Клетка и жизнь - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары

что Вадиму вообще нравятся крупные блондинки. На институтских вечерах Вадим читал стихи и внешне чем-то напоминал Блока. (Стихи Вадим пишет и сейчас, издал несколько поэтических сборников.) Женился Вадим рано, и, когда впервые мы пришли к Вадиму и Светлане домой, у них уже была взрослая дочь, которая, как мне кажется, была в одном из старших классов. Помню еще большую черную собаку, которую в тот вечер выводила погулять их дочь Оля. Может быть я ошибаюсь, но мне кажется, что Вадим был не очень строгим отцом, скорее ровесником. Оля сравнительно рано вышла замуж за аспиранта-грузина и по окончании аспирантуры уехала с ним в Грузию. Оля кончила биофак и работала там по специальности, а муж со временем стал директором Института математики. Совершенно очевидно, что Вадим вообще очень любит детей, а своих внуков и правнуков обожает. Светлана, естественно, тоже. Они вместе часто ездили в Тбилиси, и, когда там было плохо с продуктами, в Грузию из Москвы регулярно отправлялись продуктовые посылки.

Не знаю точно, что послужило причиной развода Вадима и Светланы — может быть, различие в характерах: Светлана была очень общительной, а Вадим всегда был всецело поглощен работой… Удивительно, каку них сложились отношения после развода. Светлана вышла замуж, но регулярно приезжала к Вадиму, чтобы приготовить для него любимые отбивные, а он, женившись, ежедневно звонит Светлане — ее муж умер, и она живет одна. Новая жена Вадима, Люся, и внешне, и по характеру напоминает Светлану и ездит с ним везде, в том числе и в Тбилиси. Эта сторона жизни Вадима меня просто восхищает.

И конечно, восхищает его физическая и научная сохранность. Его приглашают в разные университеты мира, и он там читает лекции, он продолжает работу в лаборатории, перейдя на должность главного научного сотрудника, но руководя фактически своей лабораторией. Его работа отмечена серьезными наградами: он получил премию «Триумф», основанную Б. А. Березовским, а недавно — Международную вирусологическую премию.

Лето Вадим с Люсей обычно проводят на Валдае, где совершают походы на байдарке. У нас они бывают в основном на днях рождения. Наблюдается Вадим, как и другие наши друзья, у Лены, и приятно видеть, что ее работа в этом случае эффективна.

Гарри Израилевич Абелев

Относительно близкие отношения с Игорем (так мы его звали) у меня начались на семинаре Гельфанда. Он в это время работал в Институте им. Гамалеи в отделе Л. А. Зильбера. Когда Зильбер умер, Игорь стал заведовать отделом. В это время в АМН были объявлены выборы и выделено одно место по экспериментальной онкологии. Я не собирался участвовать в этих выборах, но Блохин, который был президентом АМН, вызвал меня и сказал, что Онкоцентр не может не выдвинуть кандидата на это место и я должен подать документы на конкурс. В результате кандидатов было три: Абелев, я и В. Городилова — зам. директора Онкологического института им. Герцена. Ее муж был генералом КГБ, что являлось немаловажным фактором. Я поехал к Игорю домой и просил его ни в коем случае не снимать своей кандидатуры. Я сказал, что сделаю это сам перед выборами. Однако Бароян (тогдашний директор Института им. Гамалеи), который поддерживал Городилову, заставил Игоря отказаться от участия в выборах, и конкурентов осталось двое: Городилова и я. Мои шансы были существенно выше, и Академия решила этот вопрос просто: место по экспериментальной онкологии было ликвидировано, а я больше никогда не участвовал в выборах Академии медицинских наук. Несмотря на то, что Абелев сделал то, что хотел Бароян, тот продолжал травить Абелева, и его работа в институте стала трудной. Игорь хотел перевестись в наш институт, и я пошел к Блохину и предложил выделить для сотрудников Абелева место из площади нашей лаборатории. Блохин посоветовал мне поговорить с Н. П. Мазуренко, который был председателем вирусологической комиссии. Мазуренко долго думал и написал бумагу о желательности перевода отдела Абелева в Онкоцентр. Мазуренко мне сказал, что он обязан это сделать в память Л. А. Зильбера, который помог ему перевестись в Москву с Украины. Бумага Мазуренко, оглашенная на Президиуме АМН, решила дело, и отдел Абелева был переведен в наш институт, где Игорь работал до конца жизни.

Ольга Юрьевна Иванова

В 1963 году Шабад, который был в это время заместителем директора Онкоцентра, сказал мне, что на свободное место младшего научного сотрудника надо взять некую Иванову, за которую просит секретарь парторганизации Б. М. Никитин. Я Никитина не знал, но стал упираться, так как не хотел брать в лабораторию родственника партсекретаря. Однако Шабад настаивал, и пришлось уступить. Я на всю жизнь благодарен Никитину за его предложение. Ольга работает со мной уже 50 лет и стала самым верным и надежным из всех сотрудников. Она наладила связи с руководителем киноотдела Академии мед. наук С. Г. Коммом и начала заниматься микрокиносъемкой клеточных культур. Эта уникальная методика позволила наблюдать живьем движения клеток в культуре. Работа по этой методике продолжается у нас уже несколько десятилетий.

А через некоторое время к нам в лабораторию пришла ее дочь Тоня, которая уже защитила докторскую диссертацию и которую я люблю и ценю так же, как и ее маму. Муж Ольги был сыном Президента Академии наук А. П. Александрова, которого не смутило то, что родители его невестки были репрессированы. Когда произошла чернобыльская трагедия, на Александрова, который ведал атомными проектами, посыпались обвинения, и Ольга его бурно перед нами защищала.

Лидия Владимировна Домнина

Лида Домнина была дочкой дипломата, посла в Иране и в Египте. Это никак не сказывалось на ее работе и отношениях с другими сотрудниками лаборатории. Она всегда была и остается очень скромным и хорошим человеком. Лида быстро подружилась с Ольгой, и они дружат до сих пор. Лида и Оля — ядро нашей университетской