Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - Лев Кривицкий

Такие выдающиеся учёные, как Бернхард Ренш и Эрнст Майр, позднее внесшие крупный вклад в развитие генетического селекционизма, до 30-х годов были убеждёнными ламаркистами. Очень много в Германии было и традиционных дарвинистов, последователей Геккеля, признававших эволюционное значение и отбора, и употребления органов. В то же время репрессии не коснулись тех ламаркистов и «традиционных» дарвинистов, которые были убеждёнными нацистами и верно служили рейху.

Тотальное истребление еврейского населения Германии привело к уничтожению или бегству из страны многих крупных учёных, бывших ранее гордостью германской науки. Та же участь постигла «политически неблагонадёжных» служителей науки. Те, кому удалось спастись, бежали главными образом в США. Те же, кто остался, оказались в полной изоляции от окружающего мира.

В результате поражений, которые потерпела наука от террористических режимов в Германии и СССР, огромный потенциал немецких и российских учёных в сфере эволюционной биологии был заторможен, а центр развития этой науки прочно обосновался в США.

В США также «Великая депрессия» 1929–1933 годов была временем больших потрясений. В муках развала финансово-экономической системы рождался новый тип общества, на смену классическому капитализму приходил современный регулируемый капитализм. Его становление совершалось в тревожной обстановке назревания второй мировой войны.

Исторически условия, сложившиеся в 30-е годы, а затем в военные 40-е, когда происходило становление теории генетического селекционизма, не могли не сказаться на характере и содержании её основных положений. Крен был сделан именно в сторону наследственности, а естественный отбор привлечён только для задания направленности случайным наследственным изменениям. Практически выключить жизненный процесс из эволюции, ограничить его воздействием извне естественного отбора можно было только в экстраординарных социально-исторических условиях, когда ощущалось бессилие человека, его растерянность перед бесчеловечной стихией социального отбора и выживания наиболее приспособившихся.

И тем не менее развитие генетики, а на её базе – генетического селекционизма, обозначившего себя как неодарвинизм, имело огромное историческое значение. Скромная плодовая мушка дрозофила славно послужила науке и человечеству. Стали проясняться механизмы наследственности, ранее полностью скрытые от человеческого познания. Эволюционное мышление стало выходить из тупиков, в которых оно находилось вследствие абсолютного незнания этих механизмов.

23.3. Лысенковщина как псевдотеория биологической эволюции: насильственный ламаркизм и репрессивный селекционизм. Лысенко и Вавилов

Характерный пример религиозного (в данном случае религиозно-атеистического) переосмысления теории эволюции даёт лысенковщина – своеобразное продолжение на область растительного мира и живой природы того эксперимента, который коммунистическая диктатура на протяжении десятилетий осуществляла над людьми. Собственно лысенковщина была не просто биологической теорией, базировавшейся на коммунистической догматике и проводимой вопреки фактам, это была Советская власть в миниатюре, тогда как Советская власть за все 75 лет своего существования была не чем иным, как большой и чудовищно раздутой лысенковщиной. Весь коммунистический эксперимент заключался в попытке насильственного управления эволюцией, реализации наукообразной веры.

Подгонка научно-теоретических конструкций под стремление «улучшить» историю и под другие аспекты религиозно-политической идеологии началась задолго до появления на арене борьбы за «мичуринский дарвинизм» корифея советской науки и виднейшего преобразователя естествознания Трофима Лысенко. Начало было положено ещё в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса, бывших действительно великими учёными и совершивших эпохальные открытия в самых различных областях гуманитарных наук. Уже у этих величайших философов, экономистов и историков XIX века крупнейшие достижения в изучении ряда фундаментальных аспектов эволюции природы, общества и человеческого сознания наблюдалось постоянное стремление обосновать возможность диктатуры над эволюцией, которое в конечном счёте привело и к насилию над наукой. В результате диалектика превратилась в религиозно-мистическое учение, призванное подогнать научную методологию под абсолютизацию борьбы классов, культ пролетариата и его диктатуры, апологию кровавых революций как якобы локомотивов и ускорителей эволюции, единственного пути коренного преобразования общественных систем, использования тотального насилия как «повивальной бабки» нового мира.

