Солдат Берии. 1418 дней в рядах войск НКВД по охране тыла Красной Армии - Федор Петрович Васильев

— школа по подготовке диверсантов. Туда, как показали пленные, стекались остатки разбитых банд, в том числе группа диверсантов, вооруженных снайперскими винтовками и специальными минами. Показываться на улицах села разведчикам было запрещено.

Никто, кроме меня, не зпал, какой прилив сил испытывал я в эти дни. Мне казалось, нет и не будет такой трудности, с которой нельзя справиться. Как легко дышится, ясно мыслится, когда знаешь, что тебе доверяют, на тебя надеются. Ради оправдания высокого доверия пойдешь на любые лишения, на любые испытания… Хоть к черту на рога — и такой шаг не в тягость.

Шесть дней наше отделение вело разведку вокруг Липы. За эти дни я не помню, когда отдыхал, но усталости не чувствовал.

Нам удалось точно установить, где находится база. Она располагалась в густом лесу километрах в двух от села. Все подходы к ней, кроме тайных троп, заминированы. Местные жители не ходили туда и скот не пускали, так как были предупреждены, что там якобы расположен склад взрывчатки и пороха: опасная зона.

10 октября пограничники задержали неизвестного, который попросил проводить его в штаб ближайшей воинской части[8]. Задержанный был одет в форму венгерского офицера, но хорошо знал русский язык. От него мы узнали, что на территории так называемого «склада» скрывается около двухсот, как он назвал, противников Советской власти.

На допросе у капитана Митрофанова «венгерский офицер» дал более точные показания:

— Возглавляет базу (школу) Поль — это его псевдоним, бывший поручик польской армии, по национальности украинец. К нему недавно присоединился человек из немецкой разведки, подполковник. Его группа была разбита возле села Кощув, и с ним осталось только полтора десятка «охотников»[9]. Вооружение базы: шесть минометов, восемь станковых пулеметов, пятьдесят два ручных пулемета, пятнадцать снайперских винтовок, много автоматов… Поль издал приказ, — сказал в заключение задержанный, — подготовиться к переходу в новый район. Куда конкретно — Поль держит в секрете…

В подтверждение достоверности своих показаний «венгерский офицер» передал схему размещения огневых точек, заминированных участков и обозначил на карте тайные тропы к базе.

Митрофанов сличил эту карту с картой разведчиков, на которой мы тоже пометили разведанные тропы. Полное совпадение.

— Что побудило вас прийти к нам с такими сведениями?

— Я устал от войны… Поль и его друзья — скорпионы. Перед уходом отсюда они погубят много советских людей, затем будут убивать друг друга. Вам надо спешить…

Капитан Митрофанов передал эти сведения по радио командиру отряда Тулякову.

Через полчаса последовал ответ, в котором сообщалось, откуда и как блокирует базу комендатура Митрофанова, где начнут прочесывать указанный участок основные силы отряда во главе с Туляковым.

Таким образом, вырисовывался план окружения базы со всех сторон. Получив такое решение, Митрофанов выехал вместе с отделением конных разведчиков на рекогносцировку, затем еще раз связался по радио со штабом. Майор Зубко сообщил, что штаб уже в пути. Капитан Митрофанов развернул карту, чтобы проследить, как будет двигаться штаб, и отметить пункты его остановки.

В этот момент подошла уже знакомая нам женщина в плисовой куртке.

— Там, на дороге, возле моста через ручей бандиты устроили засаду. — И она по просьбе Митрофанова уточнила место на карте: ткнула пальцем в квадрат восточнее села Липа.

Митрофанов с упреком посмотрел на меня, как бы говоря: «Эх вы, разведчики», и тут же приказал:

— Аллюр три креста, напрямик, предупредить штаб: на пути засада…

Снежок вынес меня на гребень горного перевала без передышки. Отсюда горная тропа вела в долину, по которой вилась дорога. Где-то здесь, недалеко, должен быть мостик. На миг останавливаю коня, прислушиваюсь. Тишина, ни шума машин, ни выстрелов. В чем же дело?

Отскакиваю на лысый косогор, чтоб окинуть взглядом дорогу. И про себя размышляю: если увижу машины штаба — брошусь к ним наперерез. Смотрю вдоль дороги — машин не видно. В другой стороне в километре от себя разглядел мостик, но и там ни души. Неужели женщина напутала или сказала неправду?

Разгоряченный Снежок не может стоять на месте, рвет удила. Решаю проскочить к мостику густым перелеском. Если там есть бандиты, завяжу с ними перестрелку, отвлеку их внимание от штабных машин. Заслышав перестрелку, офицеры штаба должны остановиться, и замысел бандитов будет сорван.

Но в эту минуту на той стороне дороги, в лесу, послышались выстрелы. Я тронул повод. Снежок, приученный ходить на шумы и выстрелы, одним махом выскочил из кустарника и понес меня вдоль ручья. Вот и мостик.

И тут случилось то, что должно было случиться.

Снежок со всего маху ткнулся грудью в изгиб берега. Меня выбросило в кусты. Я не заметил, откуда прилетела первая граната, но, когда возле упавшего коня разорвалась вторая, мне стало ясно — попал в самый центр засады. Над головой по кустам защелкали пули. Бандиты стреляли прицельно, боясь зацепить своих, которые находились позади меня. Позиция у меня плохая — кусты от пуль не защита. Надо переползать в какую-то канаву или за камни. Живьем в руки не дамся. Чуть правее, на прибрежной полянке, заметил два больших камня. Как проползти или проскочить к ним?.. Припал, жду момента. Это по-своему расценили бандиты. Вот уже слышу их голоса:

— Готов… Гранатой разнесло.

— А может, жив. За «языка» Поль хорошо платит…

Ко мне идут двое. Один в форме офицера, другой в широкой плащ-палатке. На голове у «офицера» темная пилотка. Он идет первым, меня не видит. Направляется к коню.

Ствол моего автомата, кажется, сам по себе следит за ними. Даю короткую очередь. «Офицер», словно подкошенный, рухнул. Второй, размахивая плащ-палаткой, бросился назад. Я выскочил из кустов, бегу за ним. Это единственный шанс проскочить за камни: целясь в меня, бандиты подшибут своего. Он должен собой прикрыть меня от прицельного выстрела с тыла и фронта. Но я просчитался…

Бандит в плащ-палатке отвернул в сторону, и сию же секунду левая рука, в которой я держал автомат, повисла плетью. Я не мог сообразить — почему моя самая сильная и ловкая рука, успев послать очередь пуль в спину бандита, вдруг отказала служить мне, опустила автомат до самой земли… Бандит замертво упал вниз лицом. Но мне некогда смотреть на него, ноги несут меня по прямой. Там камни, они должны укрыть меня от пуль… Еще мгновение, второе — и я между камнями. По ним захлопали разрывные пули. Бандиты стреляли и от моста, и из кустов, и из леса. Но камни укрывали меня даже в сидячем положении. Но где же мой автомат?

Скосив глаза, я вижу свою левую руку,