Флешбэк мечты - Морин Гу

Никсон выиграл президентские выборы. США начали выводить войска из Вьетнама. Одновременно бульдозеры сносят целые деревни и экосистемы по ходу строительства системы внутренних автомагистралей.

Я замолчала и посмотрела на Джейми. Он вглядывался в свои карточки с записями, рука немного дрожала. Так славно! Он сказал:

– Работа бульдозеров, равно как и множество других событий, связанных с экологией, вызвала сильное раздражение у американцев, недовольных воздействием промышленного развития на окружающую среду.

– Пора что-то менять. – Я сделала драматическую паузу. Присцилла поймала мой взгляд и закатила глаза, я притворилась, что не заметила. – Поэтому конгрессмены Мендоза и Канг хотят предложить глубокоуважаемым членам Конгресса принять закон о национальной политике в области окружающей среды.

Джейми поменял кассету. Никогда я не ценила цифровые записи так сильно, как в эти мучительные двадцать секунд, пока он с бряканьем вытаскивал одну кассету и вставлял другую. Ну, хотя бы все зазвучало – Mercy Mercy Me Марвина Гэя. Я дождалась, когда скорбно-напевный голос задаст нужное настроение, а потом стала подробно рассказывать о законопроекте. Мы с Джейми выступали по очереди, а Марвин Гэй повторял вслед за нами, о какой важной проблеме идет речь.

Когда мы закончили (под бурные аплодисменты всех, даже Присциллы), мы передали одноклассникам листок, где были перечислены основные проблемы, связанные с изменениями климата, и даны рекомендации, как мы можем изменить свой быт, чтобы их остановить. Мы с Джейми оба улыбались до ушей. Вдруг мы дали толчок рождению лучшего мира?

Остальные выступления были нормальные, но я так ликовала из-за нашего успеха, что почти не слушала. Присцилла с Дейдре выступили неплохо – речь шла про законопроект об иммигрантах, – хотя в какой-то момент мне показалось, что Дейдре сейчас скажет: а кстати, на Статуе Свободы не написано: «Только по приглашениям».

Пока мы слушали других, рука Джейми касалась моей – вот как близко мы сидели. Приятно было чувствовать, что мы одна команда. Эта мимолетная мысль вызвала у меня укоры совести, тем более что я все лето помогала Карену с его фильмом. Но теперь я не могла не признать: мама была права, когда говорила, что я слишком много времени трачу на его дела. А тут все иначе. Это наше общее дело. А кроме того, Джейми спокойно позволил мне им руководить, но при этом честно выполнял свою часть работы.

Урок закончился, мы двинулись к выходу. Миссис Уортингтон улыбнулась нам с Джейми и сказала:

– Молодцы, ребята.

Вроде бы мелочь – комплимент от учителя, но я успела забыть, что это такое. Когда ты потрудился, а тебя за это похвалили.

Блин, что со мной происходит? Так сама не замечу – стану ботаном. А ведь мне даже и оценка-то не нужна!

Присцилла быстренько со мной попрощалась и убежала на следующий урок. Тут кто-то дотронулся до моего локтя.

Джейми.

– Эй. Помнишь, о чем мы вчера говорили? – спросил он.

– Даже не знаю. Много о чем, в том числе о путешествиях во времени, – ответила я, понизив голос на последних словах.

Он улыбнулся:

– Да, верно. Но я имею в виду разговор о том, «какой выбрать жизненный путь».

– А, да, – ответила я, слегка запутавшись. – Ты думаешь, мой жизненный путь… стать сенатором?

Он улыбнулся еще шире, а темно-карие глаза так и искрились смехом.

– Ну, да, конечно, если ты этого хочешь. Но я другое собирался сказать… ты отлично рассказываешь истории.

Лицу моему стало жарко.

– А почему ты думаешь…

– Речь, которую ты написала для Присциллы. То, как ты рассказываешь о себе. И как смотришь на все под особым углом зрения. Тебе всегда есть что сказать. Ты умеешь говорить интересно. Заставлять себя слушать. Ну, возьми наше выступление. Прямо подкаст, только вживую. – Он помолчал, вид у него был искренне удивленный. – Неужели тебе никто этого раньше не говорил?

Я отвернулась, чтобы не разреветься.

– Да, говорил. Бабуля.

Джейми, кажется, едва удержался, чтобы меня не обнять, но вместо этого просто пожевал нижнюю губу. Однако глаз от моего лица не отвел.

– Похоже, она очень мудрый человек.

Нужно менять тему, а то я сейчас зарыдаю.

– Ладно, хоть научились пользоваться этой микрофильмовой лабудой.

Он захохотал, запрокинув голову.

– Ох, да. Вот только – научились? Правда научились?

– Если честно, я-то считала, что ты умеешь, – поддразнила я его. – Твоя молчаливая самоуверенность выглядела очень убедительно.

