Клетка и жизнь - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары

О. П. от пережитого волнения стало плохо, и она поехать с нами не смогла. У меня до сих пор хранится дома чуть побитая хрустальная ваза для цветов, а у Лены — мишка без одного уха, который был тогда подарен из расчета на ребенка, который должен был появиться на свет. Я думаю, то обстоятельство, что Леночка, находясь в утробе, вместе со мной все время занималась наукой и подготовкой к докладу, не могло не сказаться потом на ее стремлении заниматься наукой, но главное, в чем проявился ее ум, — это то, как она точно рассчитала, что надо родиться на два дня позже намеченного срока.

Леночкин жизненный путь был предопределен: она с готовностью принимала то, что в нее вкладывали: с пяти до семи лет она занималась по 30 часов в неделю в прогулочной английской группе, и в семь лет одинаково хорошо говорила и читала по-русски и по-английски. После этого она в течение трех лет знакомилась с живописью и училась рисовать в кружке Музея изобразительных искусств им. Пушкина. К сожалению, в английской школе им. Грибоедова, куда она была принята, не одобрили канадское произношение ее учительницы и потребовали, чтобы все прошлое было забыто (к счастью, кое-что осталось). После 6-го класса английской школы ее перебросили в 8-й класс математической школы. Она благополучно стерпела и этот эксперимент и, окончив школу, поступила в медицинский институт. Сейчас Лена — профессор кафедры кардиологии мединститута, руководитель лаборатории атеротромбоза, главный кардиолог Москвы и главный врач Больницы им. Давыдовского. Ее муж Саша Шпектор — известный кардиолог, членкор Академии наук, заведует кафедрой кардиологии мединститута. Ее старшая дочь Надя — руководитель Института гештальт-терапии и руководитель Психологического центра, а младшая, Анюта, окончила мехмат МГУ, затем — с отличием магистратуру в Оксфордском университете и сейчас заканчивает аспирантуру в том же университете по специальности «нейрофизиология».

Надин старший сын Даня после математической школы № 2 окончил совместный бакалавриат ВШЭ и РЭШ, а затем двухгодичную магистратуру Сколтеха и теперь работает в аналитической группе Сбербанка, а также преподает машинное обучение в ВШЭ. А Надин пятилетний сын Лёва еще ничего не окончил и ходит в детский сад.

Наша младшая дочка, Галочка, по характеру оказалось другой: ей не терпелось начать жить самостоятельно, поэтому она выскочила наружу на месяц раньше положенного срока — 19 февраля 1962 года. После вполне удачных экспериментов с Леной, мы решили отдать Галю сразу во 2-й класс английской школы. Но этот наш эксперимент был сильно подпорчен ее старшей сестрой. Галочка рано научилась читать и решать арифметические задачи, поэтому мы считали, что в 1-м классе ей будет скучно и она будет плохо работать. Для поступления в английскую школу было необходимо пройти собеседование и продемонстрировать умение читать. Галя читала бегло, но оказалось, что накануне собеседования старшая сестра спросила, умеет ли она читать по слогам. Та не умела, так как сразу стала читать слова целиком, и Лена стала ее учить. Результат был очень грустный: Галю в школу не приняли — она еле-еле читала по слогам… Никакие наши объяснения и просьбы проверить ее чтение еще раз не помогали: учительница объявила, что школа должна выбирать между ней и девочкой. Галочка все-таки пошла учиться во 2-й класс, но в простую, не английскую школу. Впрочем, мы для нее нашли замечательную учительницу английского языка, и через три года Галя спокойно поступила в 5-й класс другой английской школы. Через несколько лет мы сделали попытку уговорить ее перейти в математическую школу, но она от этого категорически отказалась и окончила все же английскую. Наверное, она поступила правильно, впоследствии хорошее знание английского ей очень пригодилось. После школы Галя закончила мединститут и стала работать офтальмологом. К этому времени она уже вышла замуж и родила дочку. В 1992 году она поехала в гости к друзьям, в Бостон. Подруга предложила ей пройти собеседование в Гарвардском университете, в одной из лабораторий, где требовался грамотный лаборант. Галя всегда была чрезвычайно застенчивой, поэтому я не представляю, как она на это решилась, думаю, из-за Андрюши, ее мужа. (Андрюша защитил диссертацию и получил предложение стать руководителем лаборатории функциональной диагностики в Институте хирургии им. Вишневского. Но ему, думаю, справедливо не нравились порядки в советских медицинских учреждениях, априорно нравились американские, и он хотел уехать в Америку.) Галя не занималась английским после школы, но то, что она учила, было всегда надежно, она спокойно прошла интервью, и ей сразу предложили приступить к работе. Андрюше пришлось в Америке очень трудно (так как приехал, не зная английского), но он преодолел все и стал анестезиологом высокой квалификации, а Галя — старшим научным сотрудником, молекулярным биологом в биотехнологической компании. Их дочка Маша окончила Бостонский университет и работала менеджером в фирме, разрабатывающей программы для определения доз лекарств, используемых при лечении онкологических заболеваний. Она вышла замуж, ее муж Майк — инженер-менеджер компании, конструирующей роботов, у них растут двое очень способных мальчиков.

В заключение я хочу сказать, что нам с мужем в жизни исключительно повезло: мы прожили вместе интересную, насыщенную разными событиями жизнь. У нас две замечательные дочки, которые ежедневно звонят по телефону (Галочка — из Бостона, Леночка — из Москвы). Маша звонит из Бостона, а Анюта из Оксфорда. Все члены нашей семьи, находящиеся в Москве, как правило, по пятницам встречались за столом у Лены. Галя и Андрюша навещали нас дважды в году, а мы ездили на месяц к ним в гости в Бостон. Теперь мы все, независимо от места жизни, общаемся в пятницу или в субботу по зуму.

Все три внучки и четыре правнука только радуют меня. Мне немного мешает жить лишь один из моих недостатков, который труден всем моим взрослым детям, — это постоянное за них беспокойство. Но это оттого, что я их всех очень люблю.

Фотовкладка

1. Ася Ананьевна Перемыслова и Наум Савельевич Беркман, родители Элины Наумовны Васильевой. Киев, 1925 г.

2. Лина Беркман. Будаевка, Украина, 1927 г.

3. Лина с мамой. 1930 г.