Тимбервольф - Дмитрий Владиславович Федоров

нереальных кошмарах, здесь же считающееся в порядке вещей».

Ночную тишину прервал нарастающий шум, заставивший повернуть меня в его сторону голову. Он, словно грохот цунами, наступал со стороны моря; низкий гул, отозвавшейся внутри радостью, от которой перехватывало дыхание. Зарево поднималось от самой линии горизонта и неумолимо приближалось к нам, играя причудливыми цветами на гладкой поверхности моря. Палатка вдруг мелко задрожала, и через секунду звёзды погасли, словно их не было. И над нашими головами, расчеркивая черное небо ослепительными трассами, промчались управляемые ракеты. От оглушительного свиста, сопровождающего их полет, закладывало уши. Непроизвольно закрыв их ладонями, я взглянула слезившимися от ослепительного света глазами на лицо полковника, на котором играли отблески огненных трасс, оставляемыми уходящими в южном направлении ракетами. И непонятно было, чего больше в его виде: гордости, злорадства или облегчения. Наверное, всего в равной мере. Не было в его взгляде только одного – сожаления. Пока. Конечно, мы не могли знать, что эта атака лишь первое звено в цепочке страшных событий, которые в будущем обезобразят мир до неузнаваемости…

***

Умница Вольф заскочил на стол и сел около приклада. Ему всегда нравилось наблюдать за руками Вики, когда она помогала в доме по хозяйству. Отточенные, аккуратные движения рук Вики околдовывали его, а когда они прикасались к его шерсти, он замирал в предвкушении удовольствия, совершенно забывая о своей природной кошачьей настороженности. Вольф удобнее улегся на столе, неотрывно следя за каждым движением Вики, завороженный плавностью движений ее пальцев. С затвором она управлялась не менее ловко, чем с посудой, веником и тряпками. Руки Вики, словно бабочки, порхали по винтовке, уверенно, без суеты, словно гвозди в доску загоняя очередную деталь на место. Закончив сборку, она одним уверенным хлопком отправила затворную раму, и с громким щелчком закрыла крышку ствольной коробки. Присоединив прицел, Вика поставила винтовку на приклад, и, улыбнувшись коту, еще раз провела рукой по Тимбервольфу. Защелкнув магазин, она бережно положила винтовку на стол.

– Патроны с урановым наконечником, – Вика задумчиво крутила в руках винтовочный патрон с пулей ярко красного цвета. Если такой найдут – закроют без суда и следствия. Кто ж так расстарался?

– Одна знакомая, – отмахнулся Даниэль.

– Ну-ну, – хмыкнула Вика, подмигнув Вольфу. – Сколько лет прошло, ты все не стареешь, – она грустно улыбнулась лежащему на винтовке коту и погладила его шерсть, отдающую сединой. А тот, урча, украдкой наблюдал за хозяином. Даниэль, сидя в кресле, шлепал ладонями по подлокотникам, задумчиво глядя в стену.

– Мальчишка самоуверенный, один пошел, не предупредив. Сколько раз говорил ему, смотри за спину, – проворчал он себе под нос. – Мало я его в свое время гонял.

– Не казни себя, значит, он не ждал, что к нему подкрадутся сзади, да и откуда было ему знать, – не глядя на Даниэля, вздохнула Вика, – молоко есть, дядя Денни? – Даниэль махнул рукой в сторону кухни, и Вика, оттирая куском ветоши руки от оружейной смазки, отправилась к холодильнику.

– Они охотились вдвоем не зря – так они были обучены. Быстрота, скрытность и маскировка, прежде всего. А когда волчица забеременела, Конрад, зная, что одного его очень быстро обнаружат, растворился в заповеднике, затаился. И залез к нам в дом, словно обычный вор. Но как же хитро он действовал, – он покачал головой. – Проникнуть туда, где его никто не ждал.

– Вольф, – позвала кота Вика, наливая в блюдце молоко. Кот мягко спрыгнул со стола и, потеревшись об ее ноги, переключился на миску, раздраженно стряхивая с усов капли молока.

– Думаю, он просто боялся надолго оставлять ее в лесу одну, – подала голос из кухни Вика, наблюдая за чавкающим Вольфом, – потому и решился на воровство.

– Пожалуй, да…– протянул Даниэль. – Когда они пришли в заповедник, то охотились только на диких животных, весьма эффективно используя тактику засад. Без нее он вынужден был бы раскрыться. Думаю, он предпочёл бы сдохнуть с голода, чем быть обнаруженным людьми. Но странное все же дело, – Даниэль оживился, наклонившись в кресле, пытаясь высмотреть Вику, – ни одна камера не обнаружила его присутствие в сараях, овцы даже не пошевелились, когда он проник внутрь. Лишь датчики отреагировали, но этого никто не учёл. Слишком уж часто сигнализация срабатывала без повода. А я говорил Генри, – зло прошипел Даниэль, – что нужно менять охранную сигнализацию. А они, – он неопределенно махнул головой в сторону дверей, – лишь отмахивались в ответ. Это не простое везение – он обучен проникновению в охраняемые помещения. Камеры он, не глядя, обходил, четко зная, где находятся слепые зоны. Какой уж тут призрак – он не призрак, а умный и изворотливый оборотень.

– Да кто же, чёрт побери, он такой, – прошептала, вернувшаяся в комнату Вика.

– Лучше, девочка, тебе не знать об этом, – хмуро ответил Даниэль. – Вика, нужно отдохнуть – глаза краснущие, сколько ты не спала? – Вика взглянула на него, вдруг ее губы предательски задергались, и она разрыдалась, закрыв лицо руками. В первый раз за несколько кошмарных дней в ожидании смерти Игнатика она дала волю чувствам.

– Будь осторожнее, дядя Денни, я наверное не переживу, – она запнулась, громко всхлипнув, – если еще и с тобой что-нибудь случиться.

– Не говори глупостей, – Даниэль прижал к себе Вику, которая вцепилась руками в его спину, словно боясь отпустить. – Тебе нельзя беспокоиться, подумай о ребенке, – Вика с усилием проглотила слезы, пытаясь успокоиться. – Игнат проснется, и все у вас будет хорошо, – он успокаивающе провел рукой по ее голове.

– А ты? – она подняла на него полные слез глаза.

– А со мной все в порядке будет. И не говори мне об Игнате. В отличие от него, я хотя бы понимаю, с кем мне придется иметь дело.

***

«…А ты, ты, видишь ли, скажи,

Порой хоть Тень мою,

Когда полями вдоль межи,

Спускаешься к ручью».

(И. Гете, «Вечерняя песня охотника».)

Конрад неспешно вышел на опушку леса, освещенную полной луной. Впереди, на вершине берега реки его поджидал охотник. Важно было, чтобы луна не подвела его, этот охотник был аккуратен, не как тот, молодой, который так беззаботно подпустил Тень к себе. Старый охотник знал его, знал все его повадки и хитрости. Уже сутки Конрад ощущал его присутствие в лесу. Охотник незримо был рядом, осторожно выжидая. Конрад тоже выжидал, сам того не заметив, начав играть в игру охотника. Они оба ждали ошибки другого, боясь сделать неверный шаг. Словно бег по тонкому, хрупкому льду. Но нужно было рискнуть, и тогда они спокойно покинут лес. Здесь им больше делать нечего. Да и осень на подходе. Сегодня все