История кесарей. Тайны Древнего Рима - Дион Кассий

поведение в прошлом, очевидно, по крайней мере, что ни один из них не появился больше на сцене в течение царствования Клавдия.

Пиррический танец, которые исполняли мальчики, присланные для Гая, был один раз исполнен ими, после чего они были награждены за это гражданством и затем отправлены по домам, но другие, отобранные среди его свиты, и позже давали представления. Достаточно о том, что имело место в театре. В Цирке тогда были состязания на верблюдах, и двенадцать конных, и триста медведей и столько же ливийских зверей были убиты. Перед этим каждое из трех сословий, сенаторское, всадническое и плебейское, сидело отдельно, когда наблюдало за играми; такой порядок существовал долгое время, и все же им не были отведены определенные места. Но Клавдий тогда установил отдельно для сенаторов тот промежуток, который до сих пор принадлежит им, и, кроме того, позволил любым членам [сената], которые того пожелали бы, сидеть где угодно и даже появляться в одежде граждан. После этого он дал пир сенаторам и их женам, всадникам, а также трибам.

8. После этого он вернул Коммагену Антиоху, так как Гай, хотя ранее сам дал ему эту область, снова отобрал ее; и Митридат Иберийский, которого Гай вызвал и заключил в тюрьму, был опять отправлен домой, чтобы вновь получить свой трон[287]. Другому Митридату, прямому потомку Митридата Великого, он даровал Боспор, дав Полемону вместо этого некоторые земли в Киликии[288]. Он расширил в Палестине владения Агриппы, который, будучи в Риме, помог ему стать императором, и пожаловал ему консульское достоинство, а его брату Героду он дал достоинство претора и княжество[289]. И он позволил им войти в сенат и высказать свою благодарность по-гречески.

Деяния, которые я назвал сейчас, были поступками самого Клавдия, и их одобряли все; но некоторые другие дела, совершенно другого рода, были совершены в то время его вольноотпущенниками и его женой Валерией Мессалиной[290]. Последняя разгневалась на свою племянницу Юлию, потому что та никогда не проявляла к ней почтения и не льстила ей, и она также ревновала к ней, потому что девушка была исключительно красивой и часто оставалась наедине с Клавдием. Соответственно, она добивалась ее изгнания, измышляя разные обвинения, включая прелюбодеяние (за что Анней Сенека также подвергся изгнанию), и непродолжительное время спустя даже замыслила ее умертвить[291].

Вольноотпущенники, со своей стороны, убедили Клавдия принять триумфальные знаки отличия за его подвиги в Мавретании, хотя он не достиг там никаких успехов и еще не взошел на престол, когда война кончилась[292]. В том же году, однако, Сульпикий Гальба победил хаттов, а Публий Габиний завоевал хавков и, в увенчание достигнутого, вернул воинского орла, единственного, который все еще оставался в руках врагов со времен разгрома Вара[293]. Благодаря подвигам этих двоих людей Клавдий тогда получил заслуженное звание императора.

9. В следующем году[294] те же самые мавры снова начали войну и были подчинены. Светоний Паулин, один из преториев, последовательно опустошил их страну вплоть до Атласских гор[295], а за ним Гней Госидий Гета, муж того же достоинства, совершил поход, без промедления выступив против их полководца Салаба и победив его в двух разных случаях. Когда же Салаб, вслед за тем, оставил немногих воинов возле границы, чтобы задерживать любых преследователей, а сам укрылся в пустыне, Гета рискнул последовать за ним. Поставив сначала часть своего войска напротив отряда, который затаился в ожидании, он двинулся вперед, после того, как запасся, насколько возможно, водой. Но когда она стала кончаться, а больше он не мог достать, то обнаружил себя в крайней нужде. Ибо варвары, со своей стороны, могли противостоять долгое время всякими способами жажде вследствие привычки, и, кроме того, могли всегда раздобыть по крайней мере немного воды благодаря своему близкому знакомству со страной, и так они ухитрялись выживать, в то время как для римлян, по противоположным причинам, оказалось невозможно продвигаться вперед и сложно даже возвратиться.

В то время как Гета находился там в затруднении насчет того, что ему следует делать, один из туземцев, которые были в мире с завоевателями, убедил его попробовать некоторые заклинания и чары, говоря ему, что вследствие таких обрядов изобилие влаги часто бывало дано его народу. И как только Гета последовал этому совету, такой сильный дождь пролился с небес, что полностью утолил жажду воинов и в то же время встревожил врагов, подумавших, что небеса пришли на помощь римскому полководцу. Вследствие этого они добровольно пришли к соглашению и закончили военные действия.

После этих событий Клавдий разделил подчиненных мавров на две провинции; первая охватывала область вокруг Тингиса, а другая вокруг Кесарей, и по этим городам провинции были названы, и он назначил двух всадников управлять ими[296]. В ту же самую пору некоторые части Нумидии подверглись нападению соседних варваров, и затем, когда последние потерпели поражение в битве, снова стали спокойными.

10. Клавдий был тогда консулом с Гаем Ларгом[297]. Он позволил своему коллеге находиться на должности весь год, но сам в то время удерживал се только два месяца. Он приказал остальным присягнуть о поддержке деяний Августа и сам принес клятву, но по отношению к своим собственным деяниям он не позволял ничего подобного со стороны кого-либо из них; и когда он оставил должность, то еще раз принес клятву таким же образом, как и прочие. Это было его постоянным образом действий всякий раз, когда он бывал консулом. Тогда он отменил обычай, установленный постановлением, читать некоторые речи Августа и Тиберия в новогодний день, ибо это дело задерживало сенаторов вплоть до вечера, и он заявил, что достаточно было, чтобы эти речи были вырезаны на таблицах.

Когда некоторые преторы, которым было доверено управление денежными делами, навлекли на себя обвинения, он не стал преследовать их, но посетил, когда они совершали продажи и сдавали в аренду, и оценил соответствие всего этого тому, что он рассматривал как злоупотребления, и он придерживался того же способа действий во многих других случаях. Число назначаемых преторов не было одинаковым, ибо тогда их могло быть то четырнадцать, то восемнадцать, и еще некое число между этими, просто как придется[298]. Помимо мер в области денежного обращения он учредил коллегию из трех преториев для взимания долгов, полагающихся правительству, назначив им ликторов и других обычных помощников.

11. По случаю жестокого голода он задумался над вопросом снабжения в изобилии продовольствием, и не только из-за этих особенных трудностей, но