Иные знания - Екатерина В. Коробова

нелепость и горечь этой потери среди огромного количества прочих утрат ранили неожиданно сильно.

Дарина попросила у Даи последнее письмо Лайма, чтобы прочитать Каю вслух. Вечером, тесно прижавшись к молчаливому печальному даллу, она долго вглядывалась в пожелтевший клочок старой газеты. Послание Лайм написал между строк о росте числа фабрик в Элементе пять лет назад, округлые ровные буквы по-ученически прилежно вывел ирфитным стержнем. Слова плыли перед глазами, и Дарина долго собиралась с силами, прежде чем смогла наконец начать:

«Прочитав это, вы сочтете меня сумасшедшим, и, может, это действительно так. Но я все равно не способен больше ни о чем думать который день, словно что-то зовет меня туда, к ним. Простите, что ухожу вот так, но это единственный способ избежать ненужных уговоров или, что гораздо хуже, попыток меня остановить. Если в каком-то из миров есть хоть малейшая надежда, что единотворцы существуют, то я сделаю все, чтобы отыскать их. Себерия – и их дом тоже. Здесь нужна их помощь, чтобы выстоять, чтобы начать все заново, чтобы продолжать противиться Элементе. Они многому могли бы нас научить. Моя Стихия – Земля, и я теперь, вероятно, навсегда один, а значит, уже наполовину единотворец, так ведь? Как знать, вдруг и мне откроются их секреты и получится стать одним из них? Знание может быть не обретено еще очень долго, а действовать нужно уже сейчас. Если же нет – и единотворцы действительно лишь выдумка, – и такую судьбу я тоже готов принять. Но хотя бы буду знать, что попытался, даже если это все одни только глупые фантазии. Пожалуйста, не осуждайте меня. Передайте Рут, если удастся, что я всегда буду помнить о ней. Она куда сильнее, чем привыкла о себе думать, пусть у нее все получится. Лайм».

– Ну как же так? – Дарина еще раз пробежалась глазами по строкам. Версия Мирры против Ласкиной казалась ей все более убедительной. – Как же так…

– Нас не было там, в сожженных краях, Дар, – тихо и твердо сказал Кай. – Мы не можем знать, что творится у него внутри. Что им движет. Насколько невыносимо это наше бездействие тут.

– Он не бездействовал, – зачем-то продолжала спорить Дарина. – Он столько всего делал для раненых… Он с Литой сумел сладить!..

Это было правдой: творения Лайма каким-то удивительным образом могли утихомирить даже ее.

Кай приобнял Дарину.

– Значит, для него этого было недостаточно.

– А умереть от холода в лесу – в самый раз? Это же… Это же все равно что отправиться искать – не знаю – место, где солнце за горизонтом прячется, – у Дарины не получалось смириться с произошедшим. Как можно было таким чудом выжить и все равно отправиться искать верной смерти?

– Ну, знаешь, год назад я бы скорее поверил в существование такого вот места, чем в то, что ты – моя далла.

Дарина ничего не ответила, только снова покачала головой. Темнота за окном была непроницаемой, чернильной, будто бы твердой на ощупь. Даже здесь, под крышей, у огня и среди людей, от долгого всматривания в нее становилось жутко. А Лайм брел где-то там, совсем один, почти наугад… Если, конечно, еще был в состоянии брести.

Дарине сделалось совсем холодно, и она теснее прижалась к Каю.

1010 год от сотворения Свода,

25-й день первого весеннего отрезка Элемента, Предел

Мик

– Проклятый Бартен, сразу ведь было понятно, пусть все Четыре от него отвернутся! – Мик в ярости сжал кулаки.

Мимолетное удивление Аврума сразу же подсказало, какую ошибку Мик в запале сейчас совершил.

– Бартен? – Император слегка вскинул брови. – Он тоже имеет ко всему этому отношение? Я учту. Но просто чтоб ты имел в виду: выследить вас было не так уж и сложно. Не знаю, на что вы вообще рассчитывали, когда сюда заявились. Ладно хоть гоняться не пришлось.

Отчаяние и злость захлестнули Мика.

– Я… – Он сам не знал, что именно собирается сказать. – Ты лжец! Убьешь нас – все равно все узнают!

– Узнают про странные выдумки горстки безумцев? – Аврум пожал плечами. Казалось, поддержание окружавшего Пламени не требовало от него ни малейших усилий. – Думаю, империя как-нибудь переживет этот удар.

Мик стиснул зубы. Слова отбирали слишком много сил, мешали сосредоточиться. Он чувствовал, как огонь подбирается все ближе, спину обдавало почти нестерпимым жаром. Мик пытался сдерживать его изо всех сил, но чужое творение не желало подчиняться. Рут старалась делать то же самое, но выходило еще хуже. Ловушка захлопнулась.

Аврум безразлично наблюдал за ними, на его лице застыли презрение и скука, словно ему очень жаль потраченного времени.

«Рут, так ничего не выйдет, – Мик шагнул вперед, Огонь последовал за ним. Аврум снисходительно улыбался. – Надо нападать».

«Да», – Рут кивнула. Мик чувствовал, как от напряжения и жара лоб покрылся капельками пота.

Стихия – огонь и тьма – вихрем взвилась к потолку и устремилась к Авруму. Он легко махнул рукой, словно отгонял от себя комара. Творение исчезло.

Мик моргнул: он впервые видел, чтобы его Огонь исчезал вот так – бесследно, словно его и не было никогда. Рут виновато смотрела на свои руки.

Пламя вспыхнуло прямо под ногами – Мик и Рут едва успели отпрыгнуть, ступни нещадно жгло, хотелось скинуть обувь и выбежать босиком на улицу, в талый снег. Аврум негромко засмеялся.

«Что нам делать, Мик?» – Рут непослушными пальцами пыталась создать исцеляющее творение.

Мик прикрыл глаза. Четыре были здесь, рядом, и его Огонь, и Земля Рут никуда не делись, и он мысленно звал их, обращаясь к самой своей сути, к той истине, за которую он пришел сражаться, к той мощи, которая по праву принадлежала ему. Мик вдохнул: легкие наполнились дымом, сразу же подступил кашель. Стихия свободна, она не могла принадлежать Авруму и слушаться только его, сколько бы лет его семья ни копила силы. Ни израненные руки Рут, ни все промахи на тренировках, ни его страхи и сомнения не могли отнять Огонь, Землю и то, чем они становятся, переплетаясь воедино в их истинном творении.

«Давай!» – Мик не понял, выкрикнул он это только мысленно или вслух. Последним, что он заметил, прежде чем все заволокло жарким маревом, была вскинутая ладонь Рут.

На какой-то миг Мику показалось, что он сходит с ума, все приключившееся с ними – просто дурной сон и он снова стоит в тренировочном зале Огненного двора, пытаясь помочь Рут совладать со Стихией. Он слышал треск горящего дерева и полный ужаса крик Рут, в нос бил тошнотворный запах жженых волос, казалось,