Стихотворения - Всеволод Рождественский

2. АДРИАН ЗАХАРОВ

Преодолев ветров злодействоИ вьюг крутящуюся мглу,Над городом АдмиралтействоЗажгло бессмертную иглу.

Чтоб в громе пушечных ударовВ Неву входили корабли,Поставил Адриан ЗахаровМаяк отеческой земли.

И этой шпаги острый пламень,Прорвав сырой туман болот,Фасада вытянутый каменьПриподнял в дерзостный полет.

В года блокады, смерти, стужиОна, закутана чехлом,Для нас хранила ясность ту же,Сверкая в воздухе морском.

Была в ней нашей воли твердость,Стремленье ввысь, в лазурь и свет,И несклоняемая гордость —Предвестье будущих побед.

1945

3. АНДРЕЙ ВОРОНИХИН

Крепостной мечтатель на чужбине,Отрицатель италийских нег,Лишь о снежной думал он пустыне,Зоркий мастер, русский человек.

И над дельтой невских вод холодных,Там, где вьюги севера поют,Словно храм в дорических колоннах,Свой поставил Горный институт.

Этот строгий обнаженный портикКаменных, взнесенных к небу струнСтережет, трезубец словно кортикВ невской тине высящий, Нептун.

И цветет суровая громада,Стужею зажатая в тиски,Как новорожденная ЭлладаНад простором северной реки.

В грозный год, в тяжелый лед вмерзая,Из орудий в снеговой пылиБили здесь врага не уставаяБалтики советской корабли.

И дивилась в мутных вьюгах марта,За раскатом слушая раскат,Мужеством прославленная Спарта,Как стоит, не дрогнув, Ленинград.

1945

4. КАРЛО РОССИ

Рим строгостью его отметил величавой.Он, взвесив замысел, в расчеты погружен,На невских берегах поставил портик славыИ выровнял ряды торжественных колонн.

Любил он простоту и линий постоянство,Безжалостной служил и точной красоте,Родному городу дал пышное убранство,Был славой вознесен и умер в нищете.

Но жив его мечтой одушевленный камень.Что римский Колизей! Он превзойден в веках,И Арки, созданной рабочими руками,Уже неудержим стремительный размах.

Под ней проносим мы победные знаменаИных строителей, освободивших труд,Дворцы свободных дум и счастья стадионыПо планам их мечты в честь Родины встают.

<1945>

5. ВАСИЛИЙ СТАСОВ

Простор Невы, белеющие ночи,Чугун решеток, шпили и мостыВасилий Стасов, зоркий русский зодчий,Считал заветом строгой красоты.

На поле Марсовом, осеребренномЛуною, затопившей Летний сад,Он в легком строе вытянул колонныШеренгой войск, пришедших на парад.

Не соблазняясь пышностью узора,Следя за тем, чтоб мысль была светла,В тяжелой глыбе русского собораОн сочетал с Элладой купола.

И, тот же скромный замысел лелея,Суровым вдохновением горя,Громаду царскосельского ЛицеяПоставил, как корабль, на якоря.

В стране морских просторов и норд-остаОн не расстался с гордой красотой.Чтоб строить так торжественно и просто,Быть надо зодчим с русскою мечтой!

5 сентября 1948

6. ДЕВУШКИ ЛЕНИНГРАДА

Над дымкою садов светло-зеленых,Над улицей, струящей смутный гам,В закапанных простых комбинезонахОни легко восходят по лесам.

И там, на высоте шестиэтажной,Где жгут лицо июльские лучи,Качаясь в люльке весело и важно,Фасады красят, ставят кирпичи.

И молодеют трещины, морщины,Из пепла юный город восстаетВ воскресшем блеске, в строгости стариннойИ новой славе у приморских вод.

О юные обветренные лица,Веснушки и проворная рука!В легендах будут солнцем золотитьсяВаш легкий волос, взор из-под платка,

И новая возникнет Илиада —Высоких песен нерушимый строй —О светлой молодости Ленинграда,От смерти отстоявшей город свой.

1946

189. ПАМЯТНИК ЮНОШЕ ПУШКИНУ

Распахнув сюртук свой, на рассветеОн вдыхал все запахи земли.А вокруг играли наши дети,Липы торжествующе цвели.

Бабочки весенние порхалиНад его курчавой головой.Светлая задумчивость печалиШла к нему — и был он как живой.

Вот таким с собою унесли мы,Чтоб хранить во фронтовой семье,Образ светлый и неповторимый —Юношу на бронзовой скамье.

И когда в дыму врага, в неволе,Задыхался мирный городок,Ни один боец без горькой болиВспомнить об оставшемся не мог.

Вот они, годов военных были:Словно клад бесценный, в глубь землиРуки друга памятник зарылиИ от поруганья сберегли.

Мы копали бережно, не скоро,Только грудь дышала горячо.Вот он! Под лопатою сапераПоказалось смуглое плечо.

Голова с веселыми кудрями,Светлый лоб — и по сердцам людским,Словно солнце, пробежало пламя:Пушкин встал — и жив и невредим!

1946

190. «Баловень лицейской легкой славы…»

Баловень лицейской легкой славы,Спутник Батюшкова и Шолье,Арапчонок смуглый и курчавый,Он присел на бронзовой скамье.

И в тени пятнистой и неяркой,Взглядом провожая облака,Под листвой дряхлеющего паркаМолодым остался на века.

Январь 1947

191. «Целый день я сегодня бродил по знакомым местам…»

Целый день я сегодня бродил по знакомым местам,Удивляясь тому, что их вижу как будто впервые.Чуть вздыхала Нева, поднимаясь к горбатым мостам,Вдоль проспектов цепочкой бежали огни золотые.

Летний сад за решеткой качался в сырой полумгле,Чуть касалось щеки дуновенье просторного оста,И разбрызгивал лужи трамвай, отражая в стеклеКлочья розовых туч да иглу за громадою моста.

В этот вечер откуда-то хлынула в город весна,Рассекая всё небо полоской зеленой и красной,И сверкала на Невском, шумела толпой сторона,Та, которая прежде была «при обстреле опасной».

Февраль 1948

192. «Когда-то в Греции прекрасной…»

Когда-то в Греции прекраснойРавно и к смертным и к богамОна слетала бурей страстной,Катилась пеной к берегам.

И в буйном празднестве победыВсегда меняла грозный лик.Так белый лебедь к лону ЛедыКрылом трепещущим приник.

Так Зевс на сонную ДанаюСходил сверкающим дождем,Бык уносил к чужому краюЕвропу на хребте крутом.

Так, разгораясь и бледнея,Скользя во тьму и забытье,В палящем облаке ПсихеяНе знала, кто берет ее.

Бессмертье это? Вдохновенье?Земная страсть? Не всё ль равно!И нет тому обозначенья,Что вихрем счастья рождено.

1950

193. ПСИХЕЯ

Вся жизнь твоя прошла под подозреньем,                         Душа моя,И ты была лишь легким сновиденьем,                         Душа моя.

Мир отрицал твое существованье,                         Мир — но не я.Я шел к тебе на тайное свиданье,                         Душа моя.

Наш век суров. Он любит то, что зримо,                         Ткань бытия,А ты была, как дым, неуловима,                         Душа моя.

И лишь во сне, над этой жизнью рея,                         Себя тая,Цветка касалась бабочка-Психея,                         Душа моя.

Друг друга мы порой не узнавали,                         Но знаю я,Что ты со мной — и в счастье и в печали,                         Душа моя!

1950

194. ЖЕРЕБЕНОК