Россия в канун войны и революции. Воспоминания иностранного корреспондента газеты «Таймс» - Дональд Маккензи Уоллес

национального богатства – ради создания искусственных и ненужных промышленных производств. Насколько обоснованны такие жалобы и обвинения, я не берусь решать. Это сложная и спорная тема, углубляться в которую вместе со мной читатель, пожалуй, не пожелает…

Часть третья. Городская жизнь

Глава 10. Города и торговые классы

Если вы хотите наслаждаться иллюзией, создаваемой театральными декорациями и оформлением сцены, то не заглядывайте за кулисы. Точно так же если вы хотите пребывать в заблуждении, будто русские губернские города живописны, то ни в коем случае не заезжайте в них, а только любуйтесь ими издали.

Как бы внушительно губернский город ни смотрелся снаружи, при ближайшем рассмотрении, за очень редкими исключениями, это немногим больше, чем приукрашенная деревня. С виду они если и не совсем деревня, то по меньшей мере пригород. Улицы прямые и широкие, но либо плохо вымощены, либо не мостились вообще. Тротуары не считаются обязательными. Дома построены из дерева или кирпича, как правило, одноэтажные, отделенные друг от друга просторными дворами. Многие даже не снисходят до того, чтобы стоять фасадами к улице. Создается общее впечатление, что большинство горожан приехало из деревни и привезло с собой свои сельские дома. Магазинов с товарами, красиво расставленными на витринах, чтобы соблазнять прохожих, мало или нет совсем. Если вам нужно что-то купить, вы идете в Гостиный двор – то есть базар из длинных симметричных рядов низко крытых, тускло освещенных лавочек, зато украшенный впереди колоннадой. Там чаще всего собираются купцы, но в нем нет ничего от той суеты и хлопотливости, которые мы привыкли связывать с торговлей. Продавцы стоят у дверей или слоняются поблизости, поджидая покупателей. Но покупателей так мало, что остается предположить, что каждая сделка должна приносить поистине огромную прибыль.

В других частях города запущенность и застой ощущаются еще сильнее. На большой площади или на прогулочном бульваре, если городу посчастливилось иметь бульвар, можно увидеть коров и лошадей, которые спокойно пасутся, совершенно не осознавая своей неуместности. И, по правде сказать, было бы странно, если бы они ее осознавали, ведь ее не осознают ни полицейские, ни горожане. Ночью улицы могут освещаться лишь несколькими масляными фонарями, от которых темнота кажется только темнее, поэтому осмотрительные горожане, поздно возвращаясь домой, часто берут с собой фонарь. Еще в шестидесятых годах ученый историк Погодин, в то время депутат Московского городского совета, выступал против газового освещения городов, утверждая, что если человек желает ходить по улице ночью, то должен сам брать с собою фонарь. Его возражений не послушали, и Москва сейчас неплохо освещена, однако провинциальным городам пока еще до нее далеко. В одних сохранилось старое примитивное освещение, другие же наслаждаются роскошью электрических фонарей.

Малое количество крупных городов в России удивляет не меньше, чем их деревенский вид. По новейшим данным, число городов, официально носящих это звание, составляет 1321, но примерно в трех пятых из них проживает менее 5000 жителей, только в 104 – более 25 000 и лишь в 19 – более 100 000 человек. Эти цифры ясно говорят нам о том, что городской элемент в населении сравнительно невелик и, по данным статистики, составляет всего 14 процентов – сравните с 72 процентами в Великобритании; однако сейчас он увеличивается. Когда в 1877 году вышло в свет первое издание этой книги, в Европейской России в узком смысле слова, то есть исключая Финляндию, Прибалтику, Литву, Польшу и Кавказ, насчитывалось всего одиннадцать городов с населением более 50 000 человек, а сейчас их тридцать пять, то есть количество таких городов более чем утроилось. В других частях страны наблюдался аналогичный рост. Города, ставшие важными промышленно-торговыми центрами, естественно, росли быстрее всего. Например, за двенадцать лет (1885–1897 гг.) население Лодзи, Екатеринослава, Баку, Ярославля и Либавы выросло более чем вдвое. В пяти крупнейших городах империи – Санкт-Петербурге, Москве, Варшаве, Одессе и Лодзи – совокупное население выросло за последние двадцать пять лет с 2 423 000 до более чем 5 000 000 человек. В десяти других процветающих городах с населением от 50 000 до 282 000 человек число жителей в последнее время росло почти такими же темпами.

То, что у России ушло столько времени, чтобы стать в этом отношении похожей на Западную Европу, объясняется географическими и политическими условиями. Ее население не было связано достаточно прочными естественными или искусственными границами, чтобы сдерживать тенденции к расширению. На севере, востоке и юго-востоке раскинулись бескрайние просторы плодородной целины, манившей переселенцев соблазнительными условиями; и крестьяне всегда охотно пользовались этими возможностями. Вместо того чтобы совершенствовать примитивную систему земледелия, которая требует огромных площадей и быстро истощает почву, им всегда было проще и выгоднее переселиться на далекие целинные земли. Таким образом, территория иногда при поддержке властей, а иногда и вопреки ей постоянно расширялась и уже дошла до Северного Ледовитого океана, Тихого океана и северных гималайских отрогов. Небольшая область у истоков Днепра превратилась в могущественную империю, занимающую одну седьмую суши. Как ни плодородна русская земля, ее способность к воспроизводству не могла идти в ногу с ее территориальной экспансией, и в силу этого страна еще очень скудно заселена. По новейшим статистическим данным (за 1910 год), во всей империи проживает около 164 миллионов жителей, а средняя плотность населения составляет всего лишь около девятнадцати человек на квадратную английскую милю.

Даже в Европейской России, которая, конечно, гораздо более густо населена, чем азиатские губернии, в среднем живет не более 63 человек на квадратную милю, тогда как в Соединенном Королевстве плотность населения составляет около 374 человек на милю. Народ, владеющий таким изобилием земли и имеющий возможность добывать себе пропитание за счет сельского хозяйства, естественно, не склонен заниматься обрабатывающей промышленностью и скапливаться в городах.

На протяжении многих поколений аналогичное действие оказывали и другие важные факторы. Из них самым важным было крепостное право, отмененное лишь в 1861 году. Этот институт и административная система, важной частью которой он был, не способствовали росту городов, ограничивая естественную миграцию населения. К примеру, крестьяне, которые выучились ремеслам и должны были естественным образом перейти в класс горожан, по воле хозяев в основном оставались в имениях, где каждый день требовались всевозможные мастера, а тем немногим, кто отправлялся искать работу в городах, не разрешали поселиться там навсегда.

Таким образом, незначительная роль российских городов объясняется в основном двумя причинами. Обилие земли мешало развитию промышленности, а та скромная имевшаяся промышленность не позволяла капиталу накапливаться в городах из-за крепостного права. Но