Тимбервольф - Дмитрий Владиславович Федоров

встанет на свои места. Они должны были встретиться. И этот момент неумолимо приближался, будоража каждую его клеточку. С таким противником Конрад еще не сталкивался. Враг был рассудителен и умен, ловко минуя его ловушки, тем не менее, не отпуская Конрада из вида. Пару раз он засек охотника на возвышенностях. Но было очевидно, что тот светился намеренно, давая ему понять, что он рядом. Игра продолжалась. Время и место Конрад выбрал идеально. Свет луны исказит его отражение в воде, а Тень верно выберет момент броска. Главное, чтобы охотник был на месте. И тогда, когда он уже ясно ощущал вкус победы, посреди вечерней тишины леса, нарушаемой лишь шумом ручья – Конрад услышал сухой треск капсюля и успел лишь повернуть голову в ту сторону, где должна была сейчас находиться Тень.

«Вот и всё. Как просто. Так легко обвел вокруг пальца, – обреченно подумал он. – Тень, уходи, – взмолился он, и это была его последняя мысль. Егерь передернул затвор, и патрон еще не коснулся земли, а свет в глазах Конрада уже померк.

Тень вышла на схрон одновременно с Конрадом, который уже мелькнул вдалеке, на освещенном луной ручье. Шерсть ее встала дыбом, глаза загорелись адским огнем, тело вдруг стало легким и неправдоподобно послушным. Она уже была готова к прыжку, когда молнией в голове ударила ясная в своей жестокости мысль – в схроне никого не было. Она растеряно повела мордой, все еще не веря в то, что происходит. Впервые она не знала, что делать, чувствуя, как паника обволакивает голову. И тут раздался выстрел, совсем с другой стороны ручья. Тень опустила уши и вжалась в землю. Она перестала слышать Конрада, лишь холодный запах смерти проник в ее сознание. И тогда она разжалась в полный рост, и пронзительно взвыла, задрав к небу морду. И это не был вой страха, это был крик отчаяния и боли, тоски и злости.

Даниэль обернулся на вой, раздавшийся из фальшивого схрона. Загнав очередной патрон, он перевел прицел на свою ловушку. В прицеле он ясно увидел горящие глаза волчицы, и на мгновение показалось ему, что мелькнуло в них что-то человеческое. Но палец на курке не дрогнул. Раздался выстрел, за которым все тело словно окатило ледяным холодом. А затем волной накатила дьявольская радость. Забытое, упоительное чувство победы, пьянящее и дурманящее голову, неправдоподобно замедляющее бег времени. И потом всё вдруг исчезло. Внезапно и быстро, уступив опустошающему чувству, сродни похмелью, да противному, металлическому привкусу в пересохшем рту. Даниэль присел спиной к окопчику, поставив «волчицу» рядом с собой. Пальцы, сжимающие ствол винтовки, мелко дрожали, предательски напоминая о возрасте. И настала тишина. Оглушительная, отдающая в висках мерзким пульсирующим стуком крови.

***

«Тот, кто борется с монстрами, не сможет уберечь себя,

чтобы самому не стать монстром».

(Фридрих Вильгельм Ницше).

Александра суетилась на кухне, готовя обед для внука, сброшенного на нее вечно занятой матерью. Громкий стук ножа о разделочную доску отвлек ее от сигнала о сообщении.

– Бабуль, – пятилетний внук, улыбнувшись большими зелеными глазами, протянул ей телефон.

–Ты мой сладкий, – чмокнула она в челку внука, краем глаза взглянув на экран. Сообщение было коротким, но новость заставила Александру радостно вздрогнуть. Две короткие фразы были сколь долгожданны, столь и неожиданны. В глубине души она продолжала надеяться, что доктора удастся разыскать. Но не думала, что это произойдет так скоро, так вовремя. Учитывая то, что уже как год формально Эскулап считался умершим, и шансы найти его были чрезвычайно малы. Слишком хорошо она знала Лисёнка. Уж в чем в чем, а в небрежности при заметании следов обвинить его было сложно. И тут такой подарок судьбы. Всего предусмотреть нельзя. Разве мог Лисёнок предвидеть, что всплывет давно забытый документ, за подписью доктора, благодаря которому, собственно, она и вышла на след Эскулапа.

«Эскулап обнаружен. Ждем указаний».

Александра одним движением ножа смахнула с доски в кипящую кастрюлю порезанные овощи и дотянулась до полотенца, задумчиво посматривая на экран.

«Сейчас главное не пороть горячку», – вытерев руки, она развязала фартук, и, отбросив его, присела рядом с прозрачным обеденным столом. Под стеклом стола, на вытянутых ногах на нее поглядывали забавные тапки – собачки, подаренные внучком. Сбросив их, она размяла затекшие пальцы ног и дотянулась до телефона.

«Нашелся-таки, кровосос», – ухмыльнулась она еще раз, с удовольствием посмотрев на экран. Задумчиво покрутив телефон в руках, она ввела сообщение, и в ответ на сигнал о доставке откатила его вдоль стола, словно желая побыстрее сбросить с себя груз ответственности.

«Ничего не предпринимать. О любой активности вблизи объекта докладывать немедленно».

«Вот и всё, Лисенок. Теперь поквитаемся. Посмотрим теперь, как будет выкручиваться наш знаменитый хитрый лис».

Выдохнув, пытаясь успокоиться, она встала и подошла к шкафу. Налив в рюмку порцию джина, она одним залпом выпила ее и занюхала кусочком лимона. На плите зазывно застучала крышка кастрюли, выдернув Александру из задумчивости.

***

Александра подошла к двери, где стояли ее люди – оперативники из наружного наблюдения. Один из них четким движением приоткрыл перед ней дверь, пропустив в помещение, пропитанным запахом лекарств и затхлым смрадом, извергаемым пролежнями старческого тела. Комната была пропитана противным, сладковатым запахом – таким знакомым запахом смерти. Эскулап полулежал на кровати, с подложенной под спину подушкой, словно паук, опутанный паутиной проводов и капельных трубок. Его дыхание, прерываемое отрывистым свистом из легких, перемешивалось с монотонными звуками медицинских приборов, окружающих кровать, и аппаратурой, поддерживающей едва теплящуюся жизнь умирающего.

«Судьба, всё же, иногда может быть справедливой», – злорадно подумала она, глядя на доктора, умирающего в одиночестве, пускающего безвольные слюни под действием обезболивающих препаратов.

– Сможете привести его в чувство? – спросила Александра врача. Тот поднял на нее голову, оторвавшись от больного.

– Да, – ответил он, слегка задумавшись, – но ненадолго, максимум на полчаса – час, потом он снова начнет бредить, и скорее всего опять впадет в беспамятство, – врач покачал головой, – тут я бессилен – последняя стадия болезни. Пациент большую часть времени проводит в бессознательном состоянии. Даже не знаю, можно ли в его случае говорить о возможности пребывания в здравом рассудке. Я бы на вашем месте не рассчитывал на какую-то определенность в суждениях больного, – он поправил очки и коротко кашлянул. – Хотя решать, безусловно, вам. Но если вы хотите знать мое окончательное мнение…

– Не хочу, – сквозь зубы процедила Александра. – Делаете то, что вам велено. А ваше мнение, – Александра ядовито улыбнулась, и от этой улыбки внутри доктора все похолодело, – я попросила бы вас оставить при себе.

– Да