Он покраснел:

– Ну, оно не казалось таким уж сложным. Я следил за этой теткой и все за ней повторял. Вернее, я так думал!

– Ну да, все бы получилось, если бы пленка не улетела в космос!

Джейми поперхнулся от смеха:

– Точно, в самый космос.

Тут и я рассмеялась. Приятно было услышать знакомые выражения именно от этого человека.

Прозвенел звонок, и мы расстались, отправились каждый на свой урок 1995 года, а в голове у меня все звучали слова Джейми.

Я-то думала, что если мое будущее и изменится, то только за счет мамы. Кажется, я ошибалась.

Я от избытка счастья собиралась вприпрыжку промчаться по коридору, но тут меня схватили за локоть и развернули. Жестко.

– Присцилла? – Я вырвалась, потерла больное место. – Какого дьявола?

Лицо у нее побелело, в глазах паника.

– Сэм, все пропало.

глава 31

один день до бала

В кабинет к директору меня вызвали впервые в жизни. Я вообще считала, что кабинет директора – это вымышленное место из подростковых фильмов. Так ведь нет, вот мы там, сидим перед столом из красного дерева, принадлежащим директору Баррету. Кабинет маленький, темный, единственное окошко закрыто жалюзи. Горит лампа дневного света, отчего мне кажется, что мы на допросе.

– Вы знаете, почему вас сюда вызвали?

Мы молча сидели на жестких пластмассовых стульях. Я посмотрела на Присциллу – не хотелось ненароком ляпнуть что-то, что может ей навредить. Кроме того, я ненавижу такие вот скользко-авторитарные вопросы. Уж скажи все как есть!

– Думаю, дело в купонах, – ответила Присцилла до невозможности вежливым тоном.

– Совершенно верно, юная леди, – ответил директор, паскуднейшим образом избегая называть ее по имени, хотя он прекрасно знал, кто такая Присцилла Джо. Он вздохнул и откинулся на спинку своего кожаного стула, как будто речь шла о ядерном кризисе, а не о мелком школьном недоразумении. – Мне стало известно, что вы воспользовались купонами как подкупом по ходу голосования.

Мы молчали, совершенно опешив.

– Ну? Что вы можете сказать в свое оправдание?

Присцилла наконец-то обрела дар речи.

– Это не подкуп! Да, мы сделали такое предложение…

– Подкуп, – прервал он ее. Грубо, надменно.

Я страшно разозлилась.

– Это полный бред. – Я говорила громко, но голос не дрожал. – Мы раздавали купоны не для того, чтобы все проголосовали за Присциллу. А чтобы ими воспользовались в случае, если она победит. Присцилла же сказала – это наше предложение.

Он посмотрел на меня.

– А вас, юная леди, я вообще не знаю. Но у нас в «Норт-Футхилле» не принято жульничать. Ни к кому не бывает особого отношения.

Я едва не прыснула от смеха. Какую же он хрень несет. В этой школе все только на том и построено, что к некоторым относятся по-особому. Баррет, видимо, заметил презрение у меня на лице, потому что тут же насупился.

– Присцилла, я всерьез подумываю тебя дисквалифицировать.

– Что? – Я чуть не подскочила на стуле. – Но это как раз чистое жульничество! Стеф Камильо всю неделю раздавала бесплатное мороженое!

– Сэм. – Присцилла произнесла это твердо, отчетливо. Я услышала Мамин Голос. – Не надо. – Она глубоко вздохнула, руки ее на коленях тряслись. – Директор Баррет. Я хочу извиниться, я просто не знала, что нарушаю какие-то правила. Пожалуйста, не надо меня дисквалифицировать. Я скажу, что купоны недействительны. Пожалуйста.

Она его умоляла, но при этом спина ее оставалась прямой, взгляд – ясным, сосредоточенным.

Баррет подумал, потом покачал головой.

– Даже не знаю. Не такого поведения ждут от королевы бала. Ты должна быть примером для других.

Она кивнула – подбородок дрожал, она едва сдерживалась.

– Я понимаю. Но я очень вас прошу, я всегда старалась быть примером. А это… единственный… – Присцилла сглотнула, сдерживая чувства. – Единственный мой промах.

Баррет вроде как смягчился.

– Я подумаю об этом.

Подумает?

– Но на шестом уроке состоится голосование, – напомнила я ему.

– Я это прекрасно знаю. – Он крутанулся вместе со стулом, потянулся к каким-то палкам, сообщая, что разговор окончен. – Свое решение я сообщу после следующего урока, Присцилла.

Мы покинули его кабинет, как раз звенел звонок – обеденный перерыв подошел к концу, все мчались на уроки. Присцилла смотрела перед собой невидящим взглядом, спина сгорбилась – воплощенное поражение.

– Да не может