Спокойный Ваня - Павел Кожевников

на людях точно не стоило. — Я сейчас. — Тинил выскользнула за дверь.

* * *

— Куда собрались? — Окрик Вашего Благородия застал штрафников врасплох.

Трое парней, собравшиеся сходить за туман, резко остановились и обернулись назад. Благородие сидел у костра и ковырялся палкой в углях, хотя его там не было буквально тридцать секунд назад.

— За туман пошли. — Ответил Третий. — Какой смысл нам здесь торчать?

— Дело, конечно, ваше. Писать похоронки — для меня дело привычное. Но я бы посоветовал дождаться хотя бы вечера, а лучше завтрашнего утра.

— Какой в этом смысл? — Повторил Третий. — Седьмой, Восьмой и Двенадцатая уже больше суток в Аберрации. Если они не погибли, то, возможно, им требуется наша помощь.

— Эти трое, в отличие от вас, в свой первый заход не получили ни царапины. Если их нет рядом с местом выхода, то ко мне вас никто не принесёт. Вы останетесь там. Совсем мёртвыми.

— Это была всего лишь случайность. Теперь мы знаем, чего стоит опасаться.

— И чего же? — Скепсис в вопросе Благородия так и сквозил.

— Там слышалась немецкая речь. Значит, будем опасаться немцев. И огнестрельного оружия. — Добавил Третий.

— Дождитесь хотя бы, пока выздоровеют остальные. — Толстяк кивнул в сторону палатки, где лежали ещё двое штрафников. — Чтобы мне за написание похоронок два раза не садиться.

— Вы можете ускорить их выздоровление? Тогда мы подождём. — Предложил Третий. — До обеда. Не дольше. По правилам вы не можете нам препятствовать, если мы идём в Аберрацию.

— Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. — Благородие отбросил палку и смешно переваливаясь, побрёл в палатку с ранеными.

* * *

Тинил вернулась быстро. Чуть запыхавшаяся, но довольная, она протянула мне свёрток с одеждой. Он меня сейчас интересовал меньше всего, поэтому одежда благополучно перекочевала на стол.

— Доставай еду. — Потребовал я. У разведчицы во второй руке была матерчатая сумка.

— Оголодал? — Улыбнулась Тинил и начала выкладывать продукты на стол.

Полбулки хлеба, кусок сырокопчёной колбасы, две банки консервов и стеклянная пол-литровая бутылка с «Лимонадом». Я поднёс хлеб к лицу и принюхался. Несло свежим навозом. Запах был слабый, но аппетита не вызывал. Отложил его в сторону. Принюхался к колбасе. Резануло острым запахом мочевины. Тинил заметила моё скривившееся лицо.

— Нет? Может, консервы?

— Не порти продукты, если, конечно, сама не хочешь есть. — Покачал я головой.

Что-то было не так. Очень не так! Я шагнул к Тинил и втянул запах её волос. Немного отдаёт потом. Пахнет женщиной. Маняще. Зовуще. Наклонился к её лицу и лизнул её щеку.

— Ты чего? — Удивилась она.

— Пробую тебя на вкус. — Честно признался я.

— И как? — Тинил не спешила вытирать мокрую щеку, а смотрела мне в глаза, ожидая ответа.

— Вкусно. Так же как во время поцелуя.

— Я потная. Мне надо в душ. — Смутилась разведчица.

— Ты не понимаешь. — Я подавил улыбку и постарался говорить серьёзно. — Я из другого мира. Мне нельзя есть здешние продукты. Для меня они пахнут неаппетитно и, скорее всего, смертельно опасны. — Тинил кивнула, показывая, что знает об этом. — Меня воротит от запаха местных людей. Тащить лягушатника мне было не тяжело. Больше проблем доставлял его запах. И так с любым местным жителем. Кроме тебя. — Я сделал паузу, ожидая, когда смысл моих слов дойдёт до женщины. Но она не могла соединить вместе разрозненные факты. Просто не хватало знаний, для их понимания. — Как пахнут Вася с Катей?

— Резкий запах чего-то прокисшего. Но ты пахнешь обычно. У тебя даже пот не такой вонючий, как у некоторых наших мужиков.

— Про это я и говорю. Мы должны друг для друга быть весьма неприятными. Не только из-за запаха, но и на вкус.

— Давай ты будешь забивать свою голову мировыми проблемами после того, как мы помоемся. — Прервала меня Тинил и кивнула на одежду. — Переодевайся и пошли.

— Презервативы есть? — На всякий случай уточнил я, натягивая штаны. Трусов разведчица не принесла.

— Ты чем-то болеешь? — Тинил прищурила глаза в ожидании ответа.

— Нет. Но ты можешь забеременеть.

— Я хочу забеременеть! От тебя. Не спорь! — Повысила она голос, видя, что я собираюсь возразить. — Мне лучше знать, каким должен быть отец моих детей. То, что вокруг идёт война, значения не имеет.

* * *

— Так почему ты носишь бронежилет, если он тебе не нужен? — Неожиданно вернулась Тинил к прежнему разговору.

Мы уставшие лежали на матрасе, который пришлось бросить на пол. Кровать у Тинил оказалась сильно скрипучей. Пол тоже был не идеален, но скрипел значительно меньше.

— Бережёного бог бережёт. — Ответил я пословицей.

Вдаваться в объяснения, что для меня эта способность — такой же сюрприз, как и для неё, я не стал. К тому же неизвестно, как долго она сможет работать.

— Светает. — Переключилась она на другую тему. — Надеюсь, нас не потеряли.

— По-моему, половина фронта знает, где мы и чем занимаемся. — Улыбнулся я, лёгкими касаниями начав поглаживать её живот.

— Я кричала? — Заволновалась Тинил.

— Нет. Сдерживалась. Но рычала довольно громко. — Я улыбнулся и поцеловал её грудь. В ответ раздался сдавленный звук, нечто среднее между рычанием и мурлыканьем большой кошки.

— Перестань. Или мы так до заката здесь застрянем. — Сипло попросила Тинил, отодвигая мою голову. — У меня ненормальная реакция на тебя. Я начинаю её бояться.

— Обычная реакция.

— У тебя со всеми женщинами так? — Она посмотрела на меня, знакомо прищурив глаза.

— Мне нужны нормальные бронежилеты и шлемы, желательно трофейные. Ещё не помещает пяток пистолетов и патроны к ним. Чем больше, тем лучше. — Сменил я тему, уходя от опасного вопроса. Миры разные, а женщины везде одинаковые.

— Ты опять собрался на штурм? — Обеспокоенно спросила разведчица. — Ты же вернуться хотел и отдохнуть?

— Я хочу схрон сделать на месте выхода. Мало ли. Отодвинется линия фронта, а мы выйдем из тумана с голыми руками. Как будем к вам прорываться? — Привёл я довод. — Найдётся у трофейщиков хотя бы три комплекта?

— Я поговорю с Эттувом. — Пообещала Тинил, переключившись на рабочий лад.