Стихотворения - Всеволод Рождественский

194. ЖЕРЕБЕНОК

Заря румянилась спросонок,Журчала речка по песку,А там, на взгорье, жеребенокПрислушивался к ветерку.

Большеголовый, тонконогийИ напряженный, как струна,Стоял он около дороги,Весь теплый, розовый от сна.

Широко ноздри раздувая,Расставив кончики ушей,Смотрел он, как заря сыраяКасалась сонных камышей.

А мир, росистый и зеленый,Дышал всей грудью в тишине…Спасибо, друг мой несмышленый,Вернул ты молодость и мне!

Август 1955

195. ЛЕСНОЕ ОЗЕРО

Есть глухие лесные озера,Где такая стоит тишина,Что до них добегает не скороПредзакатного ветра волна.

К ним спускается ветер со склонов,Лес, еще не окутанный сном,В тишину неподвижных затоновОпрокинут зеленым венцом.

И не сможешь ты ввек наглядетьсяНа сплетенье зеленых стеблей,Где кувшинок холодное сердцеРаскрывается, снега белей.

Здесь, веслом раздвигая несмятый,Осторожно шуршащий камыш,Ты закат, отпылавший когда-тоИ забытый тобой, воскресишь.

Здесь, под тихое лодки скольженьеОставляющей розовый след,И свое ты найдешь отраженьеЗа туманом растаявших лет.

Тишиною весь мир наполняя,Сквозь лесной расходящийся дымСнова встанет луна молодая —Чаша, полная медом густым.

И лучом беспощадного взораПроскользнет в те глубины души,Где такие же стынут озераИ безмолвно стоят камыши…

Всё живет, всё бессмертно, что было,И нельзя ничего потерять,Если счастье хоть раз отразилаПредзакатного озера гладь!

1955

196. ИВОЛГА

Иволга, иволга, милая птица,Ранняя гостья березовых рощ,Всё-то тебе на ветвях не сидится,Если на зорьке листва шевелитсяИ притихает сверкающий дождь.

Вот ты вспорхнула с промокшей осинки,Яркие капли в траву уронив,Перелетела до ближней вершинкиИ в голосистом лесном поединкеСнова выводишь нехитрый мотив.

Свежая нота отрывисто, звонкоЗелень сквозную пронзила опять,Перекликаясь с дудой пастушонка,Там, где за рощей полоскою тонкойЧуть розовеет озерная гладь.

Где ты? Мелькнет желтоватая грудка,Сизый, стремительный отсвет пера —И раздается лесная побудка,Словно с тобою, встряхнувшийся чутко,Лес просыпается в эти утра.

Мокрые ветки плечом раздвигая,Утру навстречу мне век бы идти…Иволга, иволга, гостья лесная,Пой мне подольше, всю грудь наполняяРадостью, свежестью, счастьем пути!

1955

197. ДЕНИС ДАВЫДОВ

Герой двенадцатого года,Непобедимый партизан,В горячих схватках в честь народаПокрыл он славой доломан.

Гусарской саблею сверкая,Строфу свою рубя сплеча,Он знал, что муза, «дева рая»,Куда как сердцем горяча!

За словом он в карман не лазил,Вельмож Олимпа звал на ты,Кутил, не вовремя проказил,Служил заветам красоты

И обойденным генералом,В Москве, в отставке, свой халатПредпочитал придворным баламИ пестрой радуге наград.

К неуспокоенным сединамВнушив насмешливый почет,Остался он Беллоны сыномИ среди старческих невзгод.

Лихой гусар, любил он струнностьСтрофы с горчинкой табака,И, волей муз, такая юностьЕму досталась на века.

1955

198. НА БЕРЕГУ

Когда в пуху лозинник тощий,Когда еще прозрачен май,К березовой причалив роще,Мы на костре согрели чай.В густой траве дымятся кружки,Трещит и прыгает огонь,И робко бабочки-подружкиСадятся на твою ладонь.Встает луна, дрожа и таяВ струистой синеве костра,Скользнула рыба, прорезаяГладь омута концом пера.Могу ли счастьем не дышать я,Когда спускается к рекеТвое белеющее платье,Как облако, в березняке!

1918, <1956>

199. «Целый вечер слушаем мы Глинку…»

Целый вечер слушаем мы Глинку,Сумерки струятся над камином.Раскуси смолистую хвоинку —И вокруг запахнет мандарином.

