Флешбэк мечты - Морин Гу

и мне оставалось лишь одно – с разбегу прыгнуть к нему в объятия. Он был потный, разгоряченный, весь в грязи и траве, но он поднял меня высоко-высоко, а я заверещала, да так громко, что голос сорвался:

– У ТЕБЯ ПОЛУЧИЛОСЬ!

Там – в воздухе, в его руках, в остановившемся времени – я зависла на целую вечность. Счастье и облегчение накатывали волнами, и вот я уже одновременно и плакала, и смеялась. Я выскользнула из объятий Джейми, зацепилась жакетом за его наколенники и свитер. А когда наконец подняла взгляд, увидела, что в его темных глазах стоят слезы. Он дышал глубоко, с присвистом – еще не отойдя от потрясения.

Я вытерла слезы с его лица, а он схватил мою руку, прижался к ней губами:

– Прости меня.

– Да ладно, я понимаю, я все понимаю, – ответила я, тоже всхлипывая.

Не отрывая губ от моей ладони, он посмотрел мне в глаза:

– Отыщи меня, ладно? Отыщи в будущем. Мы ведь не забудем друг друга, я в этом уверен.

Я перестала смеяться. Я и дышала-то с трудом.

– Обещаешь? – выдохнул Джейми.

Я кивнула. Он отпустил мою руку, мое тело, повернулся к Тедди, чтобы стиснуть его в объятиях. Яростно, крепко. Что-то прошептал ему в ухо.

Тедди широко улыбался, худощавое лицо вытянулось: он осознавал значение случившегося. И я пожелала ему в будущем всего самого-самого лучшего. Не только ради Джейми, но и ради него самого. А потом отвлеклась, потому что в шортах у Джейми что-то мигало.

Его телефон. Ну вообще.

Видимо, телефон еще и вибрировал, потому что Джейми вздрогнул, потянулся к нему. Все высыпали на поле и воцарился такой хаос, что никто не заметил, что Джейми всматривается в экран аппарата, который изобретут только через десять лет.

Джейми посмотрел на меня и кивнул. Мы вместе выбежали со стадиона, он куда быстрее меня. Я слышала, как Присцилла зовет меня по имени, обернулась к ней на бегу.

– Увидимся на балу!

В ее удивленном взгляде читался миллион вопросов. Я снова посмотрела вперед и поняла, что Джейми ждет меня, протягивает руку. Я ухватилась за нее, и мы рванули на улицу через главные ворота, вот так вот просто, будто делая что-то привычное.

Перед школой стоял светло-зеленый хетчбэк с работающим двигателем, вокруг выхлопной трубы сгустилось бензиновое облачко.

Мы с Джейми резко остановились.

– «Отвезу назад». – Я почти шептала, испытывая непонятное почтение к этой дурацкой конторке, которая нас сюда отправила.

Мы переглянулись, все не разнимая рук, тяжело, прерывисто дыша.

– Тебе прислали уведомление? – догадалась я.

Он кивнул.

– Да, сказали, что я выполнил задание и за мной приехали.

Мы уставились на машину. Силуэт Мардж едва угадывался среди выхлопных газов. Я так и не поняла, какой у нее вид – успокаивающий, угрожающий или все сразу.

– Ясно. Ну, тебе пора, Джейми. – Я улыбнулась, хотя улыбка далась мне страшным трудом. – Я рада за тебя. И за Тедди.

Он принялся жевать нижнюю губу, и мне даже показалось, что он сейчас снова расплачется, а тогда я и сама расклеюсь. Прорыдаю следующие тридцать лет.

– Почему это так тяжело? – спросил он.

Мы ведь знакомы какую-то там неделю. Но пришел момент расставания – и нас вдруг потянуло друг к другу с силой земного притяжения. Я сжала его руку:

– Ты здесь чужой. Я здесь чужая. Мы должны вернуться домой.

Он опустил ресницы, громко сглотнул.

– Да. – А потом поправил указательным пальцем очки – я в этот момент осознала, что он всегда это делал, когда нервничал. – Удачи вам с мамой, Саманта. Я… я буду думать о тебе.

Слова душевные – и душераздирающие.

– Спасибо, удачи вам с Тедди. Надеюсь, это поможет и ему, и твоей семье – в будущем, – сказала я, а сердце так и рвалось на части. – Да, и еще: ты пока меня не ищи. Я тебя сама найду, ладно?

Он поколебался, а я обеими руками схватила его за плечи.

– Я серьезно. А то все испортишь. И вообще, я не хочу, чтобы ты видел меня школьницей-страхолюдиной.

Он рассмеялся и обнял меня крепко-крепко.

– Ладно. Глядишь, ты и правда испугаешься такого неподражаемого старшеклассника.

Машина просигналила, опустилось стекло со стороны пассажирского сиденья. Мардж крикнула:

– Через десять секунд уезжаю!

Джейми тихо ругнулся, дотронулся губами до моей щеки. То ли поцелуй, то ли нет. Призрак чего-то очень-очень значимого. Или предвкушение.

