Спокойный Ваня - Павел Кожевников

— Эх, вставать надо. А так не хочется.

* * *

Я зашёл в комнату, где Вася сидел с Катей. Оба давно проснулись и маялись от безделья.

— Долго нам здесь торчать? — Первой выпалила Катя. — Сам занимаешься неизвестно чем, а мы тут сидим и чью-то оргию слушаем. — Тинил, зашедшая за мной, покраснела и постаралась спрятаться за мою спину. — Так это были вы!

Возмущению Кати не было предела. Она открывала рот как рыба, но не могла произнести ни звука. Слишком многое хотела высказать одновременно.

— Цыц! — Рявкнул я на неё. — Чужая личная жизнь должна тебя интересовать в последнюю очередь. Много вы набрали накопителей?

Вася хотя и был удивлён, но украдкой показал мне большой палец.

— Вон стоят. — Кивнул он на угол, в котором находились три вещмешка забитые под завязку. — Но их надо делить. Вес слишком большой.

Я подошёл и попробовал поднять один мешок. Для меня вроде не тяжело, но лямки вещмешка подозрительно затрещали.

— Мужики помогут донести. — Тинил справилась со смущением.

— Мы возвращаемся? — Догадался Вася.

— Да. Нужен небольшой отдых. Тем более мы не с пустыми руками возвращаемся.

— Притомился он, бедненький. — Съязвила Катя. — И много ты накопителей набрал? Покажи хоть один.

— Перебьёшься. Если не нравится, можешь в следующий раз пойти одна. Немецкие солдаты сильно обрадуются, если ты попадёшь к ним в руки.

— Да я…

— Хватит! — Пришлось снова повысить голос. — Разделите пока накопители, а мы до местного начальства сходим. Нужно подготовиться к следующему заходу.

* * *

— Не ожидал. — Эттув встретил их с улыбкой на лице. — Тинил, ты в долгу перед Ратмиром. Это он охранял ваш, хм, покой. — Командир разведчиков не выдержал и рассмеялся. — Нда. Покой. — Успокаиваясь, добавил он. — Желающих вас прервать первое время было хоть отбавляй. Готовься к шуточкам в свой адрес.

— Пусть Кагье готовится шутников лечить. — Хмуро ответила разведчица.

— А я вернусь и добавлю. — Пообещал я. — Пусть сразу со своей ложкой ходят.

— Ложка — это серьёзный аргумент. — Улыбнулся Эттув. — Я так понимаю, вы не хвастаться пришли? Хотя мне интересно, как у вас смогло получиться?

— Сами не знаем. Аномалия какая-то. — Честно ответил я и сразу перешёл к делу. — Мне нужны бронежилеты, каски и оружие. Предлагаю схрон сделать в комнате, где мы выходим. Мы к вам не можем ничего пронести. — Напомнил Эттуву. — Без оружия и защиты появляться недалеко от места, где вовсю стреляют, — не самая хорошая идея.

— Мысль здравая. — Кивнул, соглашаясь, командир разведчиков. — Вы собрались к себе, а потом хотите вернуться? Когда вас ждать назад?

— Да. Нужен небольшой отдых, и стоит вынести уже собранное. Вернуться я планирую через сутки. Не позже. И нас точно будет больше.

— Хорошо. Пока вас нет, я организую доставку перечисленных тобой вещей. — Согласился Эттув. — Я подумал над списком, который ты набросал. Многое из него можно исключить. Особенно те вещи, в которых ты слабо разбираешься. Предлагаю тебе сосредоточиться на микроэлектронике. Что скажешь?

— Ничего не имею против. — Согласился я с его предложением. — Но процесс можно значительно ускорить, если найдёте магнитофон. Я могу надиктовывать на него текст и одновременно чертить поясняющие схемы. Так, скорость передачи информации увеличится в разы.

— Найдём. — Кивнул командир разведчиков. — Ещё одно. Тебя хотят представить к награде за пленного француза. Ты умудрился командующего французским участком фронта украсть. Особый отдел на ушах стоит от сведений, полученных от него.

— Я так и думал, что это какая-то шишка. — Хмыкнул я. — А что касается награды… Как это будет выглядеть? Я же не существую для вашей бюрократической машины. Награждение неизвестного? Я ведь когда-нибудь уйду. — Тинил крепко сжала мне локоть и тяжело вздохнула. Это натолкнуло меня на мысль. — Эттув, ведь к награде полагаются льготы. Можно её как-то оформить на Тинил?

— Не получится. Проще оформить награду на неизвестного бойца, который вскорости погиб. Если бы ты был её мужем…

— Так! Стоп, мужики! Я ценю вашу заботу, но наград у меня и своих хватает. Мне от Васи только одна награда нужна — ребёнок. Остальное у меня есть.

— Интересно. — Эттув сначала вытаращился на них и ненадолго завис, по своему обыкновению. Затем тряхнул головой. — Рассказывайте. Кажется, я упустил что-то очень важное.

Глава 23

За стеной шла вялая перестрелка. Только обрушенные перекрытия и заваленный обломками первый этаж спасали нас от любопытства немцев. На этом участке фронта наступали их части.

Согласно заранее составленному с Эттувом плану, я поднялся по верёвке наверх. Первым делом засунул голову в стену и убедился, что туман на месте. Следов пребывания посторонних тоже не заметил.

Посигналил выглядывающей в лаз Тинил. Она исчезла, а на её месте появился Василий. Махнул рукой теперь уже ему. Тот ловко забрался по верёвке и сразу скрылся в тумане.

Из лаза показалась голова Кати. Её пришлось поднимать. Настораживать её пыхтением немцев за стеной не хотелось. Верёвку сразу спустил вниз. К ней Ратмир, стоящий наготове, прикрепил два вещмешка. Я их быстро затащил наверх и передал Кате. Та начала развязывать горловины и выкладывать из вещмешков мешочки меньшего размера.

Я затаскивал последнюю пару, когда из стены показалась голова Третьего. Он огляделся, молча подошёл к Кате и начал снимать гимнастёрку. Из стены высунулась ещё одна голова. «Однако быстро они здесь оказались» — подумал я. Но сильно отвлекаться мне было некогда. Ратмир внизу крепил к верёвке плотно упакованные бронежилеты.

* * *

Вася рывком преодолел туман и выскочил перед пятёркой парней.

— Выздоровели? Это хорошо. Я как раз за вами.

— Что-то с Седьмым и Двенадцатой? — Сразу спросил Третий.

— Нормально всё с ними. Нам носильщики нужны. Необходимо накопители вынести. — Быстро начал объяснять Василий. — В общем так. Проходите через туман. Выходите по одному. Молча снимаете гимнастёрки. Заворачиваете в неё полученный мешочек с накопителями и бегом возвращаетесь в лагерь. Учтите, мешочек при пересечении тумана исчезнет. Если плохо завернёте, то будете собирать рассыпавшиеся в тумане накопители. Все до одного. Это понятно? — Вася осмотрел товарищей. — Мы не для того горбатились, чтобы некоторые косорукие растеряли их по дороге.