Ортодоксальный последователь основоположников марксизма В.И. Ленин, действуя в условиях резкого обострения революционной ситуации в России, пошёл ещё дальше по пути теоретического обоснования насилия над историей и практического осуществления утопических проектов переустройства общества. Придя к власти в результате уникального трагического стечения обстоятельств первой мировой войны, он и созданная им диктаторская партия заложили основы невиданной системы насилия над историей, над экономикой, над живыми людьми. Уже при Ленине начала осуществляться чудовищная селекционная работа, искусственный отбор людей, пригодных для жизни в новом обществе и закладке котлована для строительства общества всеобщего счастья. Все те, кого «селекционеры» посчитали негодными, подверглись отбраковке и уничтожению репрессивными органами. Верный ученик В.И. Ленина И.В. Сталин стал продолжателем этой кошмарной селекции людей и распространил её в конечном счёте и на самих большевиков, и на значительную часть земного шара.

Организованное тотальное насилие было положено в основу всей системы общественной жизни. Частная собственность была полностью отнята у людей и огосударствлена. Это создало предпосылки для полного подчинения личной жизни людей воле и прихотям государственного деспотизма. Для командования экономическим развитием была создана всеохватная система директивного планирования, сделавшая возможной форсированную индустриализацию. Создание колхозного строя имело тяжелейшие последствия для сельского хозяйства. В сущности все эти меры, сводившиеся к попыткам командования эволюцией, были своего рода социальной лысенковщиной, а эта социальная лысенковщина сделала необходимой лысенковщину в биологической и сельскохозяйственной науке.

Возникла настоятельная потребность сталинского руководства скомпенсировать потери от насилия над развитием деревни, от расхваленного, но явно разорительного социального эксперимента, внедрением научных достижений, основанных на практически аналогичном эксперименте над сельскохозяйственными растениями и животными. Как тут было не поддержать решительного Трофима Денисовича, не оградить его от соперничества всяких научных педантов, не желающих верить в чудодейственную силу административно-командного преобразования эволюции!

А товарищ Лысенко с начала 30-х годов развил бурную деятельность, быстро превращаясь из скромного селекционера, работавшего на Белоцерковной селекстанции, в символ советской науки, её боевого задора и ничем не ограниченного новаторства. Уже в книге 1928 г. «Влияние термического фактора на фазы развития растений и программа работа по этому вопросу со свеклой» будущий корифей предложил экспериментальное доказательство возможности приспособить свеклу и другие сельскохозяйственные культуры к жестокому холоду и невыносимой засухе путём соответствующего термического воздействия на семена растений. Для страны, раскинувшейся от Северного полюса до среднеазиатской станции Кушка и подорвавшей своё сельское хозяйство путём загонки крестьян в своеобразные резервации, именуемые колхозами, с целью выведения из них нового типа людей, идеи Лысенко о выведении нового типа растений путём аналогичного издевательства над семенами оказались весьма кстати. Встретились два одиночества: специалист по людям великий селекционер товарищ Сталин и специалист по растениям скромный селекционер товарищ Лысенко.

Гипотеза яровизации, т. е. «воспитания» семян в духе ламаркизма-ленинизма, выведения на этой основе соответствующих этому духу растений и передаче их потомству по наследству приобретённых признаков, быстро превратилась в доказанную и реализуемую на практике теорию. Точно так же с 1929 г. была доказана партией и реализована на практике теория обновления сельского хозяйства путём коллективизации. Обе теории имели катастрофические последствия для сельскохозяйственного производства, но для укрепления административно-командной системы оказались достаточно успешными.

Деление науки на передовую коммунистическую, реализующую идеи диалектического материализма, и отсталую буржуазную, руководствующуюся в целях защиты капитализма разнообразными метафизико-идеалистическими заблуждениями, привело к весьма своеобразному истолкованию дарвиновского учения и эволюционизма в целом. В статьях главного философского вдохновителя лысенковщины И. Презента учение Дарвина трактовалось как образец эпохи восходящего капитализма, который необходимо исправить, развить и дополнить на основе диалектического материализма и практики социалистического строительства.