Я подарю тебе свое разбитое сердце - Полин Мур

под кожу и ощутить на себе всю боль, что я чувствую. Мы до сих пор не обмолвились и словом. Каждый из нас сейчас вел внутреннюю борьбу, в которой он не хочет быть проигравшим.

— Как долетела? — начал я, беря Милс за руку.

— Н-нормально, — всхлипнув ответила она.

— Как дела на работе?

— Н-нормально.

— Как там Валери со Стивеном?

— Н-нормально, — она опустила взгляд вниз. Ее ресницы вновь дрогнули, а в моем сердце что-то екнуло. — Стефан, скажи мне, как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — честно ответил я.

— Прошу…

— Правда, Милс. Мистер Бэрроуз точно успел поговорить с тобой, и я более чем уверен, что он сказал тебе, что мое состояние улучшается. Так что, пожалуйста, не переживай. Понимаю, это звучит абсурдно, но тем, что ты плачешь ты не делаешь лучше. Ни себе, ни мне. От этого страдает твоя нервная система, а у меня складывается впечатление, что ты меня уже хоронишь.

— Придурок! — он ударила меня по плечу. — Даже не смей говорить такое!

Я рассмеялся.

— Иди ко мне, — я обнял ее за талию, и мы вместе легли на кровать.

Хоть она и была одноместной, а я по сравнении с Милс гораздо больше, мы смогли уместиться вдвоем так, чтобы обоим было комфортно. Она прижала свои холодные руки к моей груди, и я сквозь футболку почувствовал, как ее руки трясутся, словно это был первый раз, когда мы оказываемся в кровати вместе. Ее дыхание было прерывистым, а глаза были устремлено на меня.

— Расскажи мне, — прошептала она. — Расскажи мне обо всем, что с тобой случилось.

Тяжело вздохнув, я слабо улыбнулся. Честно говоря, я совсем иначе представлял нашу встречу. Думал, она будет полна грустных эмоций, истерик, тяжелых разговоров, но нет. Все вышло лучше, чем я предполагал, если то, что происходит вообще можно назвать лучшим. Я уже обо всем ей рассказывал, когда мы разговаривали по телефону, но ей как будто было мало, поэтому я начал повторно рассказывать свою историю. Большее внимание я уделил тому, как сам начал меняться. Как научился ценить жизнь и любить всех, кто меня окружает, еще больше. Не то чтобы я раньше наплевательски относился к своей жизни, нет. Просто сейчас я понял ее настоящую ценность. Я рассказал о Линде, и о том, как на поддерживала меня все эти месяцы. Почему-то мне показалось, что они с Милс найдут общий язык. И я оказался прав.

— Когда мы снова встретимся я обязательно расцелую эту девушку в обе щеки в качестве благодарности, — произнесла Гринграсс.

Я рассмеялся еще громче. Тогда Милс чуть нахмурилась — она все еще была недовольна тем, что я так долго скрывал от нее правду. Однако теперь, когда я обосновал свою позицию, ее недовольство стало чуть меньше.

Около часа мы просто лежали на кровати в объятиях друг друга, а затем я провел ей экскурсию по больнице. Каждый третий пациент, который видел нас вместе, весело махал Милс рукой в знак приветствия. Сначала девушка смущалась и даже как-то неловко отвечала тем же, а затем расслабилась и уделяла несколько минут каждому, кто хотел с нами поговорить. Особенное внимание нам уделила миссис Буэр. Сегодня она была в ярко-розовых лосинах и белой футболке с большой брошью в виде стрекозы на груди. В отличие от всех остальных пациентов, которые в основном носили больничную форму, эта женщина меняла одежду каждый день. Иногда мне даже кажется, что в ее шкафу не небольшое пространство для нескольких вещей, а целый проход в Нарнию.

— Это та самая Милисента? — загадочно улыбнувшись спросила у меня Селин, когда мы проходили мимо кофемашины на первом этаже. — А ну-ка, деточка, покрутись!

Женщина взяла девушку на руку и начала крутить ее во все стороны, рассматривая с ног до головы. Заметив замешательство на лице Мили, я чуть улыбнулся. Кажется, от этого ей стало немного легче.

— Хорошенькая! А какие детки у вас будут!

— Миссис…, — начала Милс, явно ошарашенная таким заявлением.

— Меня зовут Селин Буэр! Скажи, как ты относишься к стрижкам в стиле милитари? Когда у меня отрастут свои волосы, — она слегка приподняла рыжий парик. — Хочу сделать себе что-нибудь модное! Такие прически сейчас делают? Посвяти пожилую женщину в мир моды.

— Миссис Буэр, когда Вас вчера Питер назвал бабушкой Вы едва ли не кинули в него печеньем…, — вмешался я.

— Мужчины не могут подмечать возраст женщин, это некультурно! Итак, о чем это мы…?

Селин Буэр взяла Милс под руку, и еще полчаса я слушал о том, какие сейчас делают стрижки. Женщина даже подметила, что мне пойдут длинные волосы, но мне эта идея совсем не понравилась. Когда подошло время, женщина покинула нас, уйдя на процедуры. Стоило ей скрыться за угол, Гринграсс разразилась громким смехом.

— Значит, ты у нас тут местная знаменитость? — с широкой улыбкой обратилась она ко мне.

— Я не виноват, что очень дружелюбный, — пожал плечами.

Мы дошли до левого крыла, и тогда улыбка Мили исчезла с ее нежного лица. Она увидела два больших плаката, на которых были изображены мистер Шен и миссис Барнс. На их лицах застыли широкие улыбки, а глаза были такими ясными, словно не знали о боли, которую хранили в своих сердцах. По традиции плакаты в честь умерших должны висеть ровно неделю, а значит, что завтра их уже снимут.

Мы медленно подошли к столу, который был усыпан цветами, игрушками, сладостями и детскими игрушками. Больно представлять, сколько было пролито слез в прощальный день на этом месте.

— Человек жив, пока о нем помнят…, — прочла Мили, рассматривая надпись под плакатами с их фотографиями. — Ты знал их?

— Практически нет.

— У них были те, кто их любит?

— Возможно и были, но из рассказов Линды их родственники те еще уроды.

Несколько секунд Гринграсс рассматривала меня, а затем перевела взгляд на их лица. Девушка начала рыться в своем рюкзаке, достала какую-то коробочку, а после неловко заглянула мне в глаза, словно боялась сделать что-то не так.

— Не знаю, зачем я их взяла, просто… Что-то подсказало, что это нужно сделать…

Милисента открыла коробочку и достала из нее две маленькие светодиодные свечи на батарейках. Включила их и поставила на стол.

— Человек жив, пока о нем помнят…

Она взяла меня за руку и слабо улыбнулась. По ней было видно, что она была на грани того, чтобы расплакаться. Уставшая, измотанная, заплаканная…

Прости меня, Милс…

Мы вышли во внутренний двор, куда нам разрешали выходить только в том случае, если там есть кто-то из персонала. Сегодня дежурила Клэр. Плюс