– Увидимся на той стороне, – выдохнул он мне в ухо.

А потом подбежал к машине, прыгнул на заднее сиденье – долговязое тело в футбольной форме заполнило все пространство до отказа. Он смотрел прямо перед собой, не встречаясь со мной взглядом, а я не стирала улыбки с лица, пока машина не свернула за угол и не пропала из виду.

Я стояла одна, сзади шумел стадион, а вечерний воздух отдавал металлом: надвигалась гроза.

глава 35

день бала

Когда все ушли со стадиона, я нырнула в женскую раздевалку, чтобы переодеться на бал. Щелкнула выключателем, ряды скамей и шкафчиков омыл неожиданно резкий белый свет. Вытряхнула из рюкзака платье Присциллы, с облегчением выяснила, что оно совсем не помялось.

Пустая раздевалка, безжалостный блеск ламп – мне было не по себе, пока я в полном молчании причесывалась и красилась. Через некоторое время мне уже казалось, что я вот-вот прыгну с обрыва, поэтому я пошла на риск и включила музыку. К счастью, я всегда грузила альбомы, а не стримила. Ткнула на воспроизведение, аккумулятор тут же начал разряжаться, но сегодня мне было наплевать. Я скоро вернусь домой. Музыка подкрепляла мою уверенность.

Раздевалку заполнил проникновенный голос Билли Айлиш, а перед глазами у меня стоял Джейми, исчезающий в ночном тумане; думая о нем, я наносила серебристые тени на веки.

Кивнула, вгляделась в свое лицо. Я буду думать о тебе.

Откопала в рюкзаке тушь, нанесла, чуть приоткрыв рот. Отыщи меня в будущем.

Щеки и так пылали, поэтому я просто втерла немного розовой рассыпчатой пудры в скулы. Нужно все это прекратить. И тут в голове всплыло воспоминание. В детстве я любила смотреть, как мама делает макияж. Я сидела на ее кровати и зачарованно следила, как она за туалетным столиком одно за другим наносит на лицо разные косметические средства. Движения у нее были продуманные, успокаивающие.

У меня в пятисотый раз за день защипало в глазах. Там, в раздевалке, меня вдруг нагнало все, что случилось за последние несколько часов. Я осознала, что попрощалась с Джейми, а скоро попрощаюсь и с Присциллой.

Еще несколько часов назад я бы дала отрезать себе руку, только бы вернуться в привычный мир. А теперь мне вдруг расхотелось со всем этим расставаться. Я незаметно влюбилась в эту эпоху – такую чужую, но подарившую мне столь необходимую возможность начать с нуля. Именно здесь мне понравилось учиться. Я пересмотрела наши отношения с Кареном. Подружилась с собственной мамой.

Скоро я услышала, как диджей настраивает в спортзале аппаратуру.

Вот и началось.

В зал я вошла одной из первых и тут же двинулась к столу с напитками, где с незапамятных времен кучкуются во время школьных танцев все неудачники. Ко мне подошли несколько учителей, из лучших побуждений завели со мной разговор, я мужественно терпела неловкую ситуацию. А сама не отводила глаз от двери – и вот в проеме появилась Присцилла и ее сопровождающие. Присцилла держала за руку Нила, запястье ее украшал браслет из орхидей, с головы струились серебристые нити. На ней было платье из льдисто-голубого атласа – тоненькие лямки на плечах и пышная юбка выглядели именно так, как полагается номинантке.

Присцилла заметила меня, улыбнулась, помахала. Я поставила на стол пластиковый стаканчик с севен-ап и направилась к ней.

– Привет! Изумительно выглядишь.

Я не врала. Завитые волосы лежат безупречно, макияж – не придерешься, платье сидит прекрасно. Хальмони постаралась.

– Пойду принесу напитки, – вызвался Нил, готовый делать что угодно, только бы не слушать болтовню двух девчонок.

– У вас прямо свиданка, – заметила я.

– Ой, господи. И что ты теперь собралась критиковать? – нахмурилась Присцилла.

– Да ничего. Он сегодня… более или менее.

– Он высокий, – добавила, пожав плечами, Присцилла. – Фотографии танца будут что надо.

– Ну-ну, – ответила я, смеясь.

Тут лицо ее засветилось.

– Эй, а давай и с тобой сфотографируемся! Я заплачу́.

Я было согласилась, а потом вдруг сообразила, что это совсем ни к чему.

– Э-э… знаешь, наверное, не стоит.

Она дернула меня за рукав.

– Да ладно!

Бли-и-и-ин!

Я рассмеялась.

– Терпеть не могу фотографироваться. Я ужасно нефотогеничная. – Тщеславие – это она поймет.

– Ты прекрасно выглядишь! Ну пошли, – не сдавалась Присцилла, оттаскивая меня в фотозону в дальнем конце зала.

И как мне теперь выпутаться? Нельзя же оставлять Присцилле мою фотографию – в один прекрасный день она сообразит, что я один в один ее школьная подружка.

И никакой