Иные знания - Екатерина В. Коробова

выживать, ждать, молиться и надеяться на Мика и Рут. На чудо.

В первый вечер Ярт достал из кармана аккуратно сложенный конверт.

– Вот, – он осторожно расправил его широкой ладонью. – Нашли в заброшенном доме в Краю Ветра. Я ожидал чего-то такого. Подписано для Мика.

– От Рыся? – Дая разглядывала конверт. Пестрой ткани на нем не было, просто плотный лист бумаги, сложенный вчетверо по имперскому обычаю. Ничего примечательного.

– Я не стал пока открывать, но уверен, что так, – Ярт покачал головой. – Надеюсь, Мик сам сможет его забрать. Что бы ни искали тут люди Аврума, этого в Краю Ветра уже нет, как Рысь и предупреждал в нашу последнюю с ним встречу.

– Конечно, Мик сможет, – твердо ответила Дая. – Они вернутся.

– Если посчитают нужным. Или найдем другой способ отправить. Новости сюда приходят медленно… – Ярт задумчиво поглаживал бороду. – Элемента бунтует. Аврум выведет из Себерии бо́льшую часть войск, чтобы подавлять мятежи. Не нас же, в конце концов, ему всерьез опасаться, – он горько, безрадостно улыбнулся.

* * *

Ожоги Лайма заживали особенно медленно. Он пытался помочь излечить их, но целительные творения выходили слабыми и бестолковыми. Лайм всякий раз крепко стискивал зубы, пока Дая обрабатывала ему шрамы. Она сама не заметила, как однажды начала напевать ему детскую себерийскую песенку, пока меняла бинты, словно перед ней сидел маленький мальчик, которого нужно было успокоить.

Лайм замер, прислушиваясь. Не поднимая взгляда от работы, Дая стала негромко переводить для него слова песни. «Лес примет, метель убаюкает тебя, спи, слышишь, как ветер шепчется высоко в ветвях?..» Тихие, ласкающие слух напевы увлекли их обоих – перевязка прошла гораздо легче обычного.

А на следующий день уже другой выживший сам попросил спеть, пока ему осматривали раны. Дая смутилась было, но решила, что с нее не убудет, раз уж бедолаге от этого и правда станет чуть легче. И на другой день все повторилось.

Когда песни закончились, настал черед сказок и легенд. К Дае за помощью начали приходить по двое и по трое: просто незаметно посидеть в углу, послушать, напитаться до краев журчащими, округлыми словами мелодичного себерийского наречия. Недалек был тот вечер, когда люди впервые попросили ее рассказать и спеть им без всякого повода.

Была в этих рассказах и песнях ее Себерия, та самая, которую невозможно было отобрать, завоевать, сжечь и покорить. Она жила, пока оставался в памяти этот язык и эти строки, истории, которым уже не одна, может, сотня лет, – внезапное и такое нужное утешение. За окном шумел вековой лес, неровный свет плясал на бледных лицах, выхватывая то один, то другой горящий взгляд. И звучал надтреснутый старческий голос:

– Теперь их зовут единотворцами, а прежде называли детьми Яха-Олы. Но не менее справедливо величать их детьми земли и снега, леса и холода, льда и травы. Они были столь сильны, что не желали делить свою Стихию ни с кем, даже с даллами. Дети Яха-Олы поклялись вечно охранять ее сон на дне Чаши Леса…

1010 год от сотворения Свода,

21-й день первого весеннего отрезка Элемента, Предел

Мик

Ужасные новости о падении Себерии настигли их уже в Центральных Землях, в крошечном городе, название которого Мик забыл в ту же секунду, как их корабль поднялся в воздух. Орион пытался рассылать письма, узнавать что-то через других мятежников, но чем дальше, тем сильнее казалось, что от Себерии и правда осталось только выжженное пепелище. Они втроем теперь почти всегда молчали, не решаясь произнести то, что постоянно крутилось на уме. Рут стала прятать от всех слезы и скрываться по вечерам в одиночестве; Орион будто писал что-то все время, когда не спал. Мик чувствовал, как вместе с надеждой его покидает последнее терпение, он мог теперь только считать часы и минуты до нового боя. Нового города. Нового полета. Ночами Мику снились залы книгохранилища, совершенно пустые, в которых можно блуждать всю жизнь – и все равно ничего не найти.

* * *

Небо над Пределом сегодня висело низкое, темно-серое, разбухшее от приближавшегося дождя. Мик еще раз с силой нетерпеливо постучал в дверь, не обращая внимания на неодобрительные взгляды Ориона. Здесь, в самом центре города, Мик ощущал себя на виду у всей Элементы.

Они втроем стояли на маленьком ухоженном заднем дворе одного из многочисленных особняков этой части Предела. Мик рад был бы затеряться где-нибудь в рабочих кварталах окраин, но Орион настаивал, что до последнего боя нужно остаться тут.

– Мы так под дождем вымокнем, – пробормотал Мик, еще раз пнув дверь. Рут вздрогнула. – Мы бы еще к Авруму в покои заселились.

Орион вздохнул. Они все устали от дороги.

– Послушай, я ручаюсь. Здесь будет безопасно.

Мик как раз занес кулак для очередного удара, когда им, наконец, открыли. Он так и застыл с поднятой рукой. На пороге стоял щегольски разодетый мастер средних лет, очевидно хозяин дома.

– Прошу простить меня, надеюсь, ожидание не слишком вас утомило, – он бросил красноречивый взгляд на Мика, не сменившего позы. – У меня были посетители. Проходите.

– Здравствуй, Бартен, – Орион чуть склонил голову. – Спасибо тебе.

Мик напряг память, но имя и внешность встретившего казались совершенно незнакомыми.

– Проходите же, – хозяин шагнул в глубь дома, жестом приглашая за собой. – Я отпустил всех слуг-берущих сегодня, но прежде они приготовили ужин. Отдохнете, а потом все обсудим.

Дом был обставлен дорого и со вкусом, повсюду – в золоченых огнесветильниках, маленьких воздушных механизмах и очагах, украшенных лепниной, – чувствовалась Стихия. Мик с удивлением понял, как сильно отвык за последние месяцы от подобного окружения: в своей поношенной одежде он казался себе здесь лишним, неотесанным чужаком в незнакомой столице. Даже изысканные блюда, несмотря на голод, совсем не радовали, Мик едва замечал, что лежало перед ним на тарелке.

– Завтра днем в Главном дворе будет праздник и угощение в честь славной победы императорской армии. – Бартен изящным движением отставил от себя недопитую чашку и промокнул салфеткой губы. – Аврум наградит особо отличившихся. Ристалища сейчас охраняются, но мои люди убедят стражу, что пропустить пару стаканов за здоровье наших солдат в Себерии – не преступление. С книгохранилищем может быть чуть сложнее, но в нем, если все пойдет по плану, вам уже ничего не угрожает. В любом случае и тамошние работники тоже не прочь отметить наши славные подвиги. К счастью, где искать Знание, мне известно.

– И мы должны вам верить? – Мик надеялся, что его голос звучал спокойно.

– А какой у вас выбор? – Бартен улыбнулся и смахнул с манжеты несуществующую крошку. – Хотите еще