Моя жизнь. Записки суфражистки - Эммелин Панкхёрст

общее осуждение должно постичь не милитантство, а действительного изменника. Внося правительственный билль о реформе существующего избирательного права, Асквит обязался сделать возможной поправку о предоставлении права голоса женщинам и признать ее, если она будет принята во втором чтении. Все с напряженным любопытством выжидали теперь, как правительство сумеет извернуться и отказаться от своего обязательства.

Передавались всякого рода слухи, причем говорили и об отставке премьера, и о возможности назначения новых выборов, и о том, что в билль, в случае принятия поправки, будет включен пункт об обязательном референдуме по вопросу о распространении избирательных прав на женщин. Сообщали также, что правительство намерено держать билль, по принятии его Палатой Общин, под сукном так долго, чтобы он утратил всякое значение в силу правила, по которому билли, не прошедшие окончательно в первые два года существования данного парламента, уже не рассматриваются Палатой Лордов. А для того, чтобы стать законом без санкции Палаты Лордов, билль должен трижды пройти через Палату Общин. Шансы на то, чтобы билль о даровании женщинам права голоса удовлетворил этому условию, фактически сводились к нулю.

Ни один из этих слухов Асквит не опровергал, и единственное заявление, какое он сделал по поводу билля, сводилось к тому, что он считает в высшей степени маловероятным, чтобы Палата приняла поправку о женском избирательном праве. С целью смутить сторонников женского равноправия в Палате Общин, Ллойд-Джордж и Льюис Харкорт вновь усиленно распространяли пессимистические слухи о неизбежном расколе в среде кабинета в случае принятия поправки. Ни одна угроза, как это они отлично знали, не могла с таким успехом запугать рядовых либеральных депутатов, которые, вдобавок к своей слепой партийной верности, опасались потери своих депутатских мест в случае общих выборов, неизбежных в результате такого раскола. Чтобы не лишиться своего политического положения, они готовы пожертвовать какими угодно принципами. Разумеется, намеки на раскол в кабинете представляли собой явное шарлатанство, и они мало кого из депутатов могли обмануть. Но он весьма недвусмысленно говорил об одном, а именно о том, что свое обещание предоставить Палате полную свободу при решении вопроса об избирательном праве, перед которым министерство готово будет преклониться, Асквит никогда не думал выполнить.

В своей первоначальной редакции, без поправок, билль об избирательной реформе определенно исключал женщин из числа избирателей. Эдуард Грей внес поправку, вычеркивающую из билля слово «мужчина», этим самым делая возможной поправку о праве голоса женщин. Такого рода поправок было предложено две: одна из них говорила о праве голоса совершеннолетних мужчин и женщин, тогда как другая предусматривала распространение избирательного права на женщин-квартиронанимательниц и на жен квартиронанимателей. Последняя повышала возраст женщин-избирательниц до 25 лет, вместо 21 года, установленного для мужчин. 24 января 1913 г. начались прения по поводу первой поправки. Полтора дня было уделено обсуждению поправки Эдуарда Грея, принятие которой расчищало путь двум другим, причем на каждую из них была предоставлена треть заседания.

Мы сделали приготовления для грандиозных митингов в дни дебатов, а накануне начала их послали депутацию работниц во главе с мистрисс Драммонд и Энни Кенни к Ллойд-Джорджу и Эдуарду Грею. Мы просили и Асквита принять депутацию, но он, как всегда, отказал в этом. Депутация состояла из двух упомянутых руководительниц, четырех работниц с ткацких фабрик Ланкашира, четырех работниц из «потогонных» мастерских Лондона, двух девушек из трущоб предместий, двух учительниц, двух сиделок, одной приказчицы, одной прачки, одной башмачницы и одной горничной, всего из 20 лиц, как назначил Ллойд-Джордж. Несколько сот работниц сопровождали депутацию до официальной резиденции канцлера казначейства и с волнением ждали на улице результата аудиенции.

Результаты эти, разумеется, сводились к нулю. Ллойд-Джордж вкратце подтвердил свою уверенность в «благоприятности шансов», представляемых биллем об избирательной реформе, а Эдуард Грей, напомнив о различии взглядов членов кабинета по вопросу об избирательном праве, заверил женщин, что вернейший путь к успеху – это поправка к данному биллю. Члены депутации с полной откровенностью говорили с обоими министрами и резко запросили их относительно действительности данного премьером обязательства принять поправки, если они пройдут. Так низко пали политические нравы Англии, что они могли открыто подвергать сомнению честное слово первого министра короля! Мистрисс Драммонд, не знающая страха ни перед одним живым существом, ясно и определенно пригласила Ллойд-Джорджа отказаться от двусмысленностей и говорить начистоту. Заканчивая свою речь, она решительно заявила ему: «Видите, мистер Ллойд-Джордж, вы упорно держались за свои старческие пенсии и закон о страховании и сумели провести их, и то, что вы сделали для этих законопроектов, вы при желании можете сделать и для женщин».

На другой день Палата приступила к обсуждению предварительной поправки Эдуарда Грея, но едва начались прения, как разорвалась настоящая бомба. Поднялся Бонар Лоу и потребовал выяснения законности включения поправки о женском избирательном праве к первоначальной редакции билля. Спикер, помимо официального председательства в Палате, являющийся официальным истолкователем парламентских правил и обычаев, ответил, что, по его мнению, такая поправка весьма значительно изменит первоначальный смысл билля и что он сочтет себя обязанным, в дальнейшей стадии прений, обстоятельно обсудить вопрос о том, не вносит ли любая поправка, предусматривающая избирательное право женщин, таких существенных изменений в билль, что его надлежит взять обратно. Несмотря на это заявление, сулящее мало хорошего, Палата продолжала обсуждение поправки Эдуарда Грея, искусно поддержанной лордом Гью Сесилом, сэром Джоном Роллестоном и другими.

В праздничные дни, прервавшие заседания Палаты, состоялось два заседания кабинета министров, и когда в понедельник Палата приступила к своим занятиям, премьер попросил спикера дать свое разъяснение. На это спикер ответил следующим толкованием: принятие какой-либо поправки, распространяющей избирательное право на женщин, так изменяет объем и смысл билля об избирательной реформе, что по существу дела создается совершенно новый билль; действительно, предусматриваемая биллем реформа не ставит своей главной целью наделение избирательным правом до сих пор лишенного его класса населения. Если бы его цель была такова, поправка о женщинах являлась бы вполне уместной. Но главная цель билля – это изменение ценза или оснований регистрации избирателей. Он увеличит число избирателей, но это будет лишь косвенным результатом изменения ценза. Поправка к биллю, устраняющая из избирательных законов преграды для одного пола, не является, по мнению спикера, уместной и допустимой.

После этого премьер сообщил о намерениях кабинета, состоящих во взятии билля обратно и в воздержании от внесения в текущую сессию билля, отменяющего множественность голосов. Асквит соглашался, что его обязательство по отношению к избирательному праву женщин оказалось невыполненным, и сказал, что затрудняется дать вместо него новое обязательство. Могут быть даны только два обязательства. Первое может заключаться в том, что правительство внесет билль о даровании