Дура LEX - Борис Палант

Подъехав к дому, вспомнил, что моя семья теперь живет у Марика. Развернулся, поехал к Марику.

После обеда я рассказал Марику и Айлин, что, по словам Брайана, Беслик не очень испугался того, что я могу ему напакостить нелестным отчетом о его поведении.

— А кого Беслик боится? — спросил Марик.

— Точно Бурята. Наверное, Левана. Боится всех американских судей, прокуроров, полицейских и фэбээровцев. Розена не очень. Если бы он был в Москве, конечно бы он Розена боялся, но на расстоянии страх перед Розеном, к сожалению, улетучился, иначе он бы давно отстал от меня.

— Ну, с Бурятом ты уже встречался. Вряд ли он твой союзник в этой истории, — сказал Марик.

— Вряд ли.

— А что насчет Левана? — спросила Айлин. — Да и судебную систему с полицией не надо игнорировать — они нам еще понадобятся.

— Насчет Левана? А как Леван может быть моим союзником?.. Стоп! Леван может быть моим союзником!

— Леван, конечно, может быть твоим союзником! — поддержал Марик. — Ты же сам рассказывал, как они с Бесликом чуть не поубивали друг друга в твоем офисе. Вопрос только в том, чем ты можешь быть полезен Левану. Живет он не у тебя, адвокат его Лэйн Стюарт. Пока не вижу, как ты вписываешься в картину.

Уже около полуночи зазвонил мой мобильный телефон. Это был Беслик.

— Ну что, сука, пишешь на меня телегу? — хрипло спросил он.

— Пока нет, Беслик.

— Одно слово напишешь плохое — тебе конец.

И положил трубку.

* * *

На следующее утро я встал рано и поехал в Коннектикут к Лэйну Стюарту. Прождал его два часа в приемной, потому что Лэйн был в суде. Позвонил Брайану и попросил его присоединиться к встрече.

Лэйн вернулся из суда довольный — после долгой торговли прокурор наконец пошел на сделку — согласился принять от подзащитного, клиента Лэйна, признание в неосторожном убийстве, что означало, что суда не будет, клиент получит максимум «семерку».

— Мы бы суд точно проиграли, — сказал Лэйн. — Против нас подельник готов был выступить. Влепили бы потом Джимми четвертак за милую душу, это у него уже второе убийство.

Чувствовалось, что Лэйн знал, кто он и где он. Адвокатов редко интересует разрыв между законом и справедливостью. Прокуроров тоже, если они идут на такие сделки.

Брайан, Лэйн и я пошли в ближайшее кафе на ланч, за которым мы с Брайаном рассказали Лэйну ситуацию с Бесликом. Очевидно, Беслик крепко задел за живое Брайана, — рассказывая о нем, Брайан употреблял такие слова, как «животное», «дебил» и самое страшное американское ругательство «motherfucker». Лэйн все это выслушал и спросил, чем он может быть полезен.

— Твой клиент Леван в российской уголовной иерархии стоит выше, чем Беслик, — начал я. — Если Леван узнает, что Беслик делает что-то, что может ему навредить, он точно его окоротит.

— И чем же Беслик может навредить Левану?

— Своим поведением. Брайан сказал Беслику, что его судьба зависит от меня, после чего Беслик снова угрожал мне. Если ты скажешь Левану, что Беслик его подставляет, Леван этого так не оставит. Объясни Левану, что они идут вместе, что если Беслик сядет, то и он, Леван, сядет.

— В этом есть доля правды.

— Сделай эту долю побольше, греха тут нет, — сказал Брайан. — А если Леван пришьет Беслика, то это не только грехом не будет, но благом для всего человечества.

— Кстати, когда у тебя встреча с Гроссом? — спросил Лэйн.

— В пятницу.

— Будь очень осторожен с ним. Парень он хитрый и тебя, по-моему, невзлюбил за то, что ты выкинул на первом слушании.

— Но он же меня не повесткой вызывает, не как свидетеля и тем более подозреваемого.

— С такими ребятами, как Гросс, от свидетеля до обвиняемого один шаг. А от собеседника до свидетеля и того меньше.

— Мне послышались доброжелательные нотки в его голосе, когда мы говорили по телефону.

— Не верю я ему.

— Лэйн, ты еще крепче в своем предубеждении к прокурорам, чем русские уголовники.

— Попрактикуешь с мое — поймешь, что твои русские уголовники не так уж не правы. Не ходил бы я к нему ни на какие разговоры, не может это кончиться добром.

— Я подумаю.

* * *

Мы вернулись в офис Лэйна, и он попросил секретаршу соединить его с Колей.

— Николай, я хочу, чтобы ты и Леван немедленно приехали ко мне в офис, — заговорил Лэйн. — Да, срочно. Нет, никаких новостей из суда нет, но есть другая новость, которую по телефону я обсуждать не буду. Хорошо, жду к трем часам.

Лэйн положил трубку.

