Дети Исана (СИ) - Кхампхун Бунтхави

— Крупной рыбы нет, — тихонько сказал отец.

— А какая попалась?

— Не знаю. Увидим, когда достанем невод.

Они перехватывали шнур, постепенно вытягивая сеть на берег. Уловом стала крупная зубатка с бледно-желтым брюхом и блестящими красными глазами, а также небольшой карп. Зубатка издавала странные сосущие звуки, — мальчик аж выдохнул от удивления.

— Посмотрим, как тут с крупной рыбой… — Отец уложил добычу в корзину и развернул другой невод.

Когда вытянули и его, Кун ахнул еще громче: невод принес не менее шести крупных карпов и зубаток с вспученными брюшками — рыба оказалась с икрой.

Было решено этим вечером наварить целый котелок кислой похлебки. Кун помогал отцу вынимать рыбу из невода и складывать ее в кузов, после чего они забрасывали снасть снова и снова. По ходу дела отец объяснял сыну, как правильно брать рыбу, чтобы та не тяпнула, и не уколоться.

Кун не обращал внимания ни на жару, ни на усталость — ведь с каждым вытянутым неводом их улов все рос. Когда невод начал возвращаться пустым, решили остановиться. Кун окрикнул Тит Тюна, тот ответил, что у него тоже идет крупная рыба. Мальчик повесил за спину свой кузовок и пошел за отцом.

Солнце плавно клонилось к горизонту. Отец сел отдохнуть и размотал с головы пха кхау ма. Достал припрятанную самокрутку и, довольный, закурил.

— Ну что, устал? Жарко? — спросил он сына.

— Мне все нипочем, словно сейчас лунная ночь, — ответил мальчик.

Отец предложил вернуться на стоянку, но Кун не хотел, потому что в его кузовке сиротливо лежало всего несколько рыбин. Отец открыл свой и переложил часть рыбы в кузовок сына, а сам пошел поискать палки покрепче для носильных шестов.

— Сдюжишь, сынок?

— Еще как, пап, — ответил Кун, поднял шест на плечи и зашагал впереди отца.

Увидев их издалека, мать и Исун захлопали в ладоши.

— Ка с сыном наловили крупной рыбы.

— А мы ничуть не хуже: у нас тоже ее полно, — ответил Кун.

Мать выложила рыбу на широкий поднос, принесла из повозки разделочную доску и острый нож, отсекла рыбам головы, сказав, что эту рыбу можно завялить, а икру — засолить. Кун как-то очень давно пробовал икру, но ни разу не видел, как ее готовят.

Отец не стал переодеваться, а сразу взялся помогать жене с разделкой улова. Он чистил рыбу от чешуи, надрезал брюшки, вынимал ястык и выкладывал икру на широкий банановый лист. Отец попросил Куна тоже взять еще один нож и помочь. Грязный и Красный лежали, положив головы на вытянутые лапы, и ждали своей доли.

— Потерпите немного, и покормим вас, — пообещал отец собакам. Те в ответ завиляли хвостами.

Всецело занятый разделкой рыбы Кун ни на что не отвлекался. Мать сказала, что часть улова можно пожарить или отварить на ужин и заготовить на завтра. Отец ответил, что он наварит кислой похлебки, а заодно поджарит несколько рыбин, а мать пусть пока засолит икру и отсортирует мелочь для вяленья.

Мать зачерпнула половинкой кокосового ореха соль и пересыпала ею рыбу, после чего втерла соль в тушки руками и переложила их в кувшин.

— А почему сразу не подвесить вялиться? — спросил Кун.

— Нужно сначала выдержать ночь в рассоле, а уже потом развешивать, иначе она протухнет.

Мать также показала Куну, как солить икру. Оказалось, что это не сложно. Женщина выложила икру в глубокую глиняную пиалу, выстеленную банановым листом, размяла руками комки, добавила каленую рисовую крошку и пару ложек соли, все перемешала. В ступке растолкла сушеный лук и чеснок, добавила к икре кусочки клейкого риса, после чего еще раз все как следует перемешала до однородной массы.

— В самый раз, — сказала мать, попробовав икру.

— В какой раз, мам?

— Посолено в меру, не много и не мало.

— И когда можно есть?

— Где-то через неделю. Так можно засолить не только икру, но и что угодно: мясо, рыбу, хоть буйволятину… Надо только измельчить и растереть с солью как следует, — объясняла мать Куну, который слушал и кивал, пытаясь вспомнить, когда последний раз ел что-то похожее.

