Спокойный Ваня - Павел Кожевников

пару метров. Чем дальше от меня был предмет, тем хуже я различал содержащиеся в нём линии.

* * *

— Ну наконец-то. — Облегчённо вздохнул я. — Третий, можешь меня отпустить.

— Прозрел?

— Да. Я снова нормально вижу.

Мы вышли из тумана. Василий посапывал у меня на руках, словно и не лежал час назад на операционном столе с распоротым животом. Я шёл голышом. Одежда, бывшая на мне, исчезла при переходе через туман, но сейчас мне было плевать на свой внешний вид.

— Может, расскажешь, что там произошло? И откуда взялись наши артефакты? — Спросила Катя.

Она не выпускала из рук маленький стеклянный пузырёк, с того момента, как я его ей вручил, и наотрез отказалась говорить о его свойствах. Третий более спокойно отнёсся к своему артефакту. Медицинский шпатель он засунул в карман и, казалось, забыл про него. Мой артефакт лежал у Василия в нагрудном кармане. О его функциях я не имел ни малейшего понятия. Но он мне был необходим, чтобы легально покинуть ряды штрафников.

— Катя, есть такие события, о которых я не расскажу даже под клятву. Так будет всем спокойнее. — Ответил я. Мы шли к лагерю обычным шагом. Набегались до этого, стараясь не попасться на глаза охраннику русских. — Ты получила, что хотела и даже немножко больше. А может, и не немножко. — Намекнул я на причитающееся ей месторождение. — Так что умерь любопытство и получай от жизни удовольствие.

— Третий, а ты что думаешь? — Не унималась Катя.

— Я думаю, что хочу съездить на море. В Крым. И хорошенько отдохнуть.

* * *

— Кагье, тебе не кажется, что ты впадаешь в маразм? — Байбал с интересом следил за хирургом через предметное стёклышко, которое ему вручил пришелец. — Это было обязательно срезать все пуговицы именно с моего халата? Другие пуговицы не подошли бы?

— Нет, они отличаются оттенком, а мне нужны абсолютно одинаковые. — Кагье сидел раздетым по пояс и медицинской иглой пришивал новый комплект пуговиц на свою рубаху. — Ты ещё не наигрался со своим стёклышком?

— Нет, конечно. Я, оказывается, могу менять интенсивность просвечивания. Видно не только скелет, как на рентгене, но и различие мягких тканей. — Похвастался медбрат. — Могу рассмотреть, как работает твоё сердце и лёгкие. Причём кости не мешают обзору. Вдруг научусь видеть людей без одежды? Надо только с настройками поиграться.

— Эх, молодёжь. — Вздохнул старый хирург. — Вам бы только на голых баб пялиться, а ведь у тебя в руках инструмент, который может спасти сотни, если не тысячи жизней.

— Ты так и не сказал, что за артефакт тебе подарил Вася.

— И не скажу. Забудь, что он у меня есть. Твой уже не спрячешь. Он для многих пользу принести может. А мой только для меня ценность имеет и никак на других не скажется.

* * *

— Эттув, ну не надо меня в тыл отправлять! — Попросила Тинил. — Кагье ведь не сам определил мою беременность. Он основывался на словах этого долбаного Васи.

— Я верю Кагье. Он верит, твоему долбаному Васе. Ты едешь домой. — Непреклонно ответил командир разведчиков. — И без тебя найдётся кому воевать.

— Я мастер! Меня трудно заменить!

— Вот именно! Мастер должен учить учеников, а не под пулями бегать. Не уговаривай. Решение обжалованию не подлежит. Кстати. Кагье скоро к тебе присоединится. — Понизив голос, сообщил Эттув. — Будет наблюдать за тем, как протекает твоя беременность. Я, наверное, приеду вместе с ним. К тому времени резервы закончат подготовку, и надобность в нас, стариках, будет не такая острая.

— Мне кажется, я чего-то не знаю и поэтому не понимаю происходящего. — Подозрительно глядя на своего командира, произнесла разведчица.

— Твой Вася сделал Кагье магом. Настоящим магом. Это значит в нашем мире магия тоже присутствует. Надо научиться владеть этой силой. — Тихим голосом сказал Эттув. — По сравнению с магией эта война ничего не стоит.

Конец первой книги.