Михаил Коцюбинский - Ирина Михайловна Коцюбинская

добрые и человеческие, душа с ними отдыхает. Я очень сблизился с Горьким, видимся чуть ли не каждый день, если я долго не появляюсь, он заходит ко мне, гуляем, сидим вместе и ведем нескончаемые разговоры на литературные темы… Кроме того, здесь бывает и другое общество, писатели, художники, публика интернациональная, и я со многими познакомился…»[69]

В. И. Ленин был у Горького дважды: в 1908 и 1910 годах. «…У меня осталось очень странное впечатление: как будто Владимир Ильич был на Капри два раза и в двух резко различных настроениях», — вспоминает Горький. В первый приезд он выглядел «…еще более твердым, непреклонным, чем… на Лондонском съезде…». А в 1910 году «был на Капри другой Ленин — прекрасный товарищ, веселый человек, с живым и неутомимым интересом ко всему в мире, с поразительно мягким отношением к людям».

Еще до личной встречи Ленин мог слышать о Коцюбинском от общей знакомой — художницы Марии Сергеевны Боткиной — дочери известного профессора медицины, близкой знакомой Н. К. Крупской.

Отец познакомился с Марией Сергеевной на Капри в 1909 году. В письме Горькому от 6 августа 1909 года отец писал: «Если Мария Сергеевна еще гостит на Капри, пожелайте ей от меня успеха в работе и всего наилучшего», а в письме Федору Вовку замечал: «Пользуюсь случаем, чтобы передать Вам поклон от Марии Сергеевны Боткиной, гостившей у Горького на Капри. Мы с ней и г. Гинцбургом все вспоминали Вас».

Автор повести «Fata morgana» вызвал интерес у Владимира Ильича. Пй воспоминаниям члена КПСС с 1918 года Ф. П. Дидука, который вместе с делегацией украинских крестьян-бедняков был у Владимира Ильича в начале 1921 года, Ленин интересовался, «имеются ли в селах украинские издания Шевченко, Франко, Коцюбинского…». А В. Д. Бонч-Бруевич вспоминает, что о Коцюбинском ему «нередко приходилось слышать как о писателе, близком к нашему большевистскому направлению, и что — Владимир Ильич особенно хорошо к нему относился… возлагал на него большие надежды».

Два сборника рассказов Коцюбинского «Под минаретами» и «Что записано в книгу жизни» в русском переводе, изданные в 1922 году в Берлине, стоят на полке в кремлевском кабинете Ленина.

Идеи Ленина оказывали благотворное влияние на общественную и творческую деятельность Коцюбинского. Проявилось это влияние в оценке писателем политических событий, в его позиции, в умении точно ориентироваться в самом сложном хитросплетении политических тенденций и линий.

«Черносотенцы, — писал Ленин, — это — партии, поддерживающие правительство. Они стоят за самодержавную монархию, за полицейскую власть, за сохранение всей помещичьей земли. Это — партия монархистов, союз русского народа, партия правового порядка, торгово-промышленная партия, союз 17 октября, партия мирного обновления. Все это — прямые враги народа, прямые защитники правительства погромщиков, правительства, разогнавшего Думу, правительства военно-полевых судов»[70].

А вот что читаем в письме М. Коцюбинского от 5 мая 1907 года студенту Глуховского института Константину Зленко (ныне учитель-пенсионер) по поводу привлечения новых членов в возглавляемую Коцюбинским «Просвиту»: «Понятно, на черносотенные элементы рассчитывать нечего, нам таких не нужно, так как они изгадили бы нам «Просвиту». У нас надежда только на демократические и прогрессивные сферы — оттуда мы хотели бы иметь членов».

Еще задолго до личного знакомства с В. И. Лениным Коцюбинский знал его произведения по аграрному вопросу. В поисках способов распространения ленинских идей он, работая в земстве, ввел в 1906 году в каталог «книг, намеченных для бесплатной рассылки г.г. корреспондентам оценочно-статистического бюро черниговского земства» такие произведения Ильича, как «Нужды деревни», «К деревенской бедноте», «К пересмотру аграрной программы», «Победа кадетов и задачи рабочей партии». Как уже говорилось, Михаил Михайлович широко пользовался ленинскими работами, собирая также материалы к повести «Fata morgana».

Встреча с В. И. Лениным взволновала Коцюбинского. Ему хотелось поделиться своими впечатлениями с родными, но конспирация не позволяла назвать в письмах имя Ильича. Отец сообщает, как живет, как чувствует себя, что видит и как относятся к нему семья и окружающие Горького, и только по отдельным намекам можно догадаться о том, что особенно волнует его.

…Однажды Коцюбинский поздно засиделся у Горького за головоломной игрой с математическими выкладками и различными комбинациями, развивающими память. В игре, по словам Коцюбинского, принимали участие уважаемые люди, «жрецы литературы и жрецы философской мысли», как пишет он в письме к А. И. Аплаксиной, видимо, имея в виду Владимира Ильича. То же повторяет он и в письме к жене.

О пристрастии Ленина к сложным играм, развивающим память, Горький вспоминает: «…он (Ленин. — И. К.) азартно играл с Богдановым в шахматы и, проигрывая, сердился, даже унывал как-то по-детски. Замечательно: даже и это детское уныние, так же как его удивительный смех, — не нарушали целостной слитности его характера».

А вот воспоминание о встрече Коцюбинского с Лениным свидетеля этой встречи В. А. Фесенко — ныне преподавателя филологического факультета Ленинградского государственного университета. «Летом 1910 года мне вторично посчастливилось быть с учительской экскурсией на острове Капри… Если память мне не изменяет, это было в двадцатых числах июня (по старому стилю). Горький принял нас гостеприимно, организовал теплую встречу учителям из России и Украины. Тут я второй раз видел Михаила Михайловича и Алексея Максимовича, а также был счастлив встретиться с Владимиром Ильичем Лениным»[71].

Весьма возможно, что именно этот день — 26 июня 1910 года описывает и Коцюбинский в письме к А. И. Ап-лаксиной: «…часа в три моя комната наполняется людьми — это заходят ко мне Горький с семейством, и мы вместе отправляемся на море. После рыбной ловли… он принимал 54 учителей-экскурсантов. Были, между прочим, и украинцы, устроившие мне маленькую овацию».

Только в личных беседах с близкими людьми говорил отец о своей удивительной встрече.

В последние дни перед отъездом Владимира Ильича с Капри Коцюбинский ежедневно встречается с ним во время обедов у Горького. «Три последние дня я, например, не обедал дома. Хозяин гостиницы даже в претензии на меня за это», — пишет он А. Аплаксиной в письме от 1 июля 1910 года.

Из дневника Константина Петровича Пятницкого, хранящегося в архиве Горького, узнаем, что 1 июля (ст. ст.) 1910 года В. И. Ленин и М. Горький уехали с Капри:

«В пять встают. Провожаю Г(орького) и Лен(ина) к пароходу».

В то же время, 2 июля 1910 года, М. Коцюбинский сообщает в письме жене: «Горький уехал на 10 дней к своим детям куда-то по направлению к Генуе»[72].

Отец прожил на острове до 22 июля 1910 года. В это время сюда приехали писатель С. И. Гусев-Оренбургский и издатели «Современного мира» — Иорданские.

Мария Карловна Куприна-Иорданская — первая жена Куприна — вспоминает:

«За обедом моим соседом был Михаил Михайлович Коцюбинский. Я знала