Этим вечером наготовили много разносолов, не то что раньше. В воздухе витали незабываемые ароматы, отчего все улыбались и чувствовали себя счастливыми. Кун сидел и перечислял про себя все блюда: жареный карп, истекающий жиром, и зубатка, что приготовила жена Ка; лап из зубатки от Тит Тюна; кислая похлебка из зубатки в кулинарном исполнении отца Куна; уха из требухи и рыбьих голов от матери Тян Ди….

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Поешьте-ка лап из зубатки и после такой вкусноты не смейте больше драться! — сказал Ка молодым.

— Не уверена, что сдержимся… — сказала Кам Конг и заулыбалась.

— А я бы наоборот хотел, чтобы они дрались каждый день, — возгласил Тян Ди.

Впрочем, никто из взрослых не понял его неблагопристойных намеков. Все дружно и с аппетитом уплетали вкусную еду. Собаки лежали поодаль и виляли хвостами, ведь им постоянно подкидывали рыбьи головы. Сестренки Куна за ужин не проронили ни слова, сегодня им выпало счастье полакомиться запеченной рыбьей икрой. Куну хотелось лепить большие колобки риса и от души макать их в миски, ведь сегодняшнее изобилие еды позволяло не беспокоиться о том, что кому-то не хватит. Мать ничего не говорила, но про себя, видимо, думала о том, как славно было бы, если бы муж перевез их в эти благодатные и щедрые края…

— Вечером пусть отец Куна сыграет на кхэне, а Тит Тюн и Кам Конг сразятся в частушечном соревновании! — предложил Ка, вызвав всеобщий одобрительный смех.

— Я бы пошел спать пораньше, надо набраться сил для завтрашней рыбалки… А в день возвращения обязательно сыграю на дорожку.

Вместо игры на кхэне отец решил поведать сыну перед сном какую-то странную историю. Он вспомнил о Вьентьяне, о героях их провинции Убон и начал рассказ:

— Слушай, сынок. У нашей провинции есть свои герои. Двух братьев звали Пра Во и Пра Та. Они сбежали из Вьентьяна в Сиам и основали там город. Правитель Вьентьяна осерчал на них за непослушание и послал карательные войска. Пра Во и Пра Та отразили их нападение. Правитель Вьентьяна не угомонился и обратился за помощью к врагам страны — бирманцам. В неравном сражении с новым войском старший брат Пра Во погиб, а Пра Та сбежал, понимая, что одолеть противника не удастся… Король Таксин, тогдашний король Сиама, счел, что правитель Вьентьяна совсем распоясался, и отправил в лаосскую столицу двух своих генералов. Они взяли Вьентьян и привезли оттуда в Бангкок статую Изумрудного Будды…

— Вот молодцы! — воскликнул Кун.

— Хотелось бы хоть разок съездить поклониться статуе в Бангкок, — сказала мать, лежавшая под повозкой и слушавшая рассказ.

— Вот повезу вас… Сначала бы съездить к ступе Пханом[114] — ведь это главная достопримечательность Исана, — сказал отец, посмеиваясь.

Кун улыбался и мечтал, как он поедет поклониться ступе Пханом, а потом — Изумрудному Будде в Бангкок. А еще он обязательно должен хорошо учиться и много знать, как отец, и уж тогда точно превзойдет Тян Ди — это стремление никогда его не покидало.

XXIV. Приготовление падэка

Вечером другого дня староста явился проведать гостей и осведомиться, как у них идут дела.

— Наловили не очень много. Поймали несколько зубаток и мистуса, засушили их. Сомов, карпов и еще несколько зубаток пожарили. Часть рыбы заквасили, еще засолили каждому по кувшину икры. Можем и с вами поделиться, если хотите, — подытожил Ка.

— Нет, спасибо. Я каждый день это ем. Мне бы супчику из грибов или говядины… Завтра наши идут ловить рыбу на озеро, которое считается жемчужиной нашего края. Так что присоединяйтесь, милости просим!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А деревенские что на это скажут?

— Да они рады гостям и хорошо относятся к тем, кто приезжает к нам издалека.

— Мы очень рады, что у вас такой душевный и гостеприимный народ. Мы не забудем вашей доброты, — ответил Ка.

Когда староста ушел, рыбаки решили посовещаться: стоит ли им ехать на повозках или оставить женщин караулить обоз. Озеро располагалось довольно близко. Тит Тюн сказал, что лучше ехать на повозках, потому что они могут наловить на засолку и рыбный соус гольяна и рачка, которые местных жителей не интересуют. Если же там водится много рыбы, то на повозках они смогут увезти больше, чем унести на своем горбу. Старик Ка возразил: — Лучше пойти мужчинам и взять с собой по два кузовка — этого достаточно. Если нахватаем без меры, местные могут плохо о нас подумать.