А на елке догорают свечи…Наши встречи на любовь похожи.В стародавнем парке эти встречиБыли и томительней и строже.

Зачерпнул я с лунного сугробаГорстку легкой свежести морозной,И, смеясь, мы наклонились обаК нашей тайне, тающей и звездной.

Стали дни медлительней и строже,И не знать нам больше лунной пыли.Юным снам нет отклика… Но всё жеКак неповторимо мы любили!

Поздно… Догорающие свечиТянутся слоистыми шелками.Всё сгорает, даже сны и встречи…Хорошо, что мы сгораем сами.

1922, <1956>

200. «Сын Мстислава, княжич Мономаха…»

Сын Мстислава, княжич Мономаха,Всеволод, в крещенье Гавриил,Туров бил, в бою не ведал страхаИ на Чудь с товарами ходил.

Бился князь с ливонскими волками,И за каждую родную пядьМеч его — отточенное пламя —В грудь врага входил по рукоять.

А когда под пенье литургииМертвого в ладье его несли,Слышал он не колокол Софии —Звон кольчуг и ратный гул земли.

Не молитвой жил он, а любовьюК луговинам и лесам родным,И горячий, освященный кровьюМеч в гробницу положили с ним.

Вот я Всеволодом назван тоже.Дай мне быть, пока светла свеча,Хоть немного на него похожим —Никому не отдавать меча!

Под грозой решительного бояЗа родные сердцу рубежиДай мне сталь и мужество героя,В грудь любовь и ненависть вложи.

1922, <1956>

201. «Вижу я: у городской заставы…»

Вижу я: у городской заставы,Где холстом разостланы поля,По реке едва струятся главыСловно сахар белого кремля.

Спят плоты у желтого суглинка,Сизый дым ложится за костром,Небо — точно глиняная кринкаС розовым топленым молоком.

И иду я по крутым полянам,Где восходит месяц молодой,Вдоль реки, подернутой туманом,По траве росистой и густой.

Жизнь моя, от васильков и кашки,Как река, ты вышла на простор!Больше мальчик в ситцевой рубашкеНе подбросит вереска в костер.

Но живет в душе его вечерней,От костра затянутой дымком,Тот же месяц — золото по черни,Тот же в вишнях утонувший дом.

<1926>, <1956>

202. РАССТАВАНЬЕ С ЮНОСТЬЮ

Ну что ж! Простимся. Так и быть.Минута на пути.Я не умел тебя любить,Веселая, — прости!

Пора быть суше и умней…Я терпелив и скупИ той, кто всех подруг нежней,Не дам ни рук, ни губ.

За что ж мы чокнемся с тобой?За прошлые года?Раскрой рояль, вздохни и пой,Как пела мне тогда.

Я в жарких пальцах скрыл лицо,Я волю дал слезамИ слышу — катится кольцо,Звеня, к твоим ногам.

Припомним всё! Семнадцать лет.Нева. Сирень. И Блок.В кудрях у яблонь лунный свет,Со взморья ветерок.

Любовь, экзамены, апрельИ наш последний бал,Где в вальсе плыл, кружа метель,Белоколонный зал.

Припомним дюны, дачный бор,Сквозистый Летний сад,Университетский коридор,Куда упал закат.

Здесь юность кончилась, и вотУдарила война.Мир вовлечен в водоворот,Вскипающий до дна.

В грозе и буре рухнул век,Насилья ночь кляня.Родился новый человекИз пепла и огня.

Ты в эти дни была сестройВ косынке до бровей,Ты наклонялась надо мной,Быть может, всех родней.

А в Октябре на братский зов,Накинув мой бушлат,Ты шла с отрядом моряковВ голодный Петроград.

И там, у Зимнего дворца,Сквозь пушек торжество,Я не видал еще лицаПрекрасней твоего.

Я отдаю рукам твоимШтурвал простого дня.Простимся, милая! С другимНе позабудь меня.

Во имя правды до концаНа вечные векаВошли, как жизнь, как свет, в сердцаСлова с броневика.

В судьбу вплелась отныне нитьСурового пути.Мне не тебя, а жизнь любить!Ты, легкая, прости.

Весна 1927, <1956>

203. НЕКРАСОВ