Плетеное королевство - Тахира Мафи

мысли в порядок.

– Вероятно, вы не помните мою мать, – тихо произнес молодой человек, – но она была придворной дамой. Это было уже после заключения Огненного Соглашения, когда джиннам наконец-то позволили свободно присоединяться ко двору; но к тому времени она уже настолько привыкла скрывать свою сущность, что по-прежнему держала это в секрете.

Память Ализэ зашевелилась. В этой истории было что-то знакомое, и ностас в ладони снова потеплел.

– В один из своих частых вечеров при дворе, – продолжал юноша, – моя мать услышала, как покойная королева рассуждала о пророчестве, и тогда она поняла, что…

– Пророчестве? – нахмурившись, перебила его Ализэ. – Пророчестве обо мне, ты хочешь сказать?

Юноша замолчал. Долгое мгновение он ничего не говорил.

– Что… – начало было Ализэ.

– Вы должны принять мои многочисленные извинения, Ваше Величество. – Теперь его голос звучал обеспокоенно. – Я и не подозревал, что вам не рассказали.

Сердце Ализэ заколотилось сильнее.

– Не рассказали о чем?

– Боюсь, я снова должен попросить у вас прощения, потому что эта история довольно длинна, и сегодня нам уже не хватит времени, чтобы я мог поведать ее. Я обещаю объяснить вам все более подробно, как только вы окажетесь в безопасности. Но сегодня я не могу отсутствовать слишком долго, иначе меня хватятся.

И снова ностас запылал жаром.

– Я понимаю, – вздохнула Ализэ.

Пророчество. Знали ли о нем родители? Было ли оно истинной причиной, по которой Ализэ спрятали? Почему всех, кто ее знал, убили?

– Позвольте мне только добавить, что когда-то давно моя мать была знакома с вашими родителями, – сказал юноша. – Она была их глазами и ушами в стенах дворца и часто посещала ваш дом, принося с собой вести, которые удавалось добыть при дворе. Иногда она брала с собой и меня. Я не смею надеяться, что вы помните меня, Ваше Величество…

– Нет, – прошептала Ализэ, ее голос окрасило неверие. – Неужели это ты? Возможно ли, что это ты когда-то учил меня играть в валеты?

Вместо ответа улыбающийся юноша полез в карман и протянул ей лесной орех.

Ализэ охватило болезненное чувство; облегчение было настолько велико, что она не могла даже осознать его размеры.

Ей хотелось расплакаться.

– Я ждал новостей о вашем обнаружении, приблизившись к короне так же тесно, как когда-то моя мать. Когда я узнал о вашем появлении, то сразу начал предпринимать меры для вашего безопасного перемещения. Я полагаю, вы уже получили приглашение на бал, который состоится завтра вечером?

Ализэ, все еще ошеломленная, на мгновение замолчала.

– Бал? – выдала она наконец. – Ты… Это устроил ты?

Юноша покачал головой.

– Идея принадлежала тому ребенку. Я же увидел возможность и помог. Обстоятельства сопутствуют нам.

– Боюсь, я лишилась дара речи, – тихо произнесла Ализэ. – Я могу только поблагодарить тебя. Мне трудно придумать, что я могу добавить к сказанному.

И в знак доброй воли она сняла сноду.

Юноша встрепенулся, делая шаг назад. Он устремил на Ализэ изумленный взор, в котором плескалось что-то, похожее на страх. Девушка наблюдала за тем, как незнакомец пытается рассмотреть ее, не подавая виду, что вообще смотрит, и от этого ей стало почти смешно.

Ализэ слишком поздно поняла, что поставила его в неловкое положение. Наверняка юноша подумал, что она ждет его реакции.

– Я знаю, что из-за моих глаз на меня трудно смотреть, – мягко признала Ализэ. – Хотя я и не совсем понимаю, почему они такие. Я полагаю, что на самом деле мои глаза карие, но временами ощущаю резкую боль в голове, подобную удару стужи. Думаю, их естественный цвет губит воздействие холода, и поэтому они мерцают. Надеюсь, ты сможешь не обращать внимания на мои странности.

Юноша изучал ее так, словно пытался запечатлеть образ в своей памяти, а затем резко отвел взгляд в сторону, на землю.

– Вы не выглядите странно, Ваше Величество.

Ностас засветился теплом.

Ализэ улыбнулась, возвращая сноду на место.

– Ты сказал, что предпринимаешь меры для моего безопасного перемещения – что это значит? Куда ты хочешь отвезти меня?

– Боюсь, я не могу этого сказать. Пока будет лучше, если вы будете знать как можно меньше, на случай, если наши планы сорвутся и вас задержат.

И снова ностас стал теплым.

– Тогда как я узнаю, где тебя найти?

– Вам не нужно этого делать. Очень важно, чтобы вы пришли на бал завтра вечером. Вам нужна какая-нибудь помощь в этом?

– Нет. Думаю, нет.

– Очень хорошо. Когда наступит подходящий момент, вас разыщет мой светлячок. Она укажет вам путь. Простите меня, Ваше Величество, – он поклонился. – Время уходит с каждой минутой, и мне пора уходить. Я и так сказал уже слишком много.

Юноша повернулся, чтобы уйти.

– Подожди, – попросила Ализэ, хватая его за руку. – Скажи мне хотя бы свое имя.

Он смотрел на ее перевязанную руку слишком долго, прежде чем поднять голову.

– Я Хазан, Ваше Величество, – произнес он. – И вы можете положиться на меня во всем.

24

Камран не проронил ни единого звука за все время длинного пути с Заалом, в голове крутились мысли о смятении и предательстве. Принц поклялся себе не делать поспешных выводов, пока не услышит объяснения от короля, но игнорировать бурлящий в крови гнев с каждой минутой становилось все труднее, ведь направлялись они, похоже, совсем не в покои Заала, как Камран предположил вначале. Теперь он совершенно не представлял, куда его ведут.

Ни за что в жизни принц не смог бы подумать, что король пошлет наемников в его покои глубокой ночью.

Почему?

Что такого случилось в их отношениях за столь краткий промежуток времени, что вдохновило деда на подобную жестокость? На такое безумие?

К счастью, Заал не заставил принца долго гадать.

Чем дольше они шли, тем темнее и холоднее становилось пространство вокруг, извилистый путь был одновременно знакомым и тревожащим. Камран бродил по этим коридорам лишь несколько раз, ведь ему редко доводилось бывать в дворцовых подземельях.

По позвоночнику прокатилась волна паники.

Король Заал находился в нескольких шагах впереди него, когда принц услышал стон открывающейся металлической клетки – раньше, чем увидел ее грубую конструкцию. Три факела, зажженные в ожидании принца, и без того производили неприятное впечатление, но то, что свет резко высвечивал грубые, иссеченные чьими-то когтями углы этой зловещей камеры, делало ужас почти осязаемым. Страх и замешательство Камрана еще больше усилились, когда он увидел под ногами ровную струйку непонятной жидкости, а в нос ударил запах гнили.

Принц шагнул в этот кошмар наяву.

Наконец король повернулся лицом к внуку, а Камран, который даже сейчас должен был склониться перед своим повелителем, остался недвижим.

Не стал он и убирать меч в ножны.

Заал устремил взгляд на этот меч, оценивая дерзость юноши. В тенях Камран различил едва сдерживаемый гнев в глазах деда, возмущение, которое тот почти не скрывал.

И, вне всякого сомнения, подобные чувства отражались на лице самого Камрана.

– Как твой король, – холодно произнес старик, – я обвиняю тебя в измене…

– Измене?! – воскликнул Камран. – На