула на искалеченную, изможденную, рано состарившуюся женщину. Она подумала: «Если виной всему был не кокаин, то…» Кто-то должен был за все это ответить.

Возможно, не месть правила бал в том саду в Полосатове, а высшая справедливость…

Заслуженная смерть? Когда другой женщине, беспомощной, с сердечным приступом, разжали ножом зубы и влили в рот яд? А потом хладнокровно, терпеливо ждали, когда она умрет, истекая кровью, сочившейся из каждой поры?

– Что вам всем нужно от меня? – хрипло спросила Ирина Лифарь. – Я проклятую суку не убивала.

Катю поразило, что Невеста-Фантом сделала ударение в слове «проклятая» на первом слоге.

– Кто же проклял Регину Федоровну Гришину? – спросила она. – В чем ее проклятие заключалось?

Невеста Ирина Лифарь начала суетливо искать что-то на кожаном диване, шаря в складках пледа беспалой изуродованной рукой. Отыскала упаковку таблеток, закинула себе в рот две, проглотила.

– Почему вы покалечили себя, Ирина? – продолжала Катя тихо. – Что с вами произошло зимой?

– Не спрашивайте меня… я не помню ничего. Не спрашивайте, не спрашивайте, не спрашивайте меня! – Невеста-Фантом спрятала беспалую руку под плед.

– Вы боль в тот момент чувствовали? – Гектор наблюдал, как она копошится.

– Нет. Я ничего не чувствовала. И совсем ничего не помню. В памяти только больница. Я вся в крови. И еще – машина, меня куда-то везут, и кто-то кричит. Оказалось, что это я ору. И боль жуткая… И я как в яму черную… в небытие.

– Ты сознание в Склифе потеряла в приемном покое – мне потом он сказал, Даниэль. – На пороге мастерской возникла Эльга. Они ее не гнали – все равно в лофте все слышно.

– А что последнее вы помните? – Катя решила не отступать. Жаль Невесту до слез, но иначе они ничего не узнают, не двинутся вперед в ужасном деле.

– Как мы трахаемся с моим принцем. – Невеста-Фантом с вызовом глянула на Катю, на Гектора, задержала на нем темный взгляд. – И обсуждаем мои гениальные фотоработы.

На стене мастерской фотографии. Постер «Губы», постер «Соски».

– Что еще за фигня? Пещера Аладдина? – осведомился неискушенный капитан Блистанов тоном «строгого полицейского», указывая на третий постер.

– Вагина. – Невеста-Фантом… Ирина Лифарь глянула на него в упор. И он вспыхнул до корней волос. Мальчишка, ровесник Даниила Гришина.

– Вы вместе приняли кокс в тот вечер с женихом во время секса? – осведомился сухо Гектор.

– Не ваше дело. Не ваше собачье!

– А потом вам, Ирина, позвонила его мамаша. Что она вам сказала?

На лице Невесты промелькнула гримаса, словно ее ужалило злое насекомое или она случайно обожглась обо что-то.

– Я не помню ничего. Эльга позже обнаружила ночной звонок от нее в моем мобильном.

– Она тебе звонила. И вы разговаривали наедине, – подала голос Эльга. – Даниэль отлучился из дома за…

– К дилеру, что ли, метнулся парень? Добавить? – спросил Гектор прямо.

– За сигаретами. А если и добавить – так что? – Эльга взмахнула рукой. – Он в могиле, его черви жрут в земле. Какая теперь разница?

– Верно – сейчас уже никакой, – быстро согласилась Катя, чтобы хоть как-то заставить их отвечать. – Значит, разговора матери с Ириной он не слышал. А что он вам, Ольга, говорил потом?

– Сказал – когда вернулся, разделся и прошел сразу на кухню. Он порошок купил, хотел сделать раствор, ну, чтобы растянуть удовольствие. Даже не обратил внимания, что она… Ира закрылась в зале. Дом-то на Арбате огромный. Когда закончил с раствором, то… Начал стучать, Ира ему не отвечала, и он…

– Что? – Гектор тоже слушал внимательно.

– Он сказал мне, что страшно за нее испугался и попытался выбить дверь. Орал, стучал, просил ее открыть.

– А чего он сдрейфил так вдруг? Они же не ссорились. Он метнулся за коксом на Арбат, на уголок… Ирина ждала его дома.

– Он мне сказал – его как в сердце толкнуло. Он был в ужасе от того, что с ней может произойти что-то страшное.

– Мы любили друг друга очень сильно, – произнесла хрипло Ирина Лифарь. – Вам всем этого не понять. Нашей крепкой нерасторжимой внутренней связи.

– Я-то понимаю, – горько усмехнулась ее подруга Эльга.

– И ты не понимаешь. Мы были с ним созданы друг для друга. Мы это поняли, как только встретились, как взглянули в глаза.