— Я думаю, что мы не нарушим адвокатскую этику, если поприсутствуем на этом разговоре, — сказал Брайан.

— Ты — да, Борис — нет, — сказал Лэйн. — Кстати, Борис, расскажи мне немного о себе. Где учился, работал? А то сидим в одном деле, а я так мало о тебе знаю. Между прочим, судья Масси тоже о тебе спрашивал. Еще никто на его памяти не пытался дисквалифицировать переводчика, да и рассказы твои про Россию ему понравились. Жаль, что ты практикуешь не в Коннектикуте, ты бы здесь прижился.

Я вкратце рассказал Лэйну и Брайану свою биографию. Слушали они внимательно, с интересом. В Коннектикуте я еще был экзотикой.

— А что представляет собой Николай? — спросил Лэйн. — У него очень приличный английский, и вообще он мало похож на своего подопечного, как, впрочем, и на всех других русских персонажей этого дела.

— Ты прав, Лэйн. С одной стороны, он преданно опекает Левана, но повадки у него не уголовника, а офицера КГБ или ГРУ. ГРУ — это военная разведка. Я думаю, что Николай либо бывший офицер, который после Афганистана присоединился к какой-то крупной преступной группировке, либо по-прежнему работает на КГБ или ГРУ и осуществляет надзор за деятельностью преступной группировки.

— И что, русские мафиози не возражают против такого надзора?

— Не думаю, что у них есть выбор. Кроме того, между КГБ и преступной группировкой может быть тесное сотрудничество, в котором каждый исполняет свою функцию. Не исключаю, что деньги, просаженные или украденные Шихманом и Арменом, принадлежат КГБ. Но зачем посылать в Америку на такое рискованное дело кадрового агента, когда можно послать двух обыкновенных бандитов? Вот и послали Левана и Беслика. От Николая многое зависит. Думаю, что он имеет необходимые полномочия для урегулирования любых конфликтов вплоть до устранения своего подопечного. Николай не может не понимать, что Леван неуправляемый, вернее — плохо управляемый снаряд. На моих глазах была ситуация, когда Леван практически вышел из-под контроля. В Москве его бы уже давно прибили за такое поведение, но здесь все-таки Америка, и Николай пытается сглаживать все углы.

— А Николай не может быть главарем преступной группировки? Может, назвав его офицером КГБ, ты слишком повысил его в звании? — спросил Брайан.

— Николай не главарь. Я видел его тело — ни одной бандитской наколки. Он слишком молод для того, чтобы возглавить серьезную группировку. Кроме того, главарь — это повышение в звании, а не понижение. Каким бы крутым ни был Николай, он самостоятельно решений не принимает. У него есть инструкции, и он должен им следовать. Есть человек повыше него, кто определяет круг его полномочий.

— Ну что ж, мне для разговора с Леваном и Николаем достаточно информации, — сказал Лэйн. — Езжай к себе в офис, я тебе позвоню. А хочешь, оставайся, вечером я тебе дам прослушать запись разговора.

— Нет, у тебя еще мало информации для серьезного разговора. Хочу еще кое-что вам рассказать, повысить, так сказать, вашу эрудицию в данном вопросе.

* * *

— Хотите кофе или содовой? — спросил Лэйн.

— Нет, спасибо. Мы вас слушаем, — ответил Коля.

— Николай, вы сами решайте, что переводить, что нет. Так вот, я вполне доволен поведением Левана, у меня нет к нему никаких претензий. Но Леван в этом деле не один, у него есть напарник. Левана и Беслика Бароева выпустили на поруки до судебных слушаний. Пока Леван и Беслик отдыхают, прокурор собирает информацию. Работают агенты, допрашиваются потенциальные свидетели, вполне возможно, ведется слежка, не сомневаюсь, что были сделаны соответствующие запросы в российские правоохранительные органы. Мы с Брайаном тоже не сидим сложа руки. Мы готовим определенные ходатайства, пытаемся узнать, как идет следствие. Пока то, что мы узнали, очень нас расстраивает. Оказывается, Беслик Бароев нарушает условия, на которых его выпустили на поруки. Мало того, он безобразно ведет себя по отношению к Борису и его семье, оскорбляет их, требует назад гонорар и угрожает физической расправой. В критическую минуту, когда господин Бароев совсем распоясался в офисе Бориса, Борис был вынужден наставить на господина Бароева пистолет. Все бы ничего, если бы Борис не должен был отчитаться судье и прокурору о поведении господина Бароева. Отрицательный отчет немедленно повлечет за собой заключение в тюремную камеру на все время следствия вплоть до суда. Следствие может продлиться несколько месяцев, а может, и гораздо больше. Я практически гарантирую вам, что господин Бароев в тюрьму пойдет не один. Если у судьи и прокурора появится подозрение о социальной опасности одного из обвиняемых, второму тюремное заключение обеспечено тоже. Но и это не все. Что вы знаете о Борисе?