Убери луну - Кристан Хиггинс

слышит ее шаги за дверью или возню на кухне, Джош цеплялся за эту идею. Да, его жена вернулась. Нет, это не включенный кондиционер. А последние четыре с половиной месяца были лишь дурным, мучительно подробным сном.

Как-то вечером он поставил рядом со своей любимую кружку Лорен – просто чтобы снова увидеть их вместе и хоть на несколько секунд представить, что жена вновь появится на кухне, пусть даже в виде призрака. Джош не верил в призраков, но хватался за что угодно, лишь бы получить от нее какой-то знак.

Но тщетно.

Он отвечал на сообщения и электронные письма, а иногда даже на звонки. По утрам Джош водил Пебблз на пробежку, гулял с ней в обед и почти каждый вечер играл в собачьем парке и, если спрашивали, называл ее кличку и породу. Днем по вторникам и четвергам он занимался карате. Оказалось, что это довольно весело, а общение с пятилетними задирами позволяло немного отвлечься. Они с Беном вновь начали долго, бесцельно гулять по городу, и старший товарищ, питавший слабость к Пебблз, любил бросать ей фрисби, которые собака ловила в воздухе.

– Как дела, сынок? – спрашивал Бен.

– Все нормально, – отзывался Джош.

Как ни странно, эти краткие беседы помогали. Или же все дело было в осознании, что Бен рядом? Они же всегда не слишком много разговаривали.

Порой ярость застилала глаза красной пеленой. Однажды Джош потерял ключи от машины и метался по квартире, как агент УБН[12] в поисках метамфетамина, переворачивал диванные подушки, хлопал ящиками и ругал себя последними словами за то, что слишком остро реагирует (и потом ему же придется наводить порядок). Как-то раз у него не завелась машина, и Джош пнул ее с такой силой, что осталась вмятина. А когда во время пробежки зацепился рубашкой за сетчатый забор, он резко дернулся, порвав ткань, после чего стянул с себя рубашку, разодрал напополам и выбросил в мусор.

Само собой, рубашка, аккумулятор и ключи были всего лишь незначительными трудностями в череде прочих, с которыми ему приходилось справляться. Однако болезненная ярость приносила удовлетворение. Боже, раньше он никогда не пинал машину. И что хорошего из этого вышло? Тем не менее Джош продолжал пинать ее снова и снова. Боксерской груше в спортзале на первом этаже тоже доставалось по полной. Если бы в эти моменты его увидели маленькие товарищи по карате, они пришли бы в ужас.

Он знал, что гнев – одна из стадий горя. Разъяренный, Джош сам себе казался мрачным и внушительным и даже немного боялся себя; но гнев проходил – и ему становилось стыдно.

– Все наладится, – как-то сказала ему мать, глядя на покрытые мозолями, покрасневшие костяшки пальцев сына. – Сейчас ты в это не веришь, но скоро станет легче, милый.

Неужели такое возможно? Ведь Лорен, казалось, была центром всего. Теперь вместо нее осталась лишь черная дыра с неровными, зазубренными краями, терзающая всех, кто ее любил, поглощающая их судорожно и жадно, как змея – несчастную полевую мышь.

По сравнению с прочими общение с Рэдли, с которым Джош сдружился уже после смерти Лорен, приносило облегчение. Он всегда был готов встретиться. Может, из-за недостатка друзей, или же Рэдли, как будущий психолог, тренировал свои навыки на несчастном вдовце. Да и не важно. Джош все равно был благодарен, поскольку иногда сомневался в собственном существовании. Бывали дни, когда лишь сообщение от Джен или приглашение Рэдли возвращали его к реальности. Временами он даже разговаривал вслух сам с собой – просто из желания убедиться, что у него по-прежнему есть голос. Тогда Пебблз поднимала голову и виляла хвостом или садилась рядом, прижимаясь к ногам Джоша. Как же здорово, что у него была собака!

Завсегдатаи форума твердили, что все происходящее нормально, другие относились к нему с пониманием и сочувствовали, однако проблем это не решало.

В один прекрасный день с Джошем связались представители компании «Хирон медикал энтерпрайзес» из Сингапура, уже покупавшие прежде его разработки. Они задались целью создать устройство, способное помочь спинальным хирургам обнаруживать различные типы тканей, чтобы снизить процент человеческих ошибок при установке аппаратов, ограничить повреждение мягких тканей, и особенно спинного мозга. Хороший, сложный проект, обещающий в будущем неплохие прибыли. Как раз по его части.

Чем дольше Джош сидел за компьютером, тем легче становилось думать о работе. К нему вернулось туннельное зрение и особый образ мыслей, благодаря которым он в столь ранние годы добился успеха.

Как-то раз они с Лорен смотрели фильм или телешоу про некоего молодого гения – Шерлока Холмса или, может, Алана Тьюринга[13]. Персонаж видел в связях и узорах различные элементы, незаметные для всех остальных, которые для него словно загорались как лампочки. Поставив фильм на паузу, Лорен поинтересовалась: «У тебя бывает так же?»

«Нет, – Джош медленно покачал головой. – Все как раз наоборот. В буквальном смысле туннельное зрение. Я вижу проблему и следующие шестнадцать шагов, а на пути – сложности. Чтобы продвинуться вперед, мне нужно их преодолеть, перепрыгнуть, как препятствия. Все прочее отходит на задний план: время суток, погода за окном, голод и жажда. Остается лишь путь к решению. Думаю… ну… кажется, я другой, потому что могу отстраниться от всего остального и увидеть конец туннеля».

Лорен долго смотрела на него.

«Знаешь, ты замечательный, – наконец проговорила она, проведя кончиками пальцев по его щеке, коснувшись мочки уха. – Просто невероятный».

Однако Джош не сумел ничего придумать, чтобы ей помочь.

«Двигайся вперед, неудачник», – прозвучал в голове ее голос.

Наконец однажды утром Сара доставила пятое письмо. Казалось, после получения четвертого уже прошла целая вечность.

– Хочешь кофе? – предложил Джош.

Он сознательно проверял себя, чтобы понять, сможет ли подождать, а еще старался по-дружески вести себя с Сарой, ведь она тоже скучала по Лорен.

– Спасибо, Джош, будет здорово.

Вот черт. Он сварил кофе и задал Саре несколько вопросов о жизни, стараясь слушать ее ответы и хоть на время забыть о конверте, который, казалось, прямо-таки пульсировал – словно внутри него билось сердце.

– Наверное, ты хочешь прочитать послание, – наконец заметила Сара. – Я лучше пойду.

– Ну да. Ладно. Э-э… – В ее присутствии он всегда с трудом подбирал слова. – Спасибо тебе, Сара.

– Не за что. Скоро увидимся.

Оставив письмо на столе, Джош ушел в кабинет и заставил себя сосредоточиться на микроскопических волокнах и электрических импульсах. Он завел будильник на пять часов вечера – тогда можно будет закончить работу и вознаградить себя письмом. Услышать голос Лорен, прочитать написанные ею слова, ощутить ее присутствие.

Когда прозвенел будильник, Джош вскочил с кресла, прибрался в квартире, выгулял Пебблз и налил себе бокал пино гриджио. Да, сладкого, девчачьего вина, но в вопросах выпивки он еще был новичком.

